не сделаю.
Непонятное ощущение пропадает так же внезапно, как и возникло. Стою ошеломлённая. Должно быть, просто чувства нахлынули — ещё бы, за такое долгое время первый раз на воле. Однако понимаю, что оно не ушло совсем, а просто затаилось. Со дня смерти Ринна со мной происходят странные вещи. Я стала эмоциональнее, неустойчивее — сама не знаю, чего от себя ждать.
Окидываю взглядом зубчатые стены башен форта Фаракца. Несколько охранников ходят туда-сюда, но в мою сторону никто не смотрит. Форт старинный, и края стен уже начали крошиться. Здание суровое, простое и строго функциональное. Повидало немало войн. Сейчас мы далеко от фронта, около границы, но когда-то этот бастион служил для обороны от захватчиков. Скорее всего, наших.
Направляюсь в другой угол балкона. Вижу Дом Света, возвышающийся над фортом. Узкую каменную башню венчает огромный стеклянный колпак, линзы которого представляют собой увеличительные стёкла. Внутри гигантский светящийся камень, бледное сияние которого озаряет пещеру. Внизу стелятся тени. Дом Света сравнительно маленький и неказистый, не то что пять величественных, поражающих красотой отделки строений, которые освещают Вейю. Но роль свою он выполняет. Обращаю внимание, что камень светит тускло. Старейшина подзарядит его во время прощальной церемонии.
Во двор смотреть намного интереснее. Вижу широкое, выложенное каменными плитами пространство, огороженное стеной, в которой располагаются главные ворота форта. По бокам выстроились в ряд здания и конюшни. В ворота въезжает повозка, запряжённая двумя чила. Животные трясут головами и издают щебечущие звуки. У чила плоские морды и острые, мелкие зубы. Туловища жилистые, коричневого цвета, а передние ноги очень длинные — у детёнышей на них растут крылья. Несмотря на неубедительный вид, чила сильные, быстрые и доходят до плеча взрослому человеку. Мне они никогда не нравились. Воняют ужасно, к тому же напоминают летучих мышей-переростков.
Повозку встречают охранники, задают пару дежурных вопросов, и уже через минуту работники взваливают на плечи груз. Во дворе начинается суета. Распахиваются двери складов. Изящно одетые слуги раздают указания. Охранники отошли, чтобы не путаться под ногами, и наблюдают со стороны.
Перед приездом Старейшины весь форт перевёрнут с ног на голову. Я слышала, как двое учёных обсуждали, кто ещё приедет вместе с ним — генералы, чьи войска проходят подготовку поблизости, местные Хранители законов и так далее. Должно быть, этот Старейшина особенно важный человек, иначе такого шума поднимать не стали бы. Даже жаль, что к тому времени меня здесь уже не будет. А то непременно попробовала бы до него добраться.
Я могла бы сбежать прямо сейчас. Одна, в наряде рабыни — справилась бы шутя. Соврала бы, что мне дали поручение за пределами форта, и попросила кого-нибудь меня подвезти. Переехала бы реку и смылась. Проще простого.
Больше задерживаться на балконе нельзя. Рабыня, шатающаяся просто так, — это подозрительно. Неохотно поворачиваюсь и возвращаюсь обратно, едва успев вдохнуть воздух свободы.
Проникнуть за таинственную дверь оказывается не так-то просто. Спрашивается, где найти шпильку в форте? По моему опыту, это единственный предмет, способный полноценно заменить отмычку. Рабыни не носят украшений и не красятся — они должны выглядеть просто и скромно. Остаются гуртские женщины, но их здесь мало — только супруги важных гостей.
Слышу звон колокола. Здесь он звучит громче, чем в тюрьме. Моя смена в кузнице давно закончилась, но тревогу до сих пор не подняли. Похоже, никто меня не хватился. Немного расслабляюсь.
Ободрённая успехом, решаю рискнуть и спрашиваю дорогу в покои высокопоставленных особ у какой-то рабыни. Та подробно отвечает. Оказывается, разместили гостей не слишком роскошно. Если не считать огромного количества рабынь, их покои от комнат учёных не отличишь.
Притворившись, будто бегаю туда-сюда, занятая хлопотами, наблюдаю за дверями, пока одну из комнат не покидает важного вида мужчина под ручку с супругой. Средних лет, довольно мускулистый для гурта, волосы заплетены в косы, борода и усы белые. Похоже, генерал, кто же ещё? Женщина одета в многослойное разноцветное платье невероятной красоты, в светлых волосах огромные цветы из драгоценных камней. На лице маска, белая с жёлтыми и розовыми узорами, — они все так ходят. Кроме глаз, ничего не разглядеть. Гуртские женщины не показывают свою истинную сущность на людях. Их задача — создать красивую иллюзию.
Как только пара скрывается из вида, юркаю в их комнату. Дверей здесь не запирают, да и зачем? Рабыни не воруют, это каждому гурта известно.
Прохожу мимо открытых сундуков с одеждой и направляюсь прямиком к туалетному столику. В ящике обнаруживаю целую россыпь украшений для волос и набор шпилек. Выбираю две стальные, напоминающие тонкие вязальные спицы. Даже если хозяйка заметит пропажу, решит, что сама потеряла. Кому придёт в голову красть такую мелочь?
Решительно выхожу из комнаты и чуть не сталкиваюсь с рабыней, которая пришла делать уборку. Это та самая блондинка, которая приходила к надзирателю. Машинально извинившись, девушка обходит меня. Конечно, она меня не знает, но я старше, а значит, мой статус выше. Поэтому от вопросов девушка воздерживается, однако провожает меня любопытным взглядом.
Возвращаюсь к загадочной двери, стараясь держаться подальше от кабинета надзирателя. Вдруг он меня узнает? Снова беру с собой фонарь из коридора и начинаю ковыряться в замке. Работать неудобно, приходится действовать методом проб и ошибок, пока не выясняю, под каким углом лучше согнуть шпильки. Наконец слышу долгожданный щелчок. Ставлю фонарь на пол и распахиваю дверь.
Оказываюсь в пустой комнате. Кажется, здесь давно никто не бывал. Хотя сквозь разбитое окно внутрь проникает сквозняк, атмосфера затхлая. Придвинутую к стенам старую мебель покрывают обрывки паутины. Треснутая глиняная посуда, старые манекены, на которых тренируются солдаты, и прочий хлам. Видимо, в этот чулан складывают вещи, которые жаль выбрасывать, потому что они якобы ещё могут пригодиться.
Окно узкое, но протиснуться я сумею. Снаружи темно. Догадываюсь, что окно выходит в угол укромного затенённого двора, куда не проникает свет. Открываю раму и выглядываю наружу. До земли не очень высоко.
Разглядываю остальную часть двора, ярко освещённую факелами и сиянием светящегося камня. И тут вижу — это тот самый двор, который я наблюдала с балкона. Тот самый, где главные ворота.
Всё, план готов.
Глава 20
Ночую на каменном полу чулана, раздевшись до белья, чтобы не измять платье. Никогда не была неженкой, а теперь и вовсе привыкла спать на жёстком каменном полу. А что, зато не холодно. Река жидкого камня отлично прогревает пещеру. А может, наша камера находится ещё глубже под землёй, чем нам кажется.
Просыпаюсь в темноте. Фонарь пришлось вернуть на место — вдруг его отсутствие заметят? Да и зачем рисковать — как бы из двора не увидели свет в окне. Одеваюсь, на ощупь приглаживаю волосы. Подозреваю, что получается не слишком аккуратно, но тут уж ничего не поделаешь.
К возвращению я подготовилась основательно. Считала удары колокола, даже во сне. Этому нас учили. Надеюсь, время работы нашей группы не изменили, иначе моё появление привлечёт нежелательное внимание. Учитывая наше беспорядочное расписание, опасение не беспочвенное.
Занимаю удобную позицию у окна и до конца оборота наблюдаю за телегами и повозками, въезжающими в форт. Прибывают они безо всякой системы, однако во дворе всегда стоят одна или две. Погонщики ждут, пока груз унесут на склад и чила утолят жажду. Впрочем, спешить им явно некуда, болтают себе с охранниками. Да и работники не прочь устроить себе перерыв и тоже участвуют в разговоре. Все курят. На каменных плитах высятся ящики, которые должны забрать. Наверное, внутри детали для механизмов и оружие из кузницы. Плоды нашего труда, которые доставят на фронт и используют против нашего же народа. Интересно, что ещё производят в тюрьме?
