говорящихъ мн? о знакомыхъ вещахъ, и съ этими неявственными т?нями прошлаго всегда см?шиваются необъяснимыя воспоминанія о древнихъ чужеземныхъ л?тописяхъ и давнопрошедшихъ в?кахъ.
Я внимательно освид?тельствовалъ ребра корабля. Онъ выстроенъ изъ матеріала мн? неизв?стнаго. Въ характер? дерева есть какія-то поразительныя особенности, д?лающія его, какъ мн? думается, негоднымъ для ц?лей, къ которымъ онъ былъ предназначенъ. Я разум?ю его крайнюю ноздреттость, причемъ беру ее независимо отъ т?хъ червоточинъ, которыя неразрывны съ плаваньемъ по этимъ морямъ, и независимо отъ гнилости, которую нужно отнести на счетъ его возраста. Быть можетъ, мои слова покажутся зам?чаніемъ слишкомъ утонченнымъ, но мн? хочется сказать, что это дерево им?ло бы вс? отличительныя особенности Испанскаго дуба, если бы Испанскій дубъ могъ быть растянутъ какими0нибудь неестественными средствами.
Перечитывая предъидущія строки, я невольно припоминаю остроумное изреченіе одного Голландскаго мореплавателя, стараго бывалаго моряка. 'Это в?рно', им?лъ онъ обыкновеніе говорить, когда кто-нибудь высказывалъ сомн?ніе въ правд? его словъ, 'это такъ же в?рно, какъ то, что есть море, гд? самый корабль увеличивается въ рост?, какъ живое т?ло моряковъ'.
Около часа тому назадъ я дерзнулъ войти въ толпу матросовъ, находившихся на палуб?. Они не обратили на меня никакого вниманія, и, хотя я стоялъ среди нихъ, въ самой середин?, они, казалось, совершснно не сознавали моего присутствія. Подобно тому старику, котораго я впервые увидалъ въ трюм?, вс? они носятъ на себ? печать с?дой старости. Ихъ слабыя кол?на дрожатъ; ихъ согбенныя плечи свид?тельствуютъ о престар?лости; ихъ сморщенная кожа шуршитъ подъ в?тромъ; ихъ голоса глухи, нев?рны, и прерывисты; въ ихъ глазахъ искрится слезливость годовъ; и с?дые ихъ волосы страшно разв?ваются подъ бурей. Вкругъ нихъ, на палуб?, везд? разбросаны математическіе инструменты самой причудливой архаической формы.
Я упомянулъ н?сколько времени тому назадъ, что лисель былъ водруженъ на корабл?. Съ этого времени корабль, какъ бы насм?хаясь надъ враждебнымъ в?тромъ, продолжаетъ свое страшное шествіе къ югу, нагромоздивъ на себя вс? паруса; онъ ув?шанъ ими съ клотовъ до нижнихъ багровъ, и ежемиутно устремляетъ свои брамъ-реи въ самую чудовищную преисподнюю морскихъ водъ, какую только можетъ вообразить себ? челов?ческій умъ. Я только что оставилъ палубу, я не могъ тамъ держаться на ногахъ, хотя судовая команда, повидимому, не ощущаетъ ни мал?йшихъ неудобствъ. Мн? представляется чудомъ изъ чудесъ, что вся эта громадная масса нашего корабля не поглощена водою сразу и безвозвратно. Н?тъ сомн?нія, мы присуждены безпрерывно колебаться на краю в?чности, не погружаясь окончательно въ ея пучины. Съ волны на волну, изъ которыхъ каждая въ тысячу разъ бол?е чудовищна, ч?мъ вс? гигантскія волны, когда-либо вид?нныя мной, мы скользимъ съ быстрой легкостью морской чайки; и исполинскія воды вздымаютъ свои головы, подобно демонамъ глубинъ, но подобно демонамъ, которымъ дозволено только угрожать, и воспрещено разрушать. То обстоятельство, что мы постоянно ускользаемъ отъ гибели, я могу приписать лишь одной естественной причин?, способной обусловить такое явленіе. Я долженъ предположить, что корабль находится въ полос? какого-нибудь сильнаго потока, или могучаго подводнаго буксира.
Я встр?тился съ капитанолъ лицомъ къ лицу, въ его собственной кают? — но, какъ я ожидалъ, онъ не обратилъ на меня никакого вниманія. Хотя для случайнаго наблюдателя въ его наружности не было ничего, что могло бы свид?тельствовать о немъ больше или меньше, ч?мъ о челов?к?, однако я не могъ не смотр?ть на него иначе какъ съ чувствомъ непоб?димой почтительности, и страха, см?шаннаго съ изумленіемъ. Онъ почти одинаковаго со мной роста; т. е., около пяти футовъ и восьми дюймовъ. Онъ хорошо сложенъ, не очень коренастъ, и вообще нич?мъ особеннымъ не отличается. Но въ выраженіи его лица господствуетъ что-то своеобразное; это — неотрицаемая, поразительная, заставляющая дрогнуть, очевидность преклоннаго возраста, такого глубокаго, такого исключительнаго, что въ моей душ? возникаетъ чувство — ощущеніе несказанное. На лбу у него мало морщинъ, но на немъ лежитъ печать, указывающая на миріады л?тъ. Его с?дыя волосы — л?тописи прошлаго, его б?ловато-с?рые глаза — сибиллы будущаго. Весь полъ каюты былъ заваленъ странными фоліантами, заключенными въ жел?зные переплеты, запыленными научными инструментали, и архаическими картами давно забытыхъ временъ. Онъ сид?лъ, склонивь свою голову на руки, и безпокойнымъ огнистымъ взоромъ впивался въ бумагу, которую я принялъ за государственное повел?ніе, и на которой, во всякомъ случа?, была подпись монарха. Онъ бормоталъ про себя — какъ это д?лалъ первый морякъ, котораго я вид?лъ въ трюм? — какія-то глухія ворчливыя слова на чужомъ язык?; и, хотя онъ былъ со мною рядомъ, его голосъ достигалъ моего слуха какъ бы на разстояніи мили.
Корабль, вм?ст? со вс?мъ, что есть на немъ, напоенъ духомъ Древности. Матросы проскользаютъ туда и сюда, подобно призракамъ погибшихъ стол?тій; въ ихъ глазахъ св?тится безпокойное нетерп?ливое выраженіе; и когда, проходя, я вижу ихъ лица подъ дикимъ блескомъ военныхъ фонарей, я чувствую то, чего не чувствовалъ никогда, хотя всю жизнь свою я изучалъ міръ древностей, и впиталъ въ себя т?ни поверженныхъ колоннъ Бальбека, и Тадмора, и Персеполиса, пока, наконецъ, моя собственная душа не стала руиной.
Когда я смотрю вокругъ себя, мн? стыдно за свои прежнія предчувствія. Если я трепеталъ при вид? бури, которая донын? сопровождала насъ, не долженъ ли я приходить теперь въ ужасъ при вид? борьбы океана и в?тра, по отношенію къ которой слова шквалъ и самумъ кажутся пошлыми и безцв?тными? Въ непосредственной близости отъ корабля виситъ мракъ черной ночи, и безумствуетъ хаосъ безп?нныхъ водъ; но, приблизительно на разстояніи одной лиги отъ насъ, съ той и съ другой стороны, видн?ются, неясно и на разномъ разстояніи, огромные оплоты изо льда, возносящіеся въ высь безут?шнаго неба, и кажущіеся ст?нами вселенной.
Какъ я предполагалъ, корабль находится въ полос? теченія — если только это названіе можетъ быть прим?нсно къ могучему морскому приливу, который, съ ревомъ и съ грохотомъ, отражаемымъ б?лыми льдами, мчится къ югу, съ посп?шностью, подобной безумному порыву водопада.
Постичь ужасъ моихъ ощущеній, я утверждаю, невозможно; но жадное желаніе проникнуть въ тайны этихъ страшныхъ областей перев?шиваетъ во мн? даже отчаяніе, и можетъ примирить меня съ самымъ отвратительнымъ видомъ смерти. Вполн? очевидно, что мы б?шено стремимся къ какому-то волнующему знанію — къ какой то тайн?, которой никогда не суждено быть переданной, и достиженіе которой есть смерть. Быть можетъ, это теченіе влечетъ насъ къ южному полюсу. Я долженъ признаться, что это предположеніе, повидимому такое безумное, им?еть въ свою пользу вс? в?роятія.
Судовая команда бродитъ по палуб? безпокойными нев?рными шагами; но въ выраженіи этихъ лицъ больше безпокойства надежды, нежели равнодушія отчаянія.
Между т?мъ в?теръ все еще бьется въ нашу корму, и такъ какъ разв?вается ц?лая масса парусовъ, корабль временами приподнимается изъ моря! О, ужасъ ужасовъ! — ледъ внезапно открывается справа и сл?ва, и мы съ головокружительной быстротой начинаемъ вращаться по гигантскимъ концентрическимъ кругамъ, все кругомъ и кругомъ по окраинамъ исполинскаго ледяного полукруга, ст?ны котораго вверху поглощены мракомъ и пространствомъ. Но у меня н?тъ времени размышлять о моей участи! Круги быстро суживаются — съ б?шенымъ порывомъ мы погружаемся въ тиски водоворота — и среди завываній океана, среди рева и грохота бури, корабль содрогается, и — Боже мой! — онъ идетъ ко дну!
