Мне представляется, что клещ может служить цели отбраковки слабых, нежизнеспособных пчёл. Он ускоряет их гибель, чтобы предотвратить ещё больший вред, который мог бы быть нанесён пчелиной семье. И пчёлы, 'зная' об этом, не избавляют лапками и челюстями не удалить клеща со спины подруги? Я думаю, что удаляют. Но не всегда.
Как вам такой вариант?
Но ведь бывает так, что нехороший клещ, беспредельно размножившись, уничтожает всю семью! Ответ на этот вопрос вы уже знаете: в этой семье ослаблены все пчёлы!
По причинам, о которых сказано было уже достаточно…
Кстати сказать, в то время, когда варроатозный клещ начал бесчинствовать на территории России (дата известна точно – 1964 год), бывало так, что погибали целые пасеки. А вернее, почти целые – часть семей всё равно выживала. И некоторые пасеки клещ вообще обходил стороной. Почему?
С одной стороны, это было советское время, когда практически все пчёлы содержались на крупных колхозных или совхозных пасеках согласно требованиям официальной пчеловодческой науки. Южные матки рассылались по стране сотнями тысяч, дадановский улей и соответствующая рамка были приняты за стандарт и выпускались промышленностью, а всякие отклонения не приветствовались.
Но, с другой стороны, ещё живы были пчеловоды старой, дореволюционной школы, делавшие многое по-своему (предпочитавшие, к примеру, среднерусскую породу пчёл). Быть может, именно им и обязаны выжившие пчёлки своей жизнью?
И по сей день на крупных, промышленных пасеках практикуется постоянная, в течение всего года, обработка пчёл профилактическими препаратами от различных болезней. Следует этому принципу и большинство пчеловодов-любителей. При этом особое внимание уделяется борьбе с клещом Варроа как самым опасным паразитом.
Даже наш знакомый, Владимир Дмитрич, который отродясь своих пчёл никакими лекарствами не обрабатывал, профилактику от варроатоза осенью проводит – на всякий случай. Так силён страх перед этим паразитом.
Убеждали делать это и меня. Аргумент простой: не обработаешь осенью пчел бипином (средство от клеща), все погибнут. От этих слов поначалу было, конечно, страшновато, но своих пчёл я так ни разу не обработал. И не собираюсь.
Ведь если я держу своих пчёлок (местной породы, разумеется) естественным способом, то они сами справятся с любым заболеванием. А если какая-то семья и погибнет, то от другой, здоровой, будет устойчивое потомство, и пасека восстановится.
В противном случае, если я помогу пчёлам справиться с тем или иным заболеванием, их потомство может быть лишено механизма защиты от него.
А если учесть, что болезнетворные микроорганизмы легко приспосабливаются к любому препарату, против них направленному, то к чему это ведёт? Притом, что пчёлы уже разучились справляться с болезнью самостоятельно? Всё понятно.
А если добавить к этому обширную практику продажи поддельных (или очень низкого качества) препаратов? Или тот известный факт, что неправильная дозировка лекарства может иметь прямо противоположное действие? Что они вредны и для самих пчёлок?
В результате жизнь пчеловода-промышленника становится очень тяжёлойОна превращается в ту самую борьбу, о которой я с самого начала и говорил.
Хотите ли вы такой жизни? Не думаю. Вот и становится пасечников всё меньше и меньше…
Не так давно заезжал к нам в гости хороший знакомый, пчеловод из Тульской области. У них с женой 15 лет стажа и более 100 пчелосемей. Редко когда встретишь таких симпатичных, жизнерадостных и трудолюбивых людей! Но жизнь у них – не позавидуешь! С ранней весны и до поздней осени кипит работа на пасеке. Смена маток, подкормки, профилактика болезней, установка вторых корпусов и магазинов, противороевые мероприятия, отводки, многократные ревизии пчелиных гнёзд…
Сергей и Таня (наши Тульские друзья) очень привязаны к пчёлам и вряд ли когда-нибудь бросят пасечное дело, но, наблюдая за их работой и слушая их рассказы, вряд ли решишься завести хотя бы одну пчелиную семью!
Однако мы с вами уже удалились от темы пчелиных болезней, а возвращаться к ней нет уже никакого желания. Потому предлагаю двинуться дальше. Давайте коснёмся слегка истории пчеловодства вообще. Немного истории
Пчёл люди держали издревле. В наших широтах для этой цели использовались дупла деревьев, борти и колоды, на юге – соломенные сапетки и глиняные сосуды. Как это делалось? Вопрос интересный, но, к моему великому сожалению, не совсем ясный. В литературе сотни раз описано устройство дадановского улья, но нет ни одного детального описания старых методов работы с колодой. Кроме общих слов о том, что соты резали раз в году (осенью), а пчёл частенько закуривали серой.
Если кто встречал подробности, напишите, пожалуйста! Уверен, что всё было не так просто. Старые пасечники наверняка имели свои знания и навыки, передававшиеся из поколения в поколение.
Проблемы, связанные с колодным содержанием пчёл, вполне очевидны. Это быстрое старение сотов в гнездовой части и необходимость из замены, извлечение мёда вместе с сотами, которые могли бы послужить ещё много раз и так далее. Можно себе представить, как непросто было вырезать соты – они ломались, по стенкам колоды тёк мёд, беспокоя пчёл и привлекая воровок.
Направление, в котором шла мысль пасечников, очевидно: придумать такое пчелиное гнездо, в котором языки сотов можно было бы легко извлекать и ставить обратно. Таким образом, сначала появились втулочные ульи, потом рамочные. Но это не решило проблему, пока не был сделан ряд изобретений и открытий. Вот они:
1851 год. Свободное рамочное пространство, Л. Лангстрота.
1857 год. Искусственная вощина, И. Меринг.
1865 год. Медогонка, Д. Грушка.
Таким образом, появилась рамочка с натянутой в ней вощиной. Вощина – это лист воска, на котором выдавлены донышки сотов, то есть, по сути, средостение между ячейками, направленными в противоположные стороны.
У пчёлок есть два ярко выраженных инстинкта строительства сотов: производство 'с нуля' и ремонт (восстановление) нарушенных пластов. Следуя второму, они 'оттягивают' ячейки, намеченные на восковой пластине, в результате чего образуется аккуратная рамочка, внутри которой заключён сотовый язык.
А поскольку между боковыми брусочками рамочки и стенками улья оставлен зазор 6.5-9.5 миллиметров (открытие Лангстрота!), который пчёлы не заделывают, человек может запросто её вынуть и вставить обратно. Мечта!
Итак, с изобретением рамочного улья пасечник получил следующие возможности:
· Вставлять в гнездовую часть улья свежую вощину, постепенно удаляя старые, почерневшие соты;
· Легко извлекать из улья соты с мёдом, откачивать их и качественную сушь (пустые соты) возвращать в улей;
Но, кроме этого, пчеловоды получили возможность совершать любые манипуляции с пчелиными семьями: переставлять рамочки из одного улья в другой, делить семью, делать отводки и многое-многое другое…
Это-то всё и сгубило!
Сейчас есть много людей, ратующих за возвращение к колоде. Я не противДавайте думать и пробовать. Но для себя я выбираю пока именно рамочный улей, имея в виду УМНЫЙ улей и естественный подход к содержанию пчёл, поскольку не считаю изобретение вощины и рамочки злом. Отнюдь!
А в чём зло?
В злоупотреблении своими возможностями, в пренебрежении жизнями живых существ, которых мы считаем ниже себя, в приоритете наших мелких меркантильных интересов над глобальными, общечеловеческими и планетарными.
В истории уже не раз бывало так, что хорошее изобретение постепенно доводилось до абсурда и со временем начинало работать совсем в другую сторону, нежели предполагалось вначале. И яркой иллюстрацией этой закономерности стала рамочка с вощиной. История рамочки
Сегодня, когда благодаря труду многих поколений умных и добросовестных исследователей, мы имеем очень подробную картину жизни пчелиной семьи, нам не так просто проследить ход мыслей пчеловодов середины 19-го века. На что они опирались, предлагая тот или иной тип улья и размер рамочки? А их было множество!
На страницах пчеловодческих энциклопедий можно увидеть картинки и фотографии сотен самых разнообразных, порой удивительных конструкцийНо мысль их создателей чаще всего остаётся для нас сокрытой. А как хотелось бы к ней прикоснуться! Я бы с радостью встретил переиздания первоисточников пчеловодства – трудов Прокоповича, Губера, Квинби, Лайанса…
Впрочем, подробное исследование истории промышленного пчеловождения выходит за рамки этой книги, а нас в данный момент больше всего интересует результат.
А результат на сегодняшний момент такой. Из всего многообразия систем ульев и содержания в них пчёл (а это вещи взаимосвязанные) осталось и завоевало мировое господство всего несколько. И знать их совершенно необходимо.
А ещё важнее понимать принцип их действия, на который в традиционной литературе упор никогда не делается. Постараемся этот пробел заполнить.
Современные системы промышленного пчеловождения
Часть первая. Улей Лангстрота-Рута
На нынешний момент самым распространённым в мире является улей Лангстрота-Рута (иногда называемый многокорпусным). Изобретён в Америке протестанским пастором Л.Л. Лангстрота в 1851 году, усовершенствован и запущен в массовое производство пчеловодом-промышленником Рутом.
Улей состоит из корпусов (обычно до 6 штук), которые ставятся один на другой. Рамочка низко-широкая, 230х435 мм, 10 рамочек в корпусе.
Система содержания пчёл в многокорпусном улье внешне выглядит очень просто и технологично, что привлекает к ней внимание многих пчеловодов, особенно новичков. В чём она заключается?
