Он сбежал из-за ее колдовского дара. И все же она отправилась на юг.
— Однако, когда мы прибыли в Шотландскую низменность, все изменилось. Талант моей матери к волшебству и целительству навлек на нас неприятности.
Грегор притянул Джесси ближе к себе и стал целовать ее лицо.
На мгновение она расслабилась и чувствовала только это, растворяясь в нежности его объятий и принимая поддержку и помощь, что он предлагал.
— Так что же с твоим отцом?
— О, я спрашивала о нем на каждом постоялом дворе Данди, но не нашло никого, кто знал бы его или, по крайней мере, мог признаться в знакомстве с ним.
— Я спрошу, когда вернется мое судно. Если он еще жив, я смогу помочь тебе найти его.
Приложив палец к губам Грегора, она заставила его замолчать.
— Боюсь, лунный свет как-то странно повлиял на твой рассудок, — с иронией сказала она. — Даже если он еще жив, это совершенно чужой мне человек. Я слишком давно оставила надежду. Самый лучший выход для меня — это вернуться в Северное нагорье, где мы когда-то жили в безопасности и были счастливы и где, быть может, Леннокс и Мэйси ждут меня.
— Твои родные?
— Мэйси — моя сестра-близнец, а Леннокс, брат, на несколько лет старше нас.
— Между близнецами нередко существует какая-то особенная связь.
Джесси кивнула, она снова была тронута чувствительностью и чуткостью Грегора. Он интересовался ее родными, хотя говорил, что у него нет ни братьев, ни сестер.
— Иногда я чувствую, будто она со мной, словно наши мысли вдруг сталкиваются. Я думаю, она достигла больших успехов, чем я, но и моими мыслями и побуждениями движут надежды, желания и мечты. — Джесси прижала ладонь к сердцу, когда знакомая тупая боль пронзила ее.
— А твой брат?
— Он был сумасбродным и необузданным.
— Неужели еще хуже тебя?
— О да! — Леннокс порой являлся ей во снах, и сны эти неизменно предвещали что-то дурное. — Он приобрел этот дар еще мальчишкой и чаще нас играл им и быстро всему учился. — Это принесло ему немало бед, так же как и ей, если не больше. Она улыбнулась Грегору, развеяв теплой улыбкой тучи, что омрачали их разговор. — Уже очень давно я начала зарабатывать и собирать деньги на возвращение.
— И проституция оказалась наилучшим способом?
Неужели в его голосе слышалось осуждение? После всего, что было между ними? Джесси была заинтригована. Что это — ревность, любопытство или действительно порицание? Последнее не было бы оригинальным, большинство людей считает, что проститутки ничуть не лучше каких-нибудь жалких паразитов. Однако в нем стало проявляться что-то собственническое по отношению к ней, с тех пор как они покинули его территорию. В их тайных встречах в Белфур-Холл было еще больше страсти, чем прежде. Две последние ночи были самыми прекрасными и самыми счастливыми в ее жизни, хотя все это время она ходила по лезвию бритвы. Угроза разоблачения преследовала их, и вынесенный ей приговор был слишком свеж в памяти, и даже тот момент, когда дело будет закончено, а Грегор освободится от своего тяжкого бремени, неизбежно причинит ей боль, ведь он оставит ее навсегда.
— Ты осуждаешь проституток, несмотря на то что пользуешься их услугами?
— Я лишь интересуюсь твоими мотивами, не более того.
— Люди стараются обращать меньше внимания на блудниц, а из-за моих необычных способностей меня повсюду преследовали подозрительные взгляды. Кроме того, у меня не оставалось выбора… это был единственный выход. — Джесси было больно говорить об этом, ибо у нее имелась гордость, хотя ей и пришлось давно забыть о ней. Но сейчас они с Грегором были честны и откровенны друг с другом, и не имело смысла притворяться, что жизнь ее была легкой и светлой.
Но он безмолвно слушал, и тревоги Джесси по поводу ее признания все возрастали.
— Было бы странно, если бы ты презирал меня за то, что я шлюха, ведь тебе, кажется, доставляет удовольствие использовать меня.
— Совсем нет. — В его голосе было сожаление. Но почему?
— Если бы я не была проституткой, — добавила она, — ты бы не встретил меня. — Джесси подвинулась ближе, чтобы лучше видеть его в темном стойле и наблюдать за его реакцией. И когда почти прижалась к нему, сердце ее забилось чаще.
Он прищурился, но все, что она увидела, была его несмелая улыбка.
— Ты дерзкая и бесстрашная женщина, Джесси. Чего ты добиваешься? Ты хочешь меня разозлить? — Он взял пальцами ее за подбородок и задумчиво взглянул в глаза. — Или вызвать ревность, как тогда, заигрывая с мистером Грантом?
Они снова дразнили друг друга, в то же время не решаясь на откровенность, так же как накануне ночью, и ей стоило немалых усилий, чтобы сыграть несогласие.
— С чего бы тебе ревновать? Я лишь слуга, не более того. Мистер Грант разозлил тебя лишь потому, что ты вложил в меня слишком много времени и денег. Я нужна только для того, чтобы соблазнить твоего врага. Это и есть моя миссия.
В мгновение ока он оказался над ней и уже прижимал ее тяжестью своего тела.
— Оставь этот дом. Я хочу, чтобы ты вернулась со мной прямо сейчас. — Он осыпал жадными поцелуями ее шею, одновременно прижимаясь к ее бедрам. — Мне достаточно того, что я знаю. У тебя нет больше необходимости соблазнять Уоллеса.
Джесси улыбнулась во мглу непроглядной ночи и игриво закусила нижнюю губу. Ее бедра двигались навстречу его чреслам.
— Ах, мистер Рэмзи, по-моему, вы позволяете вашему члену думать за вас.
Он усмехнулся:
— Возможно, однако я разделяю его мнение.
Заключив его прекрасное лицо в ладони, она покачала головой:
— Нет нужды соблазнять Уоллеса, чтобы управлять его волей.
Грегор пристально посмотрел на нее, затем накрыл ее ладонь своею, и их пальцы сплелись.
— Волшебство?
— Я повлияла на его выбор сегодня. Как было видно из списка, очень скоро твоя земля пойдет с молотка. И если ты хочешь вернуть земли предков, тебе нужно торопиться.
Она думала, Грегору будет приятно услышать это, но его угрюмое выражение лица ничуть не изменилось.
— Это опасно, использовать магию. Слухи о твоем побеге могут дойти из Данди и сюда. Тогда все украдкой будут шептаться и передавать друг другу твое имя.
Он был прав. Джесси вдруг словно прозрела, возвращаясь к безжалостной действительности.
— Никто не видел моих действий, лишь их результат.
Обдумывая ее слова, Грегор оставался мрачен.
— Удостоверься, что ты не ошибаешься. Пообещай, что не станешь использовать магию в присутствии кого бы то ни было.
Пообещать такое было сложно, тем более что могла возникнуть необходимость защищаться.
— Прошу тебя, Грегор, не волнуйся.
Он замолчал на какое-то время, но беспокойство не покидало его, как будто какое-то горе переполняло душу.
— Уоллес пытался прикоснуться к тебе?
Джесси сделала глубокий вдох:
— Почти нет. Он хочет этого, но у него сейчас много иных забот.
Грегора, судя по всему, это не особенно убедило.
— Тебе не нужно снова туда возвращаться. Твоих сведений уже более чем достаточно.
— Мы не знаем, когда земля будет продаваться на аукционе, — ответила она. — Эта информация помогла бы тебе, и ты, наконец, избавился бы от этой жажды мести за своего отца.
Он молча взвесил ее слова, прежде чем ответить.
