Таня молча вышла из кабинета. Она не чувствовала себя виноватой. Нельзя было превращать музыкальную школу в дом моделей. Директриса просто нашла предлог, чтобы избавиться от неё. Но почему? Из-за её акцента? Из-за программок, которые сделал её муж и многие дети сохранили на память? Или из-за того, что к ней перешли ученики других педагогов?
Таня вошла в класс. Там уже сидел следущий ученик — негритёнок Джастин. У него был прекрасный слух, но долго находиться на одном месте он не мог. Таня на свой страх и риск отпускала его в середине урока на улицу, он бегал по стадиону, расходовал избыток энергии и только после этого мог опять сосредоточиться на музыке. Каждое занятие с Джастином начиналось с того, что он писал на доске: «Я люблю играть на фортепьяно, я могу просидеть спокойно 20 минут».
— Почему сегодня ты ничего не написал на доске[27], — спросила Таня.
— Вы должны называть доску «классной», — неожиданно сказала его мамаша, которая в тот день присутствовала на уроке.
— Меня учили по-другому.
— Вас учили неправильно. То, что вы говорите, является расистским термином.
— Я ведь называю мел белым, а лимон жёлтым и ни белые, ни китайцы не считают это расистскими терминами, — возразила Таня.
— Вы можете делать с мелом и лимоном что хотите, а доску, пожалуйста, называйте классной.
— Я буду называть её учебная доска афроамериканского цвета.
Таня почувствовала на себе чей-то взгляд и посмотрела на сцену. Стив уже закончил первую пьесу.
— Зачем только родители заставляют его заниматься музыкой, — подумала она, подходя к фортепьяно, — это не его стихия. Ему больше бы подошла роль рыцаря Круглого Стола. Конечно, он научился читать ноты, но по клавишам бьёт как боксёр по груше, а на педаль давит как автогонщик на газ. Он даже в свои семь лет похож на викинга. Да и мамаша ему подстать, во время урока музыки, пока Стив издевается над фортепьяно, она усаживается в позу лотоса.
В Советском Союзе Татьяна Львовна, тогда ещё начинающий педагог, быстро прекратила бы это безобразие, а здесь, умудрённая опытом Таня молчала. Она знала, что у этой женщины ещё два сына и после школы она возит их на разные занятия. На себя у этой матери троих детей времени почти не оставалось, и она пыталась использовать каждую минуту.
Для того чтобы сгладить исполнение Стива, Таня подготовила с ним дуэт. Она села рядом и кивнула. Выпускница московской консерватории и семилетний житель провинциального американского города совместными усилиями исторгали из фортепьяно звуки, которые неискушённым слушателям Миннеаполиса казались вполне удовлетворительным исполнением известной песенки. Когда они закончили, Стив ушёл на место, а Таня встала у инструмента и поклонилась. Ей захлопали.
— Видишь, Стив, аплодисменты можно заработать поклонами, а не только игрой, — сказала она.
Ученики сами продолжали концерт. В программке была указана последовательность их выступлений и названия музыкальных пьес. Эта программка, как и предыдущие, была рождена современной технологией и фантазией её мужа. Дима творил на компьютере чудеса. Несколько раз он печатал $100 купюры, на которых вместо портрета президента были улыбающиеся физиономии его приятелей. Потом на день рожденья он дарил эти банкноты своим друзьям, а как-то раз на концерте Таниных учеников он сфотографировал двух старушек. Одна была еврейка из России, а другая — негритянка из Миссисипи. Многочисленные морщины, седые букли, очки и почтенный возраст скрывали различие в цвете кожи. Дима заснял момент, когда каждая из них аплодировала своему внуку. Потом он очень долго колдовал над снимками, а когда повесил их рядом, было полное впечатление, что это две сёстры. Сестра из Америки через несколько лет перестала ходить на концерты, а сестра из Советского Союза сделалась постоянной зрительницей.
Когда жену уволили из школы, Дима сказал:
— Теперь уж точно тебе придётся начать собственный бизнес.
— Запросто, — ответила Таня, — курсы медсестёр я уже кончила.
— Тебе не стоило их начинать, уроки фортепьяно — совсем другое дело.
— Ну да, осталось только, набрать учеников. Помнишь, ты говорил, что после объявления в газете они побегут ко мне толпами?
— Да.
— Так вот прибежало всего три человека. Я знаю, что один человек — это не толпа, два человека — это тоже не толпа, а вот насчёт трёх не уверена. Как ты думаешь, три человека это толпа или не толпа?
— Ладно, не ехидничай, придумай текст, мы сделаем флаерсы и разложим их всем соседям.
— А потом?
— Потом нужно найти такие же комплексы, как «Лебединое озеро», где живут молодые семьи. В кооперативы с пожилыми людьми ехать бесполезно. К очень богатым людям тоже обращаться не стоит, они человека с улицы не возьмут.
— Как же мне найти правильные районы?
— Покатайся по окрестностям, посмотри.
— Легко тебе давать задания, попробовал бы сам.
— Если ты меня возьмёшь к себе вице-президентом по маркетингу, я попробую.
— Хорошо, но по совместительству ты будешь мальчиком на побегушках и всё это на волонтёрских началах.
— Договорились.
Через некоторое время они нашли районы с потенциальными клиентами, напечатали флаерсы на яркой цветной бумаге и принялись за работу. Маршрут обсуждался вечером, а с утра они отправлялись на очередной объезд. Одновременно Дима делал ремонт студии. Он покрасил потоки, переклеил обои и установил новые светильники, а когда всё было готово, сказал:
— Теперь на видном месте тебе надо повесить свои дипломы.
— Они же на русском языке.
— Это даже лучше. Люди с большим уважением относятся к тому, чего не понимают.
— Тогда можно было бы повесить и почётные грамоты моих учеников.
— Правильно!
— Жалко только, что я оставила их в Союзе.
— Ничего страшного, закажем в Нью-Йорке, там за сходную цену нам всё что угодно сделают.
Осенью, когда Таня уже составляла расписание, ей позвонила Вида и сказала, что хочет продолжать заниматься фортепьяно.
— Я больше не работаю в школе, — ответила Таня.
— Мама согласна возить меня к вам.
— Да?
— Да, а ещё Джастин просил передать, что он тоже хочет брать у вас уроки.
Это было уж совсем неожиданно и Таня от удивления замолчала, а Вида, по-своему истолковав её молчание, быстро заговорила:
— А ещё у меня есть сосед Яша, он тоже хочет у вас учиться. Его бабушка приехала из России.
— Она с таким же успехом могла приехать с островов Зелёного Мыса, — подумала Таня, — в плавильном котле Америки её внук ничем не будет отличаться от любого другого американского подростка.
Через несколько дней Тане позвонила учительница музыки, жившая неподалёку. Она сказала, что переезжает в другой штат и хочет «продать» своих учеников. Если Таню это интересует, они могут встретиться и поговорить. Таню это заинтересовало и они встретились в доме продавщицы. Начали они с дежурных любезностей, а потом разговорились и когда Таня посмотрела на часы, то увидела, что опаздывает на урок. Она позвонила домой и попросила мужа впустить Джастина, если он придёт раньше
