каждый день. И приходили такими грязными, что пришлось купить им специальную одежду для таких вылазок.
А однажды Михаэль пришел домой грязный и весь в крови. За ним бежала Анна. У Мины похолодело на сердце от какого-то плохого предчувствия. Пока дети играли во дворе замка Боненгалей, к ним прицепился какой-то то мальчик из группы купцов и сказал, что они с отцом ездили в город получать деньги у местной инквизиции за то, что вычислили ведьму. Он назвал ведьмой Мину фон Боненгаль. Которую его отец видел в Кенигсберге, горящей в гусиной луже после колдовства, от которого наутро нашли восемь трупов разбойников, убитых явно не человеческими руками. И Михаэль дрался с ним и с влезшими в драку купеческими мальчишками, пока не прибежали слуги и не разняли детей. Шер был на охоте и Мина, отмыв, перевязав Михаэлю раны, и приведя его в порядок, взяла детей за ручки и побежала с ними к Боненгалям. Там ее уже ждал Герард, друг Ульриха, возглавляющий отряд с тюремной каретой, в которой ее повезут на дознание и пытки. Ульрих разговаривал с Герардом. Свидетель был не один. Не только он и его жена ходили на этот пруд забирать гусей домой. Докладов было несколько. Это было очень плохо. Ульрих больше не состоял в Ордене, тем более прошлое чудесное спасение от черного тумана ему еще помнили. Но ничего не могли с ним сделать, Потому что меры для этого он принял железные. И вот теперь Мина фон Боненгаль обвиняется в колдовстве. Дождаться Шера, — думала она. Надо только дождаться Шера. И все будет хорошо. Он принесет добычу с охоты сначала в дом Гретель, потом к ним и узнает обо всем, и мы переедем в другую страну. Обняв и поцеловав детей, она сказала им, что все будет хорошо, чтобы они не плакали и не хулиганили. И больше не дрались и слушались тетю Эрту. Эрта пообещала, что они с Ульрихом окажут ей всевозможную поддержку и уж сгореть на костре точно не дадут. Она хотела ехать с ними, но Ульрих и Мина ее удержали, она кормящая мать и ей нельзя убивать рыцарей. Шер справится лучше. Надо только потянуть время. Герард обещал сделать все, что в его силах.
Но судили ее не светским судом, а церковным, за толстыми воротами Тевтонского замка. Задавали ей каверзные вопросы про Ульриха и его жену, про ее родителей и мужа, все ли и давно ли занимаются колдовством. Мина все отрицала. Начались пытки. Мина все отрицала. И когда было особенно больно, она кричала имя Шера. Но он, почему то, не слышал ее. Наутро мучители решили, что достаточно подтвердили свою правоту. И церковное пламя жгло ее и оставляло на ее теле уродливые отметины. Наверное, потому, что это было не пламя чистого сердца звезды. А пламя человеческих сердец, погрязших в страстях. И даже не замечающих этого. Утром ее ждал костер. Руководил сборкой эшафота Герард, поэтому сооружалось место казни медленно и неспешно. Он виновато смотрела на Мину, но сделать больше ничего не мог. Мина почти незаметно улыбнулась ему с благодарностью. Она стояла на куче хвоста, привязанная к столбу и ей не было страшно. Она почти не думала о себе. Она могла думать только о Шере и приемышах. У Шера теперь были дети, которых они оба любили. Теперь его сердце не почернеет от горя. А у приемышей был сильный папа, который не даст их в обиду. Просто так сложились обстоятельства, ей сильно не повезло. А у детей умерла мать, сильно не повезти дважды — в жизни так не бывает, если человек сам не способствует этому. И Факельный огонь под ногами и любовь Шера в ее сердце полыхнули одновременно. Шер в человеческой форме появился позади рыцарей. Разбросав их в разные стороны, он пробрался в костер и впился в губы Мины долгим поцелуем, выдирая и далеко отбрасывая столб, к которому она была привязана. Мину буквально страстно объяло пламя их любви и обычное не могло подобраться к ней, Но оно успело сжечь балахон в котором ее привели на казнь. И теперь она стояла обнаженной посреди толпы испуганных мужчин. В нее с Шером полетели стрелы и копья. Они втыкались в спину, голову и руки Шера, но в Мину он не давал попасть ничему.
Шер обнимал ее, просил прощения за то, что задержался. Но он все вспомнил, все с самого начала. Говорил ей, что она самая дорогая звезда для него, найденная им в темноте, очищенная от всего темного, и сверкающая так, что даже ему слепит глаза и заставляет трепетать свет и биение ее сердца. И он хочет сгореть вместе с ней в огне их невозможной любви. Хочет попробовать еще одно средство, придуманное им, чтобы спасти их неправильную любовь. Используя механизм тесных двойных звездных систем. Он хочет заняться с ней любовью, прямо здесь, где нет воды, и возможно это будет у них последний раз. Он хочет превратить ее в белого карлика, это такая разновидность звезд, что должно вызвать перетекание его вещества, звезды-компаньона на белого карлика, постепенно увеличивая массу белого карлика, и по достижении критической массы белый карлик превратится в нейтронную звезду. Последнюю стадию жизни дикой звезды, из которой развиваются разумные звезды. Он обещал, что позаботится о том, чтобы никто не пострадал. И он выкинул всех рыцарей из замка куда-то за пятьдесят тысяч верст. Замок стоял в лесу, который он тоже очистил от живности, так что взрыв не станет причиной ничьей смерти, обещал он. Исчезнем только мы, сказал он. 'А как же дети' — подумала Мина. 'Они с Эртой, она справится,' — ответил Шер. Лаская друг друга горящими руками и пламенеющими языками где только можно, изворачиваясь и почти танцуя, лежа в огне, который разгорался и охватывал весь замок, они бились в пламенных судорогах оргазма. И когда сквозь них прошла последняя, сильнейшая вспышка Шера, поглотившая замок, лес вокруг замка и часть полей. В небо взвились два пульсара. Разумный и дикий. Шер вел Мину своим магнитным излучением на планету Оумага. Мина стала нейтронной звездой. Вот только надо заставить электроны, протоны, нейтроны заполнившей ее пустоты собраться вместе, в большое сердце и заставить его загореться, чтобы жить и любить. И он не знал, как это сделать.
Эпизод 21
Двойная звезда…
Они повисли далеко от планеты Оумага, между двумя мертвыми системами. Разрушая крайние орбитальные планеты последних. Мина была в обычной свободной форме звезды. Но так как она была ненастоящей звездой, то была очень маленькая. Самая маленькая из нейтронных пульсаров, известных Шеру, всего 5 километров в диаметре, но весила как несколько планет. Комфортный для него собственный размер пульсара составлял около 21 километра в диаметре. Мина механично пульсировала, излучая около 800 электромагнитных вспышек в секунду, теряя энергию и постепенно замедляя вращение. Чем медленней она вращалась, тем меньше оставалось шансов вложить в нее всю информацию известную Шеру. Шер, удерживая ее в своем магнитном поле, улавливая ее частицы, которые она выбрасывала из себя, вращаясь на такой огромной скорости. И пульсируя с той же скоростью что и она, он возвращал их обратно в Мину, вкладывая в каждую ее электромагнитную или нейтронную частицу информацию об Оумага, о войне с людьми будущего. О страшной гибели будущих цивилизаций. О ее мире, об их войне с ними, их очищении от боли и ненависти. О ее семье, женитьбе ее брата на девушке из будущего. Об их с Шером путешествии и их с Шером детях. Он вкладывал в нее и всю информацию известную ему о Вселенной. И затем повторял все сначала. Так прошел земной год.
— Безумец! Это бесполезно, — шептали ему пролетающие мимо Оумага. Но они ему сочувствовали. Они считали, что если бы можно было вернуть О-линь, то ничего подобного бы не случилось. Однако, мертвые не возвращаются. И Шер думал иначе. О-линь любил другой Шер, довоенный, не истерзанный болью и ненавистью, которые умели утолять только вибрации Мины. После войны все изменилось. Он любил О-линь, он чувствовал это, но даже имея О-линь, если бы он встретил Мину, он бы все равно влюбился. Потому что их вибрации совпадали. И все бы усложнилось еще больше. Но Оумага были правы. Если бы была жива О-линь Шеру нечего было бы делать на Земле, и они с Миной никогда бы не встретились. И никто на свете не смог бы открыть в ее сердце звезду, кроме нее самой. А у нее на это способностей не хватало. Его тяжелые мысли, и депрессивное состояние прервал золотой огонь, разливающийся по его сердцу. Сексуальная вспышка…. Но почему? Он посмотрел вниз
Вместо белой нейтронной звезды-пульсара там сияла маленькая, около 5000 км в радиусе багровая звезда. Шер отпустил ее из своего магнитного плена, и она полетела к нему. Он научил ее становиться
