Вряд ли ты в одиночку справишься лучше. А если ты так просто возьмешь и свалишь отсюда, у Тилли и Оуэна могут возникнуть проблемы. Мой тебе совет — поговори с Вольтой. Позвони ему утром. Кстати, завтра можешь поспать подольше, я полагаю, занятия у нас все равно окончены.
— Я бы сначала поговорил с Вольтой, — сказал Дэниел. — Я мог бы позвонить и раньше, но у меня нет его номера.
— У меня их штук двадцать, — хмыкнул Билл.
Но Дэниелу они не понадобились. Вольта сам приехал на следующее утро с письмом от Шеймуса. Они пошли к Дэниелу.
— Прежде чем ты его прочтешь, я хочу ввести тебя в курс дела, — начал Вольта. — Шеймус в бегах. Из-за взрыва похищение плутония сорвалось, так что явных улик нет. Но подозрения…
— Я знаю, — прервал Дэниел, — они подробно расспрашивали меня о нем. Я не помнил.
— Это все чертовы компьютеры. Они наверняка притянули бы всякого, кто попытается с ним связаться. Его побег из «Четырех Двоек» плюс история с женщиной и ребенком — последний идиот заметил бы связь. Нам пришлось даже нанять людей, разбирающихся в компьютерных делах, чтобы удалить всю лишнюю информацию или, по крайней мере, заменить ее на устраивающую нас.
— Но никто не знает, где Шеймус, ни копы, ни вы? — уточнил Дэниел.
— Именно так, — улыбнулся Вольта. — Увы, и силы АМО не безграничны. Но несмотря на это, он уже знает, что мы хотим поговорить об остальных, имевших отношение к плутонию.
— Как вам удалось ему сообщить?
— Мы так активно искали остальных, что это трудно было не заметить. Так вот, письмо. Его переслали из Топека, Канзас, и оно того стоило.
Дэниел внимательно прочитал письмо.
Дэниел перечитал письмо. Почерк был похож на почерк Шеймуса, но полной уверенности не было.
— Нам нужно твое согласие на то, чтобы рассказать о последних словах твоей матери. Может, так мы смогли бы вызвать Шеймуса на откровенность. Нам нужны дополнительные сведения об участниках заговора.
— Я согласен, — сказал Дэниел и добавил с досадой: — Вы могли бы рассказать и раньше. Я хочу сказать, Шеймус заслуживает того, чтобы знать. Он ведь винит в случившемся себя.
— И правильно, — заметил Вольта.
— Почему? Хотите сказать, он что-то напутал с бомбой?
— Нет, свидетельств о том, что с бомбой что-то было не так, у нас нет. Совсем. Но причина случившегося — именно он. Он вовлек Эннели в изначально рискованное дело.
— Она сама хотела ему помочь.
— А ты?
— Я тоже.
— Почему?
Дэниел помедлил:
— Трудно объяснить. Я хотел помочь маме, раз уж она со всем этим связалась. И Шеймусу тоже хотел помочь, потому что видел: он боится, что я ревную его к матери. А я вовсе не ревновал. Я хотел, чтобы она была счастлива. А с ним она, кажется, была счастлива. К тому же, я верил в то, что делает Шеймус, и чувствовал некий азарт… Ну, я же говорю, это сложно.
— Это вообще непростое дело, Дэниел. Потому-то с ним не удается быстро разобраться.
— А почему бы вам не рассказать ему, что это был не несчастный случай?
— Во-первых, потому что мы не знаем этого наверняка. Во-вторых, подозреваю, что Шеймус и сам это знает.
— Почему?
— Возможно, Шеймус не хотел лишних свидетелей… — Вольта провел рукой по волосам. — Мы не можем исключать такой возможности.
— Я не верю, — твердо сказал Дэниел.
— Ты предлагаешь основывать расследование на вере, или мы будем все-таки выяснять конкретные факты?
— Расследование идет как надо. Но насчет Шеймуса вы ошибаетесь — а кстати, зачем вы приехали? Вы ведь тоже хотели что-то узнать?
— Хотел. Вообще-то я хотел остаться здесь, на ферме, в такой славной компании, на пару дней, но в Лос-Анджелесе возникло какое-то срочное дело, и я вынужден вернуться сегодня же вечером. Но не ранее, чем ты расскажешь мне, как у тебя обстоят дела с Бешеным Биллом и его нестандартной педагогикой.
— Спросите лучше у него. Я понятия не имею.
Вольта усмехнулся:
— Имей в виду, если Бешеный Билл говорит «неплохо», это высокая похвала.
После ухода Вольты Бешеный Билл подошел к домику Дэниела и с изумлением обнаружил того сидящим на пороге.
— Эй, с тобой все в порядке?
— Все нормально, — ответил Дэниел рассеянно.
— А в чем дело?
— Не знаю. В Вольте. Что-то я ему не верю.
— Вольта ведет себя по-честному, вот что я тебе скажу. Он, конечно, кажется скользким, но все потому, что не делает резких движений. Предпочитает сначала разобраться в ситуации, увидеть картинку целиком, а уж потом влезать в дело.
— Вы поэтому позвонили ему вчера?
— А вот и нет, — хихикнул Билл.
— Хотите сказать, это просто случайность, что он приехал?
— А тебе никогда не приходило в голову, что все в этом мире держится на случайностях? «Что в небесах, что и на земле». Случайности начинают беспокоить меня только тогда, когда они не случаются. Вот тогда жди на свою задницу неприятностей. А сейчас — почему бы тебе не подобрать эту самую задницу и не пойти за ружьями и парой коробок дроби восьмого калибра? Я сказал Тилли, что мы прогуляемся вдоль ручья и попробуем подстрелить какую-нибудь перепелку к ужину.
— Может, прихватить еще пару бутербродов?
— Можешь считать это случайностью, но о бутербродах я уже позаботился.
Апрель прошел без изменений, в тех же делах. Дэниел становился все беспокойнее и раздражительнее с Бешеным Биллом. И даже чудная весенняя погода была не впрок. Однако в последний апрельский день Бешеный Билл озадачил своего ученика вопросом, на который впервые существовал ответ — хотя и выданный Дэниелом с неохотой:
— Ты помнишь скелет, который я использовал в качестве наглядного пособия?
— Ну да.
— Как его зовут? Ну, как ты его называешь про себя?
Дэниел смутился:
— Это смешно…
