Красная смерть (пер. Прасковья Лачинова)

неприличіемъ и неум?ствостью поведенія и костюма незвакомца. Онъ представлялъ фигуру высокую и худую какъ скелетъ, съ головы до ногъ окутанную въ саванъ. На лиц? его была над?та маска, изображавшая въ такомъ совершенств? черты окочен?лаго трупа, что при самомъ тщательномъ наблюденіи, трудно было ошибиться. Несмотря на всю неум?ствость этой шутки, опьян?вшее общество, можетъ быть, и допуствло бы ее; но маска дошла до того, что олицетворила въ себ? полный типъ красной смерти. Лобъ и вс? черты лица ея были испещрены кровавыми пятнами, одежда была испачкана кровью.

Когда глаза принца Просперо обратились на страшную фигуру привид?нія, — которое, какъ бы для того, чтобъ лучше поддержать свою роль, медленно и торжествевно прохаживалось между танцующими, — неодолимый трепетъ ужаса и отвращенія проб?жалъ по вс?мъ его членамъ; но гн?въ тотчасъ же пересилилъ въ немъ вс? другія чувства.

— Кто осм?ливается, — спросилъ онъ хриплымъ голосомъ у окружавшихъ его придворныхъ: — кто осм?ливается оскорблять нась такой богохульной насм?шкой? Схватите его и сорввте хаску, чтобъ мы знали, кого намъ придется пов?сить на зубцахъ башни, при солнечномъ восход?!

Во время этой сцены, принцъ Просперо находился въ южной или голубой зал?. Слова его звучно раздались во вс?хъ семи залахъ, потому что онъ былъ челов?къ здоровый и сильный, и музыка тотчасъ умолкла по мановенію его руки.

Его окружала группа побл?дн?вшихъ придворныхъ. Сначала, когда онъ заговорилъ, группа эта обнаружила нам?реніе броситься на незванаго пришлеца, который свободнымъ и величественнымъ шагомъ приближался все бол?е и бол?е къ принцу. Но всл?дствіе какого-то неопред?ленваго ужаса, внушеннаго дерзостью маски, никто не р?шился на нее напасть, такъ что, не встр?чая никакого препятствія, она прошла въ двухъ шагахъ отъ принца, и между т?мъ какъ собраніе, какъ бы повинуясь одному и тому же чувству, отступало отъ центра залы къ ст?намъ, она продолжала путь свой не останавливаясь, все т?мъ же торжественнымъ и м?рнымъ шагомъ, — изъ голубой комнаты въ пурпуровую, изъ пурпуровой въ зеленую, изъ зеленой въ оранжевую, — изъ этой въ б?лую — а оттуда въ фіолетовую. Тогда-то принцъ Просперо, вн? себя отъ ярости, и стыдясь своей минутной трусости, бросился всл?дъ за незнакомцемъ черезъ вс? шесть залъ, но никто за нимъ не посл?довалъ, потому что смертельный страхъ овлад?лъ вс?ми. Онъ б?жалъ, потрясая обнаженнымъ кинжаломъ, и остановился шагахъ въ трехъ или четырехъ отъ призрака. Тотъ началъ отступать, и наконецъ достигши конца бархатной залы, быстро обернулся и сталъ лицомъ къ лицу съ своимъ пресл?дователемъ. Раздался пронзительный крикъ, кинжалъ выскользнулъ изъ рукъ принца, и онъ упалъ мертвый на траурный коверъ.

Тогда-то вооружившись мужествомъ отчаянія, вся толпа ринулась въ черную залу и схватила незнавомца, стоявшаго прямо и неподвижно, какъ статуя въ т?ни эбеновыхъ часовъ. Но какъ описать ихъ неслыханный ужасъ, когда подъ саваномъ и маской не оказалось никакой осязательной формы…

Тогда для вс?хъ стало ясно — присутствіе Красной Смерти. Она подкралась какъ воръ среди ночи. И вс? пирующіе упали одинъ за однимъ въ т?хъ самыхъ залахъ, гд? за минуту предъ т?мъ бушевала оргія, упали, орошенные кровавымъ потомъ, и каждый изъ нихъ умеръ въ томъ положеніи отчаянія и ужаса, въ какомъ застигло его паденіе. И жизнь эбеновыхъ часовъ прекратилась вм?ст? съ жизнію посл?дняго изъ этихъ беззаботныхъ существъ. И пламя костровъ потухло. И Мракъ, Разрушеніе и Красная Смерть остались тутъ единственными и безграничными властелинами.