—Так и предназначил Бог.
—Или четыре.
—Четыре?
—Но это не естественно, — заявил Монк, показывая на ее декольте. — Вы должны срочно исправить это.
—Что ты сейчас сказал мне? — ее улыбка превратилась в злобную усмешку. Это было не симпатично.
—Думаю, вы просто друг друга не поняли, — подала голос я. Это было похоже на попытку остановить мчащийся поезд, после того, как он сошел с рельсов и врезался в детский дом. — Он не имел в виду то, что Вы подумали.
—Не нужно расстраиваться, это очень легко исправить, — говорил Монк. — Вы сами сможете сделать это.
Она подошла к двери и распахнула ее:
—Убирайтесь! Живо!
Монк поднял руки в знак капитуляции, посмотрел на меня и ушел. Я попыталась извиниться, но она выставила меня за дверь и хлопнула ею за моей спиной.
—Как можно доверять таким людям? — он покачал головой. — Они злятся по пустякам.
8. Мистер Монк исправляется.
Джули сидела на краю ванны, наблюдая, как я перед зеркалом поправляю прическу и накладываю естественный макияж перед свиданием с Пожарным Джо. Дверь ванной была заперта, поэтому мы с Джули знали, что Монк не нарушит наше уединение.
—Ты же не в самом деле хочешь оставить меня с ним? — спросила меня дочь.
—Мистер Монк очень хороший человек. — ответила я.
—Он со странностями.
—Больше, чем миссис Трофамнер? — я имела в виду ее обычную няню. — По крайней мере, мистер Монк не вытаскивает свои зубы и не кладет их в стакан, пока смотрит телевизор.
—Мам, он не позволил мне утром завязать шнурок на ботинке, потому что его концы были неровными. А после того, как я сменила ботинки, он шнурки измерил линейкой, чтобы убедиться, что они ровные.
—Это его способ показать, как он заботится о тебе.
—Это еще не все. Он настаивал на перевязывании шнурков, поскольку бантики были «не симметричны».
—Сегодня вечером все будет отлично, если ты будешь соблюдать несколько правил: не проси его делать выбор, не создавай беспорядок и, что бы не случилось, не делай попкорн. Потому что не существует двух одинаковых зерен. Это сведет его с ума.
—Ну и дела, сказала бы ты, — произнесла она. Джули недавно открыла сарказм, идеальный инструмент, чтобы выразить разочарование, общее для всех детей ее возраста, обязанностью терпеть власть родителей.
—Ему нравятся крекеры. Они квадратные. У нас в кладовке есть целая пачка.
—А почему я не могу пойти с тобой?
—Потому что это свидание. — ответила я
—Кто сказал, что ты не можешь привести свою дочь на свидание?
—Ты же не приглашаешь меня на свои ночевки с друзьями, не так ли?
—А ты собираешься ночевать с ним сегодня?
—Нет, конечно же нет, — сказала я. — Я не это имела в виду. Просто хочу сказать, что иногда мне нужно тратить время на себя. Ты же не хотела бы, чтоб я сопровождала тебя на твоем свидании.
—Я не хожу на свидания, —возразила она. — Ты же не разрешаешь.
—Хорошо, будь у тебя свидание, хотела бы ты, чтобы я там была?
—Прекрасно. — она вздохнула, это вышло больше похожим на мучительный стон. — Чем прикажешь заниматься нам, пока ты будешь развлекаться?
