Словена. Так что князем объявят того, кого захочет Хавр. И это точно не ты, Волх Словенич. А твой младший брат…
— Волховец еще ребенок, при нем Хавр сам будет за князя, — опустив голову, прошептала Шелонь.
— Короче, был Словенск словенский, а будет русский, — подытожил Клянча. — Быть тебе, Волх Словенич, князем без княжества, а нам при тебе — вечными скитальцами. Если повезет и живыми останемся.
Волх откинул шкуру и вскочил с постели. От головокружения он чуть не упал, но злобно зыркнул на женщин, дружно рванувшихся ему помочь.
— Это мы еще посмотрим, — хмыкнул он, натягивая сапоги. — Спускайтесь, я вас сейчас догоню. Идите!
Мичура и Клянча согласно закивали и вышли.
Шелонь, приложив пальцы к губам, с трудом заставляла себя молчать. Зато Сайми решительно заявила:
— Я с тобой!
— Куда?! — гневно уставился на нее Волх. — На совет старейшин? Кто тебя туда пустит? И вообще… Ты как будто забыла, что я тебе велел.
Он смотрел на нее, злясь все сильнее и сильнее. Как она посмела с ним нянчиться, его жалеть?! Ему очень хотелось сделать ей больно. Но когда ее ресницы беспомощно вздрогнули, ему почему-то стало стыдно.
— Почему… Я все помню… — прошептала Сайми. — Ты велел держаться от тебя подальше.
Побледнев, она быстро вышла за дверь.
— Сынок, не надо ее обижать, — вступилась Шелонь. — Пока ты болел, она не отходила от твоей постели.
— Я ее об этом не просил! — огрызнулся Волх. — Оставьте меня в покое, вы обе.
Хлопнув дверью, он вышел в сени, где его ждали Мичура и Клянча. Хмуро глянув на них, Волх сбежал вниз по лестнице.
Молодая дружина ждала его на улице, у черного крыльца. Моросил дождь. Все небо затянуло унылыми, рыхлыми тучами. Увидев Волха, дружинники уставились на него с детской надеждой. Даже Бельд как-то сгорбился и показался меньше ростом.
— Хорошо, что делать-то будем, князь? — спросил он за всех.
У Волха даже плечи заныли от бремени ответственности. Они потеряны, они смотрят ему в рот, а что он может для них сделать — когда сам еще не понял, жив он или мертв? Но то, что делало его князем не только по праву рождения, действовало даже против его воли. Волх поднял меч:
— Где наша не пропадала, братья? Велес, мой великий отец, вернул нас сюда. Мы живы. А значит, мы победим!
Или, может быть, это были другие слова. Мы вместе или бог за нас. Форма не имеет значения. Когда один человек обретает право вести за собой других, он говорит с ними на языке своего сердца. И эта речь понятна каждому, она придает смелости даже трусам. Решительные, молчаливые, дружинники вслед за своим князем вошли обратно в сени.
На втором этаже столовой избы было не протолкнуться. Зато вокруг высокого стула, служившего Словену престолом, образовалась пустота. И в то же время внимание всех было приковано именно к этому месту.
Молодая дружина своим появлением прервала на полуслове какого-то старца. Гнусавым голосом, былинным речитативом, он вел рассказ о подвигах князя Словена.
— И тогда Словен, — продолжал он после недолгой заминки, — мудростью в роде своем всех превзошедший, сказал: друзья и братья! Оставим распри, из-за тесноты происходящие, и пойдем искать новую землю для наших детей и внуков. Люба ли вам речь моя? И народ ответил: люба!
— Это надолго, — шепнул Волху Клянча. Тот не ответил. Он рассматривал тех, кто был в палатах. Ага, вон Спиридон затесался меж старцами. Ушлый грек умеет прикинуться мудрецом. А Хавр стоит у пустующего пока престола. Его рука лежит на плече у Волховца. Очень красноречивый жест: он как бы охраняет мальчишку и управляет им. У Волховца — растерянное лицо. Встретившись взглядом с Волхом, он робко улыбнулся, но тут же смутился и скис.
— И вот родился у Словена сын Волховец, — вещал старец, опасливо косясь на мрачного Волха.
— Смотри-ка, Волх Словенич, тебя уж из песни выкинули, — Клянча снова ткнул Волха в бок.
Тут Хавр вытолкнул на середину Волховца. Неловко споткнувшись, мальчик поклонился на все четыре стороны. Под множеством взглядов ему было очень неуютно. Но Волх совсем не жалел младшего брата. В его годы сам он не был уже таким покорным и бессловесным.
— И сказал князь, — старец назидательно поднял крючковатый палец, — нарекаю тебя, сын мой Волховец, князем в Словенске после себя. А других сыновей у меня не было и нет.
По палате пронесся ропот. Тогда Хавр сам вышел на середину и снова положил руку на плечо Волховцу.
— Было это при многих свидетелях, — сказал он. — Князь Словен отрекся от своего старшего сына, преступного и непослушного Волха, и объявил преемником после себя Волховца. Вот наш князь! — прокричал он, поднимая вверх правую руку мальчика. Тот стоял безвольно, как кукла.
— Да! Да! Волховец наш князь! — дружно взревела русская дружина. Словене же невнятно загудели.
— А вы что? — нахмурился Хавр. — Или не слышали, как Словен завещал престол младшему сыну?
Из толпы раздались нестройные «да» и «слышали».
— Ну-ка, я попробую, — шепнул Мичура и выкрикнул:
— Мало ли что мы слышали!
Все повернулись к нему.
— Мало ли что мы слышали, — повторил он. — Ну, сказал князь сгоряча. Да все знают, что бабу они не поделили, не тем будь помянута. А теперь он мертв, и что, некому исправить эту ошибку? Да вы посмотрите на него! — Мичура ткнул пальцем в часто моргавшего Волховца. — Мальчишка! Он что, по- вашему, сам сможет городом править? Или за него будут править, а кто — догадайтесь сами. Волх же — настоящий князь. Я был в его городе, я видел…
— А то, что Новгород был Словенску врагом, ты, конечно, не видел? — ядовито спросил Хавр. — Зато Словен видел. Потому и снарядил в поход моих храбрых русов. Или вы не помните, что случилось с послами? — Хавр развел руками, как бы приглашая всех вспомнить этот ужасный случай.
— Ну снова здорово! — взревел Мичура. — Я уже всем рассказал, что на самом деле случилось с послами. Или…
— Пусть Волх скажет! — раздались крики.
— Пусть скажет, — важно пробасил один из дружинников. — Зачем он вернулся? Хочет он княжеской власти или нет.
— Ну, давай, Волх Словенич! — подтолкнул Волха Клянча. Тот оглядел обращенные к нему лица… и весь запал, с которым он шел сюда дружину, улетучился.
Противно… За что бороться? Чего вообще все от него хотят? Все решено, переубедить никого невозможно, а с его потрепанной дружиной рассчитывать на победу просто смешно. Эта скользкая тварь, Хавр, любое его слово перевернет с ног на голову, старцы сделают, как он им велит, а Волховец будет смотреть овечьим виноватым взглядом, но тоже безропотно подчинится. И словенская дружина погудит- погудит, да и смирится. И что? Устроить резню? Рисковать побратимами ради сомнительной чести занять словенский престол? Уходить надо, пока целы…
Но взгляд Хавра, насмешливый и презрительный, мучил, как заноза. Да, Словенском Волх не дорожил. Это был не его город. Пусть Волховец играет в князя, если ему охота. Но Хавру уступить Словенск он не мог.
Волх вышел на середину и холодно оглядел замолкших дружинников.
