Все, что было у нее в руках, с грохотом посыпалось на пол.
— Господин Уоллес!
— Дай мне посмотреть на тебя. — Он резко поднял ее лицо, схватив за подбородок. От него пахло виски, и взгляд был каким-то странным, словно он почти не спал. — Я приходил к тебе этой ночью, но тебя не было в своей комнате.
Джесси сковало напряжение и испуг.
— Быть может, вы заходили, когда я выполняла поручение госпожи Гилрой. Для чего я понадобилась вам, сэр?
Если бы она продолжила и дальше плести паутину бесконечной лжи, то появлялся риск самой запутаться в ней. Она попыталась посмотреть на него вызывающе и в то же время невинно, так, как учил ее Грегор. Почему вдруг так трудно стало то, что еще недавно с легкостью давалось в Данди? Если бы это был Грегор, все было бы просто, но она никак не могла заставить себя представить, что это он, особенно учитывая, что именно она делала.
«Это всего лишь работа. И наградой мне будет счастье Грегора и мои деньги», — убеждала она себя.
Руки Уоллеса скользили по ее талии и бедрам.
— Ты понадобилась, чтобы осчастливить этого старика, что стоит перед тобой. Заставь меня снова улыбаться, как я мог улыбаться когда-то, Джесси.
Выпитый им алкоголь давал о себе знать. Его качало из стороны в сторону, когда он сдавил ее груди сквозь корсаж.
Джесси боролась с желанием сопротивляться и вырваться из его объятий.
— Что я могу сделать, чтобы вызвать вашу улыбку, сэр?
Лицо его делалось все ближе. Она ощутила его дыхание — он вдыхал запах ее волос.
— Я знал одну девушку, такую как ты. Это было очень давно.
Услышать от него нечто подобное она ожидала меньше всего.
Он снова с силой сжал ее груди сквозь одежду.
— Она была прекрасна, кожа ее была нежной, словно бархат. — Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони. — И у нее всегда находилась для меня улыбка.
Он смотрел в никуда с мечтательным, томящимся выражением лица.
Джесси заставила себя улыбнуться в надежде, что это немного успокоит его.
— Да-да, вот так. — В глазах его появилась печаль. — Я был бы готов на все, чтобы снова увидеть ее. Ее звали Агата. Все называли ее Эгги.
Джесси задумалась. Агата… Имя показалось ей знакомым, и она стала перебирать в памяти имена и факты. Наверное, она слышала его на кухне. Пока господин Уоллес продолжал рассуждать об этой женщине, она отвела глаза и вспоминала обрывки разговоров, которые слышала на протяжении своего пребывания в этом доме. Сначала имя никак не поддавалось, но потом неожиданно она вспомнила. Грегор упоминал его в тот день, когда привел ее в Штратбан.
Внезапно она почти задохнулась, ошеломленная обнаруженной связью. Агата! Так звали мать Грегора! Джесси снова взглянула на Уоллеса, который улыбался самому себе, мысленно находясь уже где-то далеко отсюда. Могло ли это быть простым совпадением? Агата — довольно распространенное имя.
Джесси подвинулась так, чтобы лучше видеть его, и заметила искреннее сожаление в его глазах. Он, несомненно, говорил о своей возлюбленной.
Почувствовав ее взгляд, он снова улыбнулся:
— Сколько тебе лет, моя девочка?
Странно. Вчера он задал ей тот же вопрос. Была ли на то какая-то особенная причина? Он думал о своей утраченной возлюбленной? Джесси задумалась и пожала плечами:
— Я не знаю точно, сэр.
— Девятнадцать. Ей было девятнадцать лет.
«Быть может, и мне сейчас столько же?» — Это был один из множества вопросов, что преследовали ее, поскольку она была очень рано отрезана от истории собственного рождения. Но в данный момент ее терзало любопытство, желание узнать, было ли это совпадение, или речь действительно шла об одной и той же женщине.
— Агата была из этих мест?
— Из Крейгдаффа.
— Она была вашей женой?
— Ах, нет, нет. К несчастью, она вышла замуж за другого, но мне так и не удалось забыть ее. — Улыбка, полная томления и тоски, замерла на его губах, и невидящий взгляд его был устремлен на ее бюст, и грубое объятие ослабело под властью странного настроения, охватившего его.
Уоллес едва держался на ногах. Джесси решительно схватила его за локоть и подвела к креслу. К счастью, он не сопротивлялся и, усевшись в кресло, почти рухнул на его спинку. Он показался Джесси ослабленным и изможденным. Он бормотал что-то себе под нос и смотрел в никуда. Возможно, сожаление о прошедшей жизни сделало его таким — жестоким и жадным, несчастным и живущим одними лишь воспоминаниями.
На какое-то мгновение ей стало жаль его.
Джесси отвернулась, подошла к камину и поспешно закончила свои ежедневные обязанности. Она ушла, не сказав ни слова, так как не хотела, чтобы он снова обратил на нее внимание.
Занявшись прочими обязанностями, Джесси углубилась в мысли. Быть может, действиями Айвора Уоллеса руководила ревность? Быть может, он затаил зависть и злобу на отца Грегора за то, что его возлюбленная предпочла выйти замуж за него?
Чем больше она думала об этом, тем томительнее казались часы ожидания их новой встречи с Грегором — ей так хотелось поделиться с ним своим открытием. Станет ли ему легче, если он узнает тайную причину поступка Уоллеса? Поможет ли это забыть о том, что случилось с его отцом?
Нет, она знала его уже достаточно хорошо. Жажда возмездия проникла в самые глубинные уголки души, и утолить ее будет не так просто. Напротив, эта новость могла даже укрепить его в намерении отомстить. И тем не менее Джесси не покидало чувство, что именно это заставило Уоллеса так хладнокровно разрушить счастье в поместье Штратбан — утраченная возлюбленная и ненависть к человеку, который стал ее мужем.
С каждым днем Грегору все тяжелее давалось пребывание вдали от Белфур-Холл. Он плохо спал, мучаясь тем, что Джесси приносила ему эти документы. В них действительно было много полезной информации, но это было слишком рискованно. Что было бы, если бы кто-то обнаружил ее уходящей ночью, с документами? Что, если бы кто-то застал ее во время возвращения?
Она была бы наказана. Эта мысль казалась ему убийственно жестокой.
Он метался по комнате и отказался от еды, которую принесла Мораг. Она замешкалась, и Грегор, не выдержав, посмотрел прямо на нее.
— Прошу прощения, мистер Рэмзи, я только хотела спросить. Мисс Джесси еще вернется?
В ее взгляде была искренняя тоска. Даже служанке не хватало ее. Но почему? Джесси согревала эти комнаты, наполняла их жизнью и радостью.
— Вернется, и уже совсем скоро. — Грегор чувствовал, что не сможет пережить больше ни дня этого бесконечного ожидания, этих терзаний и мучительных догадок о том, что происходит с Джесси в этом проклятом Белфур-Холл. Сегодня он увезет ее с собой, даже если ему придется заткнуть ей кляпом рот и привязать к лошади.
Мораг улыбнулась, присела в кратком реверансе и удалилась.
Грегора встревожил вопрос девушки, заставив его анализировать собственные чувства, вызванные отсутствием Джесси. Когда он впервые остановился здесь, единственное, чего ему не хватало, — это море и доски раскачивающейся под ногами палубы, приключения и захватывающая непредсказуемость грядущих дней. Теперь от этой страсти к морю не осталось и следа, потому что все его мысли были лишь о Джесси, когда ее не было рядом. Его пугала такая привязанность к женщине, которую знал не больше недели. Ведь она была шлюхой, сбежавшей от следствия ведьмой.
