— Полковник Владимир Бегун, — протянул он руку.
— Полковник Павел Королёв, — сказал Павел Иванович, вставая.
— Какие войска?
— Бронетанковые.
— Коллега значит. Интересно, какая сейчас техника в советской армии. Когда я уходил, на вооружении был ещё Т-54.
— Хорошая машина.
— Ну, это с какой стороны посмотреть.
— Со всех сторон.
— Только не изнутри. Сидеть в нём неудобно, ноги вытянуть нельзя, а для того чтобы тебя расслышали надо орать во всю глотку.
— Так ведь он предназначен для военных действий, а не для увеселительных прогулок.
— Всё равно его можно было сделать лучше. Ведь если техника хорошая, то и воюется легче и побеждается быстрее.
— А ещё легче воюется пультом управления на компьютере. Бой проходит под музыку, а количество призовых очков высвечивается на экране.
— Да вы не обижайтесь, полковник, я ведь и сам был убеждён, что советские танки лучшие в мире, а когда сравнил, то понял, что это совсем не так.
— Как же это вы сравнили?
— Поездил.
— Значит, здесь любому желающему дают на танке покататься? Если я, допустим, захочу полетать на бомбардировщике, так мне и самолёт с ракетами выдадут?
— Выдать не выдадут, а в кабину пустят, за штурвал подержаться позволят.
— Откуда вы знаете?
— Я работал экскурсоводом в музее вооружённых сил.
— А теперь чем занимаетесь?
— Пишу исследование о роли женщин в различных армиях мира.
— Вот и пишите, — хотел было сказать Королёв, но в последний момент удержался. По дороге сюда Вера Алексеевна просила его не спорить с незнакомыми людьми и даже если не согласен, кивать головой и говорить «интересно».
— Интересно, — ехидно сказал он.
— Ещё как интересно! — не заметив иронии, согласился Владимир Бегун, — я этим так увлёкся, что целыми днями историю изучаю. Скоро я буду читать здесь лекцию, так что милости прошу.
— Я не знаю, смогу ли я сюда так часто ходить.
— Ну, тогда я кое-что расскажу вам прямо сейчас. Я начал исследование, потому что у нас половина военнослужащих женщины. Даже во главе государства одно время стояла Голда Меир. Она каким-то чудом ухитрялась держать всех в узде, хотя у каждого еврея есть, по крайней мере, два противоположных мнения и каждый твёрдо убеждён, что оба эти мнения правильные. Перед ней тогдашний министр обороны козлом скакал, а он тоже был штучкой с перчиком. Как всё это ей удавалось, один Бог знает. В общем, кулак-баба была, посильнее многих мужиков. Согласно конституции она исполняла роль главнокомандующего во время войны Судного дня, так что именно под её руководством наши войска сумели одержать победу в безнадёжной ситуации.
— Хорошо, про Вашу Железнову мне всё ясно, а в других странах?
— Про Советский Союз вы, наверно, и сами знаете, — сказал Бегун, несколько раздосадованный тем, что его перебили.
— Знаю.
— Ну а в Америке армия воюет с феминистками. Там бабы борются за равноправие не на жизнь, а на смерть. Недавно, например, одна барышня поступила в самую старую военную академию США. Окончит она её или нет неизвестно, но пока она на втором курсе. Как она может жить в такой обстановке, я не представляю. Там и ребятам не сладко приходится. Наверно, у неё зуд между ног, а курсанты её по очереди лечат. На фотографии она нормально выглядит, вполне могла бы себе и на гражданке мужика найти. На худой конец, устроилась бы вольнонаёмной, ведь в воинской части не только мужчины нужны. Кстати, среди офицеров в Америке женщин больше чем в любой другой армии мира.
— И вы думаете, что это хорошо?
— Не знаю, но то, что у них в армии много толковых законов — это факт.
— Например?
— В Америке высшие военные чины должны проходить не только обязательный медосмотр, но и сдавать нормы физической подготовки и если они не могут пробежать, проплыть или поднять, то их отправляют в запас.
— А как же женщины? — спросил Королёв.
— Наверно, также.
Но точно вы не знаете?
— Нет.
— Вот видите, значит, полного равноправия нет. Его и быть не может. Женщина не создана для войны.
— Вы правы, — согласился Бегун, — поэтому мне и больно смотреть на наших девчонок. Им надо с ребятами флиртовать, замуж выходить, детей рожать, а они в форме и с автоматами.
Когда внуки начали занятия, полковник убедился, что зять не сгущал краски. Школа здесь совсем не была похожа на советскую школу времён его детства, где домашние задания выполняли даже двоечники, а учитель был непререкаемым авторитетом. Павел Иванович узнал расписание уроков и, явившись к внукам в парадной форме, сказал, что хочет помочь им делать домашние задания. Ребята не сговариваясь, ответили, что им ничего не задают.
— Не может быть, — заявил он.
— Здесь передовая методика, мы всё успеваем сделать в школе, — сказал Игорь.
— Я должен провести расследование, у меня есть некоторый опыт.
При этих словах Игорь вздрогнул, а Лёня сказал:
— Если ты нам не веришь, можешь сам сходить в школу.
— Я и так узнаю. Расскажи-ка, что вы сегодня проходили по математике.
— Забыл.
— Ну вот, а говоришь, что всё усваиваете на уроках.
— Дед, мы же хорошо учимся.
— У тебя неправильные критерии. Для того чтобы чего-то добиться в жизни, нужно приложить усилия. Посмотри на своего отца. Он уже весь мир объездил, его даже в Париж приглашали лекции читать.
— Ну и что?
— То, что если бы он плохо учился, то был бы дворником.
— А может мне нравится улицы подметать, может я всю жизнь об этом мечтал. Представляешь, как интересно, подбираешь недоеденные сэндвичи, недопитые банки из-под пива. На еду тратиться не надо.
— Так кто же тебе мешает, подметай, я с тобой могу заниматься и вечером. Кстати, тебе будет чем платить за занятия.
Следующие несколько дней ребята пытались улизнуть из-под его опёки, но многолетний опыт работы с солдатами позволял полковнику без труда разгадывать все их уловки. Он просчитывал их планы на три хода вперёд и они, подавленные его напором говорили, что это не казарма, что он издевается над малолетними и они заявят на него в полицию.
— Попробуйте, — отвечал Павел Иванович, — у меня здесь есть приятель, тоже бывший полковник. Он недавно отлупил внука, причём не символически, а как следует. У нас, военных, очень простые правила, мы считаем, что когда бьёшь по заднице, то доходит до головы. Его внук вызвал полицию, но полицейский,
