Разговор между Эйросом и Хармионой (пер. Константин Бальмонт)

Разговоръ между Эйросомъ и Харміоной

??? ??? ????????.

Я принесу теб? огонь.

Эврипидъ. Андромаха.

Эйросъ. Почему ты зовешь меня Эйросомъ?

Харміона. Такъ отнын? ты будешь называться всегда. Ты долженъ, кром? того, забыть и мое земное имя и говорить со мной, какъ съ Харміоной.

Эйросъ. Такъ это д?йствительно не сонъ!

Харміона. Для насъ н?тъ больше сновъ;- но объ этихъ тайнахъ мы будемъ говорить сейчасъ. Какъ я рада, что ты им?ешь видъ живого и мыслящаго. Зав?са т?ни уже ниспали съ твоихъ глазъ. Будь мужественнымъ и не бойся ничего. Назначенные теб? дни оц?пен?нія исполнились, и завтра я сама введу тебя въ полноту блаженства и чудесности новаго твоего существованія.

Эйросъ. Это правда — я совс?мъ не чувствую оц?пен?нія. Странное недомоганіе и страшная темнота оставили меня, я не слышу больше этого безумнаго, стремительнаго, ужаснаго гула, подобнаго 'голосу многихъ водъ'. Но чувства мои зачарованы, Харміона, остротою воспріятія новаго.

Харміона. Черезъ н?сколько дней все это пройдетъ;- но я вполн? понимаю тебя и чувствую за тебя. Вотъ уже десять земныхъ л?тъ прошло съ т?хъ поръ, какъ я испытала то, что испытываешь ты — но воспоминаніе объ этомъ все еще не покидаетъ меня. Впрочемъ, ты уже перенесъ теперь все то страданіе, которое теб? суждено было пспытать въ Эдем?.

Эйросъ. Въ Эдем??

Харміона. Въ Эдем?.

Эйросъ. О, Боже! пощади меня, Харміона! — Я подавленъ величіемъ всего окружающаго — неизв?стнаго, сд?лавшагося изв?стнымъ — умозрительнаго Будущаго, погрузившагося въ торжественное и достов?рное Настоящее.

Харміона. Не прикасайся теперь къ такимъ мыслямъ. Мы будемъ говорить объ этомъ завтра. Твой умъ колеблется, и его волненіе утихнетъ, если ты предашься простымъ воспоминаніямъ. Не гляди кругомъ, ни впередъ — но назадъ. Я горю нетерп?ніемъ, такъ мн? хочется услышать о подробностяхъ того поразительнаго событія, которое перебросило тебя къ намъ. Разскажи мн? о немъ. Поговоримъ о знакомыхъ вещахъ, старымъ знакомымъ языкомъ міра, погибшаго такъ страшно.

Эйросъ. О, страшно, страшно! — Это д?йствительно не сонъ.

Харміона. Сновъ больше н?тъ. Очень меня оплакивали, милый Эйросъ?

Эйросъ. Оплакивали, Харміона? — о, горько. До этого посл?дняго часа надъ твоими родными тягот?ла, какъ туча, неотступная печаль и благогов?йная скорбь.

Харміона. A этотъ посл?дній часъ — говори мн? о немъ. Вспомни, что, кром? самаго факта гибели, я не знаю ничего. Когда, выйдя изъ среды челов?чества, я перешла сквозь Могилу въ Ночь — въ это время, если память мн? не изм?няетъ, несчастіе, постигшее насъ, не было предвид?но ник?мъ. Но, правда, я была мало знакома съ умозр?ніями т?хъ дней.

Эйросъ. Это индивидуальное несчастіе, д?йствительно, какъ ты говоришь, было совс?мъ непредвид?ннымъ; но подобныя злополучія долгое время уже были предметомъ обсужденія среди астрономовъ. Врядъ-ли мн? нужно говорить теб?, другъ мой, что даже въ то время, когда ты насъ покинула, люди согласились понимать т? м?ста въ священн?йшихъ писаніяхъ, которыя говорятъ о конечномъ разрушеніи вс?хъ вещей огнемъ, какъ им?ющія отношеніе лишь къ земному шару. Но касательно того, что явится непосредственной причиной гибели, умозр?ніе было безъ указаній, съ той эпохи, когда астрономическое знаніе лишило кометы ихъ пламенныхъ ужасовъ. Весьма малая плотность этихъ т?лъ была прочно установлена. Наблюденія показали, что они проходили среди спутниковъ Юпитера, не причиняя какого-либо ощутимаго изм?ненія ни въ масс?, ни въ орбитахъ этихъ второстепенныхъ планетъ. Долгое время мы смотр?ли на этихъ странниковъ какъ на туманныя созданія, непостижимой разр?женности, и считали ихъ совершенно неспособными нанести какой-либо ущербъ нашей прочной планет?, даже въ случа? соприкосновенія. Но соприкосновенія не опасались нимало, ибо элементы вс?хъ кометъ были въ точности изв?стны. Что среди нихъ мы должны были искать посредника, грозившаго разрушеніемъ черезъ огонь, въ теченіи н?сколькихъ л?тъ считалось мыслью недопустимой. Но чудесное и безумно-фантастическое въ посл?дніе дни страшно возросло среди челов?чества; и хотя лишь между немногихъ нев?жественныхъ людей укоренилось истинное предчувствіе, когда новая комета была возв?щена астрономами, однако эта в?сть вс?ми была принята съ какимъ-то особеннымь волненіемъ и недов?ріемъ.

Элементы этого страннаго небеснаго т?ла были немедленно вычислены, и вс?ми наблюдавшими тотчасъ было признано, что его прохожденіе черезъ перигелій [1] должно будетъ привести его въ т?сное сос?дство съ землей. Было два-три астронома, изъ числа второстепенныхъ, р?шительно утверждавшихъ, что соприкосновеніе было неизб?жно. Я не могу хорошо изобразить теб? впечатл?ніе, оказанное этимъ сообщеніемъ на толпу. Въ теченіи немногихъ краткихъ дней никто не хот?лъ пов?рить въ предположеніе, котораго никакъ не могъ принять разумъ, такъ долго бывшій среди повседневнаго. Но истина факта, им?ющаго жизненный интересъ, вскор? находитъ себ? доступъ и въ разумъ людей самыхъ глупыхъ. Въ конц? вс? увид?ли, что астрономическое знаніе не обманывало, и кометы стали ждать. Ея приближеніе сначала не было, повидимому, быстрымъ, и видъ ея, какъ казалось, не представлялъ ничего особеннаго. Она была темно-красная, и хвостъ ея былъ едва зам?тенъ. Въ теченіи семи или восьми дней мы не зам?чали существеннаго увеличенія въ ея діаметр?, и могли наблюдать лишь частичное изм?неніе, въ цв?т?. Между т?мъ обычныя занятія людей подверглись небреженію, и вс? интересы сосредоточились на разроставшихся обсужденіяхъ природы кометы, возникшихъ между философами. Даже люди наибол?е нев?жественные пробудили свои дремотные умы, чтобы предаться этимъ размышленіямъ. Ученые теперь отдавали свой умъ, свою душу — не на то, чтобы успокоить страхъ, или чтобы поддержать излюбленную теорію. Н?тъ. Они отыскивали — они жадно искали истины. Они съ мученіемъ рвались къ усовершенствованному знанію. Правда возникла во всей чистот? своей силы и необыкновеннаго величія, и мудрые поклонились ей.

Чтобы отъ ожидавшагося столкновенія получился существенный ущербъ для нашей планеты или для ея обитателей, это мн?ніе съ каждымъ часомъ теряло почву среди мудрыхъ; и мудрые получили теперь полную свободу въ управленіи разсудкомъ и фантазіей толпы. Было доказано, что плотность кометнаго ядра была гораздо мен?е плотности самаго разр?женнаго изъ нашихъ газовъ; и безвредное прохожденіе такого гостя среди спутниковъ Юпитера было важнымъ пунктомъ, на которомъ настаивали и который въ значительной степени успокоилъ опасенія. Теологи, съ ревностью, зажженной страхомъ, указывали на библейскія пророчества и излагали ихъ передъ народомъ съ прямотой и простотой, какимъ не было раньше прим?ра. Что конечное разрушеніе земли должно посл?довать черезъ возд?йствіе огня, эта истина была указываема съ необыкновеннымъ жаромъ, везд? усилившимъ эту уб?жденность. И такъ какъ кометы по природ? своей были не огненными (какъ знали теперь вс?), эта истина въ значительной степени избавляла вс?хъ отъ предчувствія предсказаннаго великаго б?дствія. Сл?дуетъ зам?тить, что распространенные предразсудки и вульгарныя заблужденія касательно чумы и войнъ — заблужденія, обыкновенно овлад?вавшія умами при каждомъ новомъ появленіи кометы — были теперь совершенно неизв?стны, точно разумъ какимъ-то внезапнымъ судорожнымъ движеніемъ сразу сбросилъ суев?ріе съ его престола. Самые слабые умы почерпнули энергію въ пробудившемся чрезм?рномъ интерес?.

Какія меньшія невзгоды могутъ посл?довать за столкновеніемъ, объ этомъ говорили тщательно и подробно. Ученые разсуждали о незначительныхъ геологическихъ переворотахъ, о в?роятныхъ изм?неніяхъ климата и, въ результат?, растительности; о возможныхъ магнетическихъ и электрическихъ вліяніяхъ. Многіе утверждали, что никакого видимаго или ощутимаго возд?йствія не получится никоимъ образомъ. Въ то время какъ подобныя разсужденія шли своимъ порядкомъ, предметъ разсужденія постепенно приближался, д?лаясь шире въ видимомъ діаметр? и усиливаясь въ яркости блеска. По м?р? того какъ онъ приближался, челов?чество стало бл?дн?ть. Вс? людскія занятія прекратились.