Красная смерть (пер. Прасковья Лачинова)

Красная смерть

Красная смерть давно опустошала страну. Никогда ни одна чума не носила такой роковой печати. Это была печать крови и она им?ла весь ужасъ и безобразіе крови. Симптомы ея были — острая боль въ т?л?, внезапное головокруженіе, потомъ обильный потъ изъ вс?хъ поръ и разложеніе всего существа. Появленіе красныхъ пятенъ на т?л? и въ особенности на лиц? жертвы, мтновенно д?лали ее предметомъ отчужденія для всего челов?чества и лишали всякой помощи и участія. Для начала, развитія и исхода бол?зни требовалось не бол?е получаса.

Но принцъ Просперо былъ счастливъ, неустрашимъ и изобр?тателенъ. Когда чума опустошила до половины его влад?нія, онъ собралъ вокругъ себя своихъ придворныхъ рыцарей и дамъ, и выбравъ изъ нихъ около тысячи самыхъ бодрыхъ и веселыхъ, удалился съ этимъ многочисленнымъ обществомъ въ одно изъ своихъ укр?пленныхъ аббатствъ. Это было обширное и великол?пное зданіе, построенное по плану принца въ эксцентрическомъ и грандіозномъ стил? и обнесенное высокой кр?пкой ст?ной съ жел?зными воротами. Разъ вступивши туда, придворные взялись за наковальни и кр?пкіе молотки, чтобъ наглухо запаять замки. Они р?шились оградить себя отъ всякаго вн?шняго вторженія и также прес?чь всякое покушеніе въ выходу т?мъ, кто находился внутри. Аббатство было въ изобиліи снабжено съ?стными припасами, и благодаря этой предосторожности, придворные могли см?ло изд?ваться надъ заразой. Пусть остальные спасаются какъ знаютъ, а съ ихъ стороны было бы глупо сокрушаться и горевать. Принцъ позаботился, чтобъ не было недостатка въ средствахъ къ удовольствію; отовсюду собраны были шуты-импровизаторы, танцовщики и музыканты; вино лилось въ изобиліи; роскошь и красота осл?пляли на каждомъ шагу. И тамъ, внутри дворца царствовали безопасность и веселье; снаружи свир?пствовала — красная смерть.

Въ конц? пятаго или шестаго м?сяца ихъ пребыванія въ аббатств?, въ то время, какъ зараза проявлялась съ еще большей силой, принцъ Просперо вздумалъ устроить для своихъ друзей маскарадъ самаго неслыханнаго великол?пія.

Роскошна была картина этого маскарада! Но надо сначала описать залы, въ которыхъ онъ происходилъ. Ихъ было семь. То была царственная анфилада! Он? были устроены совс?мъ иначе, нежели въ другихъ дворцахъ, гд? анфилады залъ тянутся по прямой линіи, такъ что ихъ можно вид?ть вс? отъ первой до посл?дней, когда об? половинки дверей распахнута настежъ. Зд?сь же было совс?мъ напротивъ, какъ и можно бвло ожидать отъ принца и отъ его склонности во всему необыкноренному. Залы были такъ неправильно расположены, что нельзя было вид?ть бол?е одной за разъ. Черезъ каждые двадцать или тридцать ярдовъ былъ внезапный поворотъ, и при каждомъ поворот? глазамъ представлялось новое зр?лище. На правой и на л?вой сторон? въ средин? каждой ст?ны вд?лано было высокое и узкое готическое окно, выходившее въ закрытый коридоръ, огибавшій комнату во вс?хъ ея поворотахъ. Въ каждомъ окн? были цв?тныя стекла, гармонировавшія съ цв?томъ, преобладавшимъ въ убранств? той залы, въ которую оно выходило. Наприм?ръ, зала, занимавшая восточный уголъ, обита была голубымъ, и окна были темно- голубаго цв?та. Вторая комната убрана и обита пурпуровымъ цв?томъ, и стекла были пурпуровыя. Третья вся зеленая и окна зеленыя. Четвертая оранжевая осв?щалась окномъ оранжеваго цв?та, пятая — б?лая, шестая — фіолетовая.

Седьмая зала была вся ув?шана драпировками изъ чернаго бархата, покрывавшими потолокъ и ст?ны, и ниспадавшими тяжелыми складками на коверъ изъ той же матеріи и того же цв?та. Но только въ этой комнат? цв?тъ оконъ не соотв?тствовалъ убранству. Стекла были красныя — яркаго цв?та крови.

Ни въ одной изъ семи залъ, посреди множества золотыхъ украшеній, разсыпанныхъ повсюду, не видно было ни лампъ, ни канделабръ. Ни одна изъ семи залъ не осв?щалась ни лампами, ни св?чами и никакимъ осв?щеніемъ въ этомъ род?. Но въ коридорахъ, опоясывавшихъ ихъ, прямо противъ каждаго окна возвышался огромный треножникъ съ пылающимъ костромъ, отбрасывавшимъ свое пламя сквозь цв?тныя стекла и осл?пительно осв?щавшимъ залу. Это производило необыкновенный фантастическій эффектъ. Но въ западной комнат?, въ черной комнат?, св?тъ костра, отражавшійся на черныхъ обояхъ и сквозь кровавыя стекла, былъ страшно мраченъ, и придавалъ лицамъ входившихъ туда такой странный видъ, что очень немногіе изъ танцующихъ отваживались вступать въ это магическое пространство.

На западной сторон? ст?ны седьмой залы возвышались гигантскіе эбеновые часы. Маятникъ ихъ качался съ глухимъ, тяжелымъ и однообразнымъ звукомъ, и когда минутная стр?лка об?гала кругъ циферблата и часы готовились пробить, то изъ внутренности машины исходилъ звукъ отчетливый, звучный, глубокій и чрезвычайно музыкальный, но такого особеннаго тона и такой силы, что музыканты оркестра чрезъ каждый часъ принуждены бывали прерывать на минуту свои аккорды, чтобъ слушать музыку часовъ, танцующіе останавливались, минутное смятеніе проб?гало въ веселомъ собраніи, и пока раздавался бой, самые сумасбродные бл?дн?ли, и самые спокойные и благоразумные проводили рукой по лбу, какъ бы подъ вліяніемъ тяжелаго кошмара. Но когда отголосокъ посл?дняго удара совс?мъ замолкалъ, общество оживало. Музыканты переглядывалвсь, см?ясь надъ своимъ нервическимъ страхомъ, и ув?ряя другъ друга, что сл?дующій бой не произведетъ на нихъ бол?е никакого вліянія. По по прошествіи трехъ тысячь шестисотъ секундъ, заключающихся въ шестидесяти минутахъ, бой роковыхъ часовъ снова раздавался и снова производилъ то же смятеніе, то же содроганіе и волненіе.

Несмотря на все это, оргія была весела и великол?пна. Оригинальный вкусъ принца проглядывалъ во всемъ. Его необыкновенное искусство, въ отношеніи выбора цв?товъ и разсчитанности эфектовъ, создавало чудеса. Онъ презиралъ все пошлое и условное. Планы его были дики и дерзки, соображенія отличались варварскимъ величіемъ. Многіе сочли бы его съумасшедшимъ; и хотя придворные его чувствовали, что онъ не былъ съумасшедшій, но для того, чтобъ уб?диться въ этомъ посл?днемъ, надо было коротко его знать.

По случаю этого празднества, онъ самъ лично распоряжался декораціей и убранствомъ семи залъ, и по его личному вкусу заказаны были вс? костюмы. Они были придуманы чрезвычайно причудливо, и осл?пляли, сверкали; были между ними и нел?пые и фантастическіе; были фигуры, испещренныя арабесками, уродливо закутанныя, нев?роятно сложенныя, чудовищныя какъ фантазіи безумія; было тутъ и прекрасное, и безстыдное, и много страннаго, страшнаго и отвратительнаго. Однимъ словомъ, все это общество, собравшееся въ семи залахъ, можно было принять за осуществленіе сновъ кошмара. И эти воплощенные сны, которымъ каждая изъ залъ придавала свой различный отт?нокъ, сновали и корчились во вс?хъ направленіяхъ. И казалось, что оне производили музыку своимя ногами, и что странныя пьесы оркестра были отголоскомъ ихъ шаговъ.

Между т?мъ бой эбеновыхъ часовъ аккуратно раздавался въ опред?ленное время въ бархатной зал?. И тогда все ствхало, все замолкало, маски останавливалвсь какъ прикованные къ своимъ м?стамъ. Но страшный бой затихалъ, и вс? снова см?ялись надъ своимъ страхомъ. И музыка раздавалась еще громче, и танцующіе кружились еще быстр?е, и на всемъ этомъ, сквозь цв?тныя окна, отражался блескъ костровъ. Съ приближеніемъ ночи ни одна маска не отваживалась уже проникнуть въ черную залу. Св?тъ, пробивавшійся въ нее сквозь кровавыя стекла, д?лался все ярче, и видъ черныхъ обоевъ внушалъ непреодолимый ужасъ т?мъ, кто р?шался вступить туда. Казалось, что бой часовъ раздавался тамъ съ большею торжественностью, ч?мъ въ другихъ залахъ, гд? подъ звуки музыки кружились танцующія пары.

Лихорадочное веселье оживляло все общество, праздникъ былъ во всемъ разгар?, когда раздался полночный бой на часахъ. Этотъ бой произвелъ свое обычное д?йствіе: музыканты и танцующіе остановились и вовсюду воцарилась мрачная неподвижность. На этотъ разъ часы должны были пробить дв?надцать ударовъ, и впродолженіе этого времени, присутствующіе н?сколько отрезвилвсь отъ своего опьяненія. Можетъ быть, также благодаря этому, прежде ч?мъ стихъ отголосокъ посл?дняго удара, н?которые зам?тили присутствіе маски, которая до сихъ поръ не привлекала ничьего вниманія. Съ глухимъ шопотомъ пронесся слухъ о вторженіи неизв?стнаго лица и возбудилъ во вс?хъ ропотъ удивленія и неудовольствія, превратившійся подъ вовецъ въ чувство ужаса, и отвращенія. Безъ сомн?нія, это должно было быть очень необычайное явленіе, чтобъ произвести подобное впечатл?ніе на такое разнородное общество. Какъ ни мало была ограничена маскарадная свобода въ эту ночь, но неизв?стный переступилъ даже т? снисходительныя условія приличія, которыя принцъ допустилъ въ выбор? костюмовъ. Въ сердцахъ самихъ безпечныхъ, есть струны, до которыхъ вельзя дотрогиваться; для людей, отвергающихъ все святое, есть однако вещи, съ которыми вельзя шутить. Все общество, повидимому, было глубоко воражено