за более интересными занятиями. Потому мы просто продолжили прогулку по городу, знакомясь с его жизнью и приняв более серьезные меры предосторожности. Теперь меня и Цадока вплотную «пасли» по трое охранников, не перестав, однако, вертеть головами по сторонам.
Пройдясь по рынку, отправились осматривать порт, встретивший нас специфическим ароматом свежей рыбы. Он произвел сильное впечатление даже на меня, не говоря уже о бывших русских дружинниках, и просто моря никогда не видевших. Вся прилегающая к островам лагуна была густо усеяна самыми разнообразными суднами, суденышками, паромами и лодчонками. Мелкие весельные кораблики шустро шныряли по акватории порта, развозя припасы или доставляя людей и товары на разбросанные по разным островкам пирсы.
На рейде стояло несколько охраняющих порт венецианских боевых галер, чьи стремительные обводы и угрожающе выставленные тараны вкупе с длиной в полсотни метров производили сильное впечатление. Сейчас большая часть их многочисленных весел была убрана внутрь, а оставшиеся лишь изредка лениво подгребали, компенсируя, видимо, действие течений так, чтобы корабль оставался на месте. На единственной же мачте развевался лишь флаг — парус был спущен. А у причалов стояли большие пузатые торговые корабли. Им не нужно было резво маневрировать в любых условиях, как боевым, поэтому на гребцах их строители сэкономили, разместив вместо них дополнительные грузы и оставив чисто парусное вооружение. Сравнительно развитое, впрочем, наличествовали даже косые паруса, позволявшие двигаться и при боковом ветре.
У пирсов четко различалась их разная специализация. В восточной части порта явно ощущалась деловая атмосфера: через расположенные там пирсы и шел основной торговый грузопоток между Востоком и Западом. Пришвартованные там корабли загружали и выгружали пряности, шелк, металлы, шерстяные изделия и прочие товары, которые доставлялись в Европу из Азии и наоборот, несмотря на любые политические потрясения и религиозные разногласия. Деньги, как говорится, не пахнут. Вот недавно венецианцы даже вытребовали у Папы специальную буллу, официально разрешающую им напрямую торговать с неверными под смехотворным предлогом о недостатке продовольствия на континенте. Страшно даже представить, какие суммы раздали венецианские представители в Ватикане, чтобы пролоббировать эту буллу!
Работа на торговых пирсах шла четко, спокойно, без лишней суеты. Чего на скажешь о причалах, расположенных западнее и занимавшихся другим эксклюзивным венецианским бизнесом — доставкой паломников на Святую землю. Туда мы и направились, тем более что входы на торговые причалы были перекрыты нарядами из команд кораблей и посторонних в них не пускали. А вот в другую часть порта буквально зазывали. У каждого стоявшего там корабля с видимым издалека большим алым крестом на парусе находился зазывала, громко перечислявший кучкующимся у пирсов группкам пилигримов преимущества поездки в Святую землю именно на его судне. В руках он держал эмблему корабля и приглашал подняться на борт и оценить все самостоятельно. Мы развлечения ради поднялись. Тяжелый корабль, называющийся уссерией, с широкой палубой и высокими бортами мог перевозить до трехсот человек и пятидесяти лошадей. Но вот условия… На каждого пассажира на палубе или в трюме выделялось меньше места, чем на могилу — прямоугольник размерами чуть больше чем полтора на полметра. Лошадям, находившимся в трюме, — чуть больше. Грузили лошадей, кстати, через откидывающийся люк в борту, похожий на десантную аппарель. Только после погрузки его наглухо заделывали и смолили для герметичности. А самих лошадей в трюме подвешивали на специальных ремнях, так что те еле касались копытами палубы, для того чтобы не упали во время качки. После выгрузки бедных животных надо было заново учить ходить. Короче говоря — очень хорошо, что нам не предстоит плыть в таких условиях!
Глава 9
Назавтра, часов в восемь утра, мы уже торчали в приемной начальника порта. Передав рекомендательное письмо через его секретаря, уселись на широких дубовых лавках в ожидании. Просидеть пришлось около часа. Скучным, однако, ожидание не было. В противоположных концах приемной в клетках с золочеными витыми прутьями сидели два попугая. Один, большой серый жако, все время что-то довольно разборчиво говорил. Я по-итальянски не понимаю, но купец, усмехаясь, перевел мне пару фраз. М-да, хозяин этой птички явно не училище для благородных девиц заканчивал! Надо же, какой загиб!
Сидевший в противоположном углу более мелкий, тоже африканский попугай в ответ на речи первого все время возмущенно свистел и нервно бегал по клетке из угла в угол. Но ничего не говорил, видимо, был тупой. Зато красивый! Его изумрудно-зеленые сверху и сочно-оранжевые снизу перышки ярко отсвечивали в прорывавшихся между распахнутыми ставнями солнечных лучах. Никогда не видавший таких заморских чудес Олег долго переводил взгляд с одного на другого, потом подошел к клетке с мелким и просунул между прутьями палец, наверное, чтобы убедиться, что птичка настоящая. Убедился. С шипением отдернул руку и долго зализывал кровоточащий после близкого знакомства с острым кривым клювом палец. А нас с Цадоком наконец пригласили войти.
Андрео Сильво, занимавший должность начальника порта и одновременно главкома венецианских ВМФ (почему эти функции объединены и какая из них была главнее, для меня так и осталось неизвестным), оказался грузным представительным мужчиной с длинными, закрученными вверх усами и бритым подбородком. Здесь так мало кто выглядел, и экстравагантный господин явно опередил моду столетия этак на два. Впрочем, вряд ли он сам об этом подозревал. Начальник порта при виде нас фальшиво улыбнулся, но после вручения слабо позвякивавшего кожаного мешочка улыбка явно стала более искренней. Мы кратко изложили дело.
— О найме военной галеры для сопровождения не может быть и речи! — сразу же оборвал полет нашей мысли господин Андрео. — Да будет вам известно, что еще прошлой осенью его светлость Энрико Дандоло, милостью божьей дож Венеции, Далмации и Кроации, отбыл в сопровождении большей части нашего флота — пятьюдесятью галерами — со славными крестоносными силами к берегам Далмации и далее в Константинополь. Те галеры, что остались в моем распоряжении, нужны для защиты города и лагуны. Не могу вам выделить ни одной! Да и вообще, вынужден заметить, что вы выбрали не лучшее время для путешествия. Крестоносцы наняли у нас около пятисот грузовых кораблей и галер! Оставшиеся зафрахтованы надолго вперед нашими торговыми гильдиями, и я очень сомневаюсь, что вам вообще удастся найти свободное судно.
Да, дела! Нет, я, конечно, знал, что хитрозадый венецианский дож лично отправился проконтролировать, чтобы крестоносцы случайно не промахнулись мимо Константинополя. И что те наняли пятьсот кораблей, тоже заранее выяснил в Интернете. А вот сделать из этой информации логический вывод о дефиците свободных кораблей в Венеции не потрудился! Деградирую тут потихоньку, однако! В ответ на вопрос, нельзя ли приобрести прямо на верфи один из находящихся на последней стадии строительства кораблей, начальник порта чуть не подавился от возмущения:
— Продукция нашего Арсенала никогда не продается! — гневно воскликнул тот. — Венецианские корабли можно только зафрахтовать! Неужели вам это неизвестно?
Что передовые, на этот момент, технологии производства кораблей строго охраняются на наглухо закрытом от посещений посторонними легендарном Арсенале — так назывался местный комплекс знаменитых на всю Европу верфей, где опытный плотник-кораблестроитель получал плату, превышающую доход какого-нибудь захудалого баронства на окраине Европы, — я слышал. Но что корабли вообще не продаются? Это уже наглость! Зажрались эти венецианцы! Однако зафрахтовать оказалось тоже невозможно — все корабли были заказаны еще на ранних стадиях постройки. Опять дефицит, блин! И даже прозрачные намеки на нашу возможную благодарность действия не возымели — господин Сильво лишь молча разводил в ответ руками.
— Могу только посоветовать обратиться к хозяевам кораблей для паломников. Возможно, кто-то из них за достойную цену согласится изменить маршрут. Я дам вам рекомендации…
Следующие несколько дней прошли в бесплодных попытках найти подходящее судно. В порту постоянно присутствовали пять-шесть крупных кораблей, регулярно совершающих челночные рейсы на
