Появился новый звук – тонкий, звенящий, как первая струна. Вибрация усилилась тем сильней, чем выше мы поднимались.
– Твою душу, это что такое, Кастет? – шепнул Гоблин.
– Николай Александрович, у вас всё нормально? – громко спросил я вместо ответа другу.
Нет отклика.
Тишина в подъезде. Если не считать непонятного нарастающего звука, переходящего в свист и мелкой свирепой тряски.
Нет, болид здесь не причём! А вот то, что здание вот-вот рухнет… Мерещится или реальная угроза есть? Я посмотрел на напарника. Гоблин явно не ожидал развала многоэтажки. И у меня чуйка молчит.
– Ладно, двигаем дальше, там разберёмся.
И тут позади с трудом заорал отставший мичман.
– Парни, их забирают! – озарено крикнул, осознанно. – Всегда так бывает!
Гоблин, не раздумывая ни секунды, сделал два гигантских прыжка вверх по лестнице, словно какой-то зверюга из фэнтэзи. Я вломил следом.
– Куда-а!!! – заорал Степан что есть мочи. – По местам ста-аять!!!
Мы рефлекторно встали, как вкопанные.
– Вы что, куда?! И вас засосёт! Стой и не шевелись!
Мишка, глубоко вздыхая смотрел на меня во все глаза.
– Ты чё-нить понял. Кастет? Всё вроде тихо происходит!
– Это для нас тихо, – выдохнул я.
– Какой там тихо… Что ж вы хотите, хлопцы, это ж высокие энергии, – промычал подошедший вплотную запыхавшийся мичман. – Тут подождём, теперь уж всё равно… Прошляпили спеца, падла!
Вибрация не прекращалась. Хотя… Затихает, вроде, нет?
– Долго будет трясти, Стёпа?
– Нет, Костя, сейчас успокоится.
Прощайте, товарищ конструктор. Прощай, авиационное КБ, не сладилось, не успели мы тебя выкрасть для Отчизны.
Сотников нас убьёт, когда узнает.
– Вот же суки, – со злостью бросил Гоблин, смачно сплюнул и сел прямо на бетон, вытирая пот со лба. – На ходу подмётки рвут! Спёрли прямо из гаража!
– С имуществом переносит или голяком? – спросил я у Кизима. А что ещё делать, теперь – только детали узнавать.
– Только то, что совсем рядом.
– У него оружие дома было, не знаешь? Со стволом ходил? – устало спросил Гоблин, и я понял, почему.
– Да ну, откуда, мирный человек.
Хана. Сейчас перенесут семью на Платформу с неизвестным номером, и станут они потеряшкам обыкновенными, неотёсанными. И встретится им, спаси господи, какой-нибудь местный пещерник…
Ох-ох-ох… Как же так вышло?
– Может и повезёт.
– Я тя умоляю, Кастет… Сколько шансов даешь?
Вряд ли Смотрящие их к нам переправляют, не заметно было потеряшечной активности в последние дни. Подобная информация всегда собирается, по всем границам идёт постоянный оперативный мониторинг обстановки. Так что шансы Николая Александровича на новом месте стать генеральным авиаконструктором просто ничтожны. В лучшем случае реиинкарнируется собирателем-рыболовом, ага.
Бляха медная, хоть ты плачь! С таким человеческим ресурсом не сравняться тонны дефицитных транзисторов, будь они прокляты. Четыре тонны спецов… Тут одного бы добыть! Неужели Смотрящие оперативно вмешались, опять обрезав нам авиатему? Ерунда. Просто очередной виток транспланетного хобота-насоса добрался, наконец, и до этого этажа бетонной свечки. Подчистил.
Ой, торопиться надо, ой, надо…
Вибрация прекратилась, тихий звон исчез. Словно ничего и не было.
– Ну всё, можно смотреть, – решил я.
– Да на что там смотреть, мужики? Пустые комнаты, и только, – отмахнулся опытный в этих делах мичман. – Ну, давайте заглянем, если нужно…
Дверь в квартиру была открыта. Сама квартира была пуста.
Лёгкий запах, смутно похожий на аммиачный, остаточно витал в воздухе. Смотреть действительно было нечего. Вряд ли среди скромного домашнего скарба найдётся ценная конструкторская документация, с этим в серьёзных конторах строго.
Дом-карандаш вновь замер в монолит, теперь уже навсегда – больше тут, похоже, никто не живёт.
Что в этой истории зависело от меня, как комсталка? Что я мог сделать, а не сделал?
До сих пор не знаю.
Глава 7
Дальний рейд.
Начало трудного пути.
Наступление утра нового дня обозначил самый оригинальный будильник из всех, мной когда-либо слышанных. Бум-м! Приглушённый звук взрыва ручной гранаты поднял нас с Гобом одновременно.
Я на автомате начал одеваться, не успев полностью проснуться, но уже старательно вслушиваясь в наступившую тишину. На часах полседьмого, почти вовремя, надо же. В окно глянул – дождик на дворе. Мелкий. Быстрей!
– Хорошо я ёлочку украсил громкой шишкой! – не преминул отметить Сомов с соседней кровати, натягивая ботинки сорок пятого размера.
– Слышали?! – встревожено прохрипел из темноты приоткрытой двери заспанный хозяин. – Подорвались похоже, Костя. Принесла кого-то нелёгкая…
– Известно, кого, – буркнул я, натягивая куртку.
– Мне с вами?
– Тут сидите.
– Машину?
– Без надобности. Всё! Мы ушли!
Прижавшись к забору, мы по кустам двинулись вдоль дороги, осторожно, но быстро.
Загадка невеликая. Скорее всего, к нам пожаловали недобитые как бы бандюки. Классическая местечковая быдлятина, решившая, что они хитры и благоразумны, пошла на прорыв во имя спасения пропавшего накануне босса. Почесали яйца через треники, и придумали, хитрецы хреновы! Всё по уму, по примеру немецко-фашистских красноармейцев напали поутру, когда глупый обыватель сопит в три дырки. Эх… Вся беда страны и была в том, что друг друга всё держали за три 'Б': одни называли других 'барыгами', вторые крестили ближнего 'быдлом', а все несоосные первым двум категориям оказывались 'бандюками'. Соответственно, соседствующие твоей категории всегда относились к тупым. Других категорий просто не предусматривалось. Все тупые, а я умный.
Ну, посмотрим, что там от вас осталось.
Кусты были мокрые, холодный дождик закончился только что, и скоро польёт снова. Листва густая, годная, прятаться за такой легко.
– Кастет, Стёпа с сыном за нами крадутся, – предупредил меня Мишка шёпотом.
– Трахома… Ладно, работаем.
О-па! Нормально так!
Сразу на выходе из поворота. Приехали…
