Это совершенно недопустимо…
— Да, разберись, сделай милость! — рявкает тот и уходит, не дожидаясь, пока я изображу жест Подтверждения Покорности.
Направляюсь в другую сторону. Сердцебиение постепенно успокаивается. Разумеется, никакими чернилами я заниматься не собираюсь. Учёный просто слишком нетерпелив. Даже самая плохая рабыня скорее руку себе отрежет, чем будет нарочно мешкать. Не сомневаюсь, что она уже стоит под дверью и ждёт, пока хозяин вернётся.
Но главное, я справилась. Я, конечно, надеялась, что смогу, но всё же сомневалась до последнего. Вдруг я забыла какой-нибудь ритуальный жест? Или разучилась говорить на нужном диалекте? А что, если правила изменились? Всё-таки, с тех пор как я снова стала свободной, прошло двадцать восемь лет.
Рабыню изобразить нетрудно, если когда-то ты ею была.
С новой уверенностью начинаю изучать обстановку. Прокручиваю в голове имена различных учёных и высокопоставленных лиц, услышанные от охранников. Если кто-нибудь остановит, совру, что исполняю поручение одного из них. К тому же всегда можно сделать вид, что заблудилась. Мол, я здесь в первый раз. Но я давно уже поняла, что лучший способ избежать ненужных вопросов — сделать вид, будто занята чем- то серьёзным. Притворяясь очень услужливой рабыней, торопливо шагаю вперёд, осматриваясь вокруг. Так вот он какой, форт за пределами тюрьмы.
Фаракца не образец роскоши, особенно по гуртским масштабам. В конце концов, это форт. Обстановка простая, грубая, никакого украшательства. Мне приходилось служить в местах, поражавших богатыми излишествами, — например, высоких башнях, выполненных в форме огромных капель, одна над другой, и переливающихся огнями. Внутри всё было из мрамора. Около ванн с горячей водой гордо сияли золотые кувшины. В библиотеках книги занимали многие ярусы. Помню, как бывала на музыкальных вечерах, где исполняли произведения столь прекрасные, что мурашки по коже бежали. Да, одно у гурта не отнимешь — у них удивительно развито чувство прекрасного. Однако у этих людей на каждый плюс найдётся свой минус. В чём-то они высокоразвитые, зато в другом — хуже дикарей. Одновременно и подавляют, и превозносят своих женщин. Сочиняют стихи и песни поразительной красоты, но при этом более жестоких и бесчувственных людей мне встречать не приходилось.
Обстановка форта строго функциональна, впрочем, некоторые части чуть более элегантны. В них размещаются покои учёных — кабинеты, спальни и небольшие библиотеки. Тут и там виднеются декоративные панели, изящные карнизы, резные косяки. В фигурные каменные скобы вставлены светящиеся камни. Сами скобы держат каменные изваяния Старейшин.
Всё чаще встречаю в коридорах людей — учёных, охранников, рабынь. Последних опасаюсь больше всех. Наткнуться на женщину, которой принадлежало моё платье, — это ещё полбеды. Гораздо хуже повстречаться с зазэ, старшей рабыней. Как новенькая, я должна была первым делом предстать перед ней, чтобы мне дали задание, а не шататься по коридорам. Если зазэ меня остановит, начнутся всякие неприятные вопросы.
Лучше всего держаться от рабынь подальше. На их половину даже заглядывать не буду. Пусть думают, что я личная прислужница кого-нибудь из вновь прибывших сановников. Или даже любовница. В обществе, где интимные отношения с женщинами строго регламентированы и ограничены, эскаранские рабыни ценятся на вес золота. Про них в законах ни слова не сказано. Можно вытворять всё, что в голову придёт.
Прикидываю, каким путём мы все двинемся, когда выйдем из кабинета надзирателя. Главное, чтобы никто не заметил нас четверых. Задачка не из лёгких. Нужно выбрать путь поближе и покороче. Они-то ни за кого себя выдать не смогут.
Открывать двери и заглядывать в комнаты рискованно — рабыни в господские покои без разрешения не заходят. Вот и приходится наблюдать со стороны, держаться малолюдных мест, при этом избегая помещений, где рабыне делать нечего. Коридоры здесь очень разные — одни узкие и извилистые, другие широкие и прямые. Прихожу к выводу, что нынешний форт является своеобразной пристройкой к прежнему зданию. Старые коридоры такие же, как в тюрьме, тёмные и тесные — как раз то, что надо. Новые в основном располагаются на территории учёных. Они не слишком многолюдны. Охранять здесь особо нечего, а учёные чаще всего поглощены работой, а не бродят просто так.
Недалеко от кабинета надзирателя обнаруживаю дверь. Она настолько незаметна, что сразу притягивает внимание. Прячется внутри неглубокой укромной ниши. Можно запросто пройти мимо. За дверью скрывается крутая винтовая лестница, ведущая куда-то в темноту. Снимаю со скобы фонарь и отправляюсь на разведку, перебирая в уме нелепые отговорки на случай, если кто-то меня застукает.
Внизу вторая дверь. Старая, массивная, крепко заперта. Прикладываю к ней ухо, но не слышу ни звука. Снизу просачивается слабая полоска света. Ставлю фонарь и распластываюсь на полу, чтобы посмотреть в щель, что там, с той стороны. Ну и пылища. Давно сюда никто не заглядывал.
И вдруг лицо моё обдувает мимолётный ветерок, мягкий и тёплый, будто дыхание. Потом воздух снова замирает.
Из-под двери ничего разглядеть не удаётся. Но лёгкое дуновение заставляет меня почувствовать надежду. Это воздух с воли.
Поднимаю фонарь и при его свете изучаю замок. Самый примитивный, для крупного и такого же простого ключа. Такой и двумя шпильками запросто открыть можно.
Только шпилек у меня нет. Ничего, я сюда ещё вернусь.
Вскоре получаю возможность вдохнуть свежий воздух полной грудью.
Наверху лестницы обнаруживаю дверь, ведущую на балкон. Секунду медлю, не решаясь выйти. Может, не стоит так рисковать? Рабыне праздно торчать на балконе не положено. Но никакие разумные аргументы на меня сейчас не действуют. Слишком долго я провела взаперти. Меня посадили под замок, и сама я закрылась от мира. Лёгкий ветерок так и манит. Приближаюсь к парапету и гляжу по сторонам.
Какой восторг! Наконец-то! Вообще-то пещера самая обыкновенная, даже скучная, но я наслаждаюсь пейзажем, будто увидела нечто диковинное.
Балкон находится на боковой стороне башни и обращён к зубчатым стенам форта. Фаракца стоит на острове, сложенном из голого камня. Поверхность его неровная. На камнях ясно виднеются следы, оставленные временем. Вокруг — медленно текущая река из жидкого камня. Пространство вокруг форта выровнено при помощи магии Старейшин. В результате вся эта территория стала голой и открытой. Любого, кто попытается её пересечь, заметят и убьют. Перед нами встает серьёзная проблема.
В восходящих потоках тёплого воздуха парят летучие скаты, перепончатые крылья натянуты между хитиновыми перепонками, ядовитые хвосты свисают вниз. За рекой всё заросло грибными кустарниками и сталагмитами. Упорные лишайники раскрошили камни, из которых проросли, превратив их в минеральную пыль. На берегах растут колючие растения, жизненную силу которым даёт река. Дальней стены пещеры не вижу — слишком ярко горят огни форта Фаракца. Не разглядеть ни слабого фосфоресцирующего сияния водорослей, ни мерцания насекомых, ни свечения планктона в углублениях с водой.
Да, простор окрыляет. Знаю, Фейн бы надо мной посмеялся, он-то живёт под самым небом, но для меня существуют безусловные ограничения, которых даже не замечаешь, — потолок и стены пещеры, длина проточенного каменными червями туннеля. Моя жизнь — в пещерах и проходах между ними, проделанных в незапамятные времена огромными, ныне вымершими животными, от которых остались одни скелеты. Так в глубине нашего спутника и образовались все эти пустоты. А потом сюда спустились мы и заселили их.
И тут у меня появляется странное ощущение. Чувствую, что жизнь моя ограничена не одними только стенами — на самом деле я глубоко несвободна. Причём речь не о тюрьме, а обо всей моей жизни. В пять лет стала рабыней, в десять — Должницей, в семнадцать — членом Кадрового состава, в двадцать — матерью. И хотя я всегда могла бродить по Вейе сколько угодно и объездила весь Эскаран, постоянно чувствую себя чем-то связанной. Присягой, обязательствами, долгом. Делаю вид, что горжусь своим статусом, но он крепко опутал меня по рукам и ногам.
Неожиданно меня охватывает паника. Причём даже непонятно, с чего вдруг. Хочется убежать. С криком, сломя голову, всё равно в какую сторону. Не только от гурта, но и вообще от всего. Туда, где есть свобода выбора и нет обязательств, от которых никуда не деться. Однако понимаю, что ничего подобного
