Образованность и обширные познания не согреют холодной ночью и не защитят от диких зверей.
История до боли знакомая. Уже хотела рассказать, что у моего сына те же проблемы, но потом раздумала — получится, что я принижаю пережитые Фейном страдания, к тому же, судя по его тону, нанесённые девушкой душевные раны ещё не затянулись.
После такого разочарования Фейн на некоторое время покинул племя и отправился путешествовать в одиночестве. На самом деле это опасно, но Дети Солнца нередко отправляются в подобные странствия, чтобы познать самих себя. Фейн как раз решил, что пришло время разобраться в себе и решить, правильный ли путь он выбрал.
— Я был очень грустный, — говорит Фейн. — Думал, ни для чего не гожусь. Да, я прочитал эскаранскую книгу. А зачем? Выучил слова народа, который никогда не видел. Зачем? Мы, Сура-Сао, никогда с эскаранцами не общаемся. Встречаемся редко и далеко от мест, где живём. Вот и решил, на следующем большом собрании попрошу Искателей пути, чтобы позволили пойти в Эскаран. Я бы узнал, какие там люди, и рассказал им про нас. — На этом месте Фейн сразу оживляется. — Я бы учился в университете в Бри Атке и стал больше чем просто первооткрыватель! Храбрее, чем охотник!
— Значит, ты решил пойти учиться к нам из-за девушки?
— Сначала думал, что да, но потом оказалось, нет. Я это хотел сделать из-за себя.
— И что дальше?
— Когда я сделал моё решение, пошёл искать один круг. Мы ходим не просто так, а по маршруту, понимаешь? Оставляем на пути разные знаки, которые умеют читать только наши люди. У нас много таких секретов — помечаем, где тайники с едой, с инструментами, с одеждой — как на карте. Мы все должны помогать друг другу. Я хотел найти их след и прийти к ним.
— Хотел — значит, так и не пришёл?
— Не успел… случился… как это по-вашему… большой ветер?..
— Ураган? — подсказываю я. Припоминаю, как Рейта рассказывала, что на поверхности нашего спутника иногда бушуют ураганы — и на всей известной нам территории, и намного дальше. Эти пугающей силы вихри в состоянии сровнять с землёй всё, что не может устоять под их порывами.
— Да. Они иногда бывают, всегда в одно время года. Я спрятался в пещерах, и у меня было много запасов, но ураган дул семь дней и не заканчивался. Вот я и подумал — сейчас есть самое время идти под землю. Зачем у кого-то спрашивать? Вдруг Искатели пути скажут «нет»? Тогда получится, что всё было зря.
Теперь Фейн смущённо ёрзает, стыдясь своей неразумной поспешности.
— И я пошёл под землю. А гурта меня поймали. Отвезли в форт Фаракца. Наверное, никогда не видели Детей Солнца. Подумали, что я есть… больной.
Фейн косится на меня. Я киваю, давая понять, что слово он подобрал правильное.
— Но учёные поняли, что я Дитя Солнца. Если бы не они, меня бы забрали врачеватели. Учёные хотели выучить мой язык, но это трудно, и они про меня забыли.
— Большая удача, — комментирую я.
— Что есть «удача»? Ты уже второй раз говоришь это слово.
Собираюсь ответить, но тут перед глазами всё меркнет. Голова начинает мучительно пульсировать от боли, тело кажется одновременно лёгким, как воздух, и тяжёлым, как свинец. Похоже на какой-то приступ или на действие яда. Фейн замечает моё состояние.
— Началось. Тень смерти.
Чувствую, как боль неуклонно нарастает, совсем как на рассвете, когда меня обожгло. Хватаю Фейна за руку и крепко сжимаю.
— Не бросай меня.
— Даже в самом плохом случае, — произносит он, — скоро больше не будешь страдать.
В живот будто воткнули ржавый клинок. Дыхание перехватывает. Мне очень страшно. Я не смогу, не выдержу. Стискиваю ладонь Фейна, едва не ломая ему кости. Будто таким образом можно облегчить боль. Фейн сидит и смотрит на меня, но вскоре мои глаза застилает туманом, тело выгибается, а в голове на смену ясным мыслям приходят бредовые.
Всё, умираю. Этого мне не пережить.
— Прости меня, Джей… — бормочу сквозь стиснутые зубы. Это последнее, что я смогла выговорить, пока горло не сжалось.
Ведь могла же сказать что угодно. Так почему мои последние слова — просьба о прощении?
Глава 36
Никогда не была образцовой хозяйкой, но иногда очень хотелось ею стать. Время от времени одолевало желание превратиться в хрестоматийную мать семейства, женщину, которая обожает убирать, готовить и следить, чтобы в доме всего хватало. Обычно такие порывы были недолговечны. Заканчивались они тем, что у меня волей-неволей возникало подозрение — вдруг я стала жертвой массового заговора? Наверное, все эти женщины просто притворяются, что им такая жизнь нравится, чтобы обманом заманить других в свои ряды. Мне на эту возню никогда терпения не хватало. Жаль было тратить время на подобную ерунду.
Но через некоторое время тяга возвращалась. Вот и в тот оборот, не успела я проснуться, как на меня откуда ни возьмись нахлынула огромная нежность к Ринну и Джею. Просто радовалась, что они у меня есть. В качестве благодарности решила приготовить им роскошный завтрак. Просто так.
Сонный Ринн, покачиваясь, вышел из спальни и застал меня у плиты. Я стояла среди рассыпанных по всем горизонтальным поверхностям спор, следила за несколькими шипящими сковородками одновременно и ругала плиту на чём свет стоит. Ринн подошёл к огромному круглому окну, занимающему почти всю стену в гостиной, зевнул, почесался и с этого удобного обзорного пункта окинул взглядом простиравшиеся внизу Корни. У Ринна каждое утро с этого начиналось. Потом подошёл ко мне, обнял сзади, и всю злость как рукой сняло. Прижалась к нему и от удовольствия чуть не замурлыкала.
— Опять у нас на кухне стихийное бедствие, — произнёс он рокочущим басом над моим ухом. Голос у него был чуть хриплый после сна.
В другое время Ринну бы за такие слова здорово досталось, но тогда я только улыбнулась.
— Будешь есть как миленький, — ответила я и поцеловала его в колючую щёку.
Ринн ещё крепче прижал меня к себе, потом отошёл.
— Тогда положи побольше. Не знаю, удастся ли мне пообедать… или поужинать…
— Воля мужа — закон, — произнесла я и отвесила ему шутливый поклон.
— Вот это мне нравится!
Не успела я ответить, как масло на одной из сковородок вспыхнуло, заставив меня вздрогнуть и стиснуть зубы от досады.
— Ты там поосторожнее, — даёт «полезный» совет Ринн и плюхается на диван. Кряхтя, начинает тереть руками глаза. Просыпаться Ринну всегда было трудно. Потом весь оставшийся оборот в себя приходил.
Возвращаюсь к плите. Да как вообще можно любить готовить?
— Когда уходишь?
— В десятый час. Меня будут ждать около дома.
— А вернёшься когда? Ну, примерно?
Ринн издаёт мрачное хмыканье. Дурацкий вопрос. Это не ему решать. На сколько нужно, на столько и уйдёт. Извещение Ринн получил в прошлый оборот, очень поздно. Как всегда — «клан Каракасса нуждается в ваших услугах». На этот раз Ринну приказано сопровождать до границы поезд с лекарствами. Подробностей мне известно не было, ему, впрочем, тоже. Наверняка в поезде будет ещё кто-то из Кадрового состава. Как всё пройдёт, сказать трудно. В лучшем случае доедут до границы и сразу отправятся обратно, а в худшем окажется, что охрана поезда на самом деле прикрытие, чтобы перебросить их на фронт для секретной миссии. Правила мы оба знали. Не наше дело задавать вопросы.
