36 процентов мяса и столько же молока. Мы пока еще не готовы отказаться от такого резерва.
— В этом деле надо как следует разобраться… — продолжал между тем Гребенкин. — Вот тоже недавно был я в колхозе «Россия», и там председатель говорил, что за три года почти половина колхозников лишились коров. При этом выразил удовлетворение: меньше, мол, будут кормов растаскивать. Или вот пример другого рода. Позавчера звонил Григорьев — директор Березовского совхоза. По другому делу звонил, но я спросил и про частных коров. Он заявил, что в последние годы коров у рабочих стало в полтора раза больше. Понимаете? Нам надо разобраться в причинах этого явления: почему тут так, а там иначе?
У Павлова назревал план действий: надо самому побывать и в Березовском совхозе, и в колхозах, чтобы получше понять, что же происходит в частном секторе и как управлять этим процессом. И одновременно, конечно, продолжать поиски путей увеличения производства животноводческой продукции в общественном хозяйстве. Скоро совещание актива, и этот выезд будет очень кстати.
— А теперь чай пить! — пригласил Павлов.
Проводив Гребенкина, он тут же позвонил в Березовский совхоз Григорьеву, чтобы предупредить его о своем приезде. Не удержался, спросил: действительно ли у них поголовье коров в личной собственности выросло в полтора раза.
— Не меньше! — подтвердил Григорьев. И в свою очередь спросил: — А это как, плохо или хорошо?
Павлов уклонился от ответа, но попросил Григорьева сделать подсчеты: сколько примерно продукции производят частники, куда она расходуется.
Потом Павлов звонил еще в некоторые районы, при этом узнал, что особенно резко снизилось поголовье индивидуального скота в колхозе «Путь к коммунизму».
«Там же живет Варвара Петровна!» — вспомнил Павлов.
3
Апрельское солнце пригревало хорошо! Но и оно не в состоянии быстро согнать с полей снега: только на возвышенных местах виднелись проталины.
— Значит, Андрей Михайлович, сначала в Ясную Поляну? — уточняет Петрович.
— Да, в Ясную, к Варваре Петровне. Не забыл ее?
— Еще бы! — усмехнулся Петрович. — В прошлый раз она давала нам перцу!
Вот и свернули с асфальта, вот и Ясная Поляна завиднелась лесом антенн.
— А тогда было вроде бы пять или шесть антенн, — заметил Петрович.
Машина остановилась у дома Варвары Петровны, и хозяйка мигом оказалась рядом.
— Андрей Михайлович, дорогой ты наш! — нараспев заговорила она. — Как чуяло мое сердечко: вот-вот заедет Андрей Михайлович! — она сильно сжала его узкую руку в своих шершавых ладонях. — Вот спасибочко-то! Вот хорошо-то!
Павлов заметил, что Варвара Петровна навеселе: глаза блестят, язык немножко заплетается, лицо раскраснелось.
— А я только от сынка приехала, в гостях была… У меня же выходной сегодня, Андрей Михайлович! Да пошли скорее в хату, — торопила она.
— А председатель на месте? — спросил Павлов.
— Где же ему быть? — пожала плечами Варвара. — Ох, и тяжелый день этот понедельник, — покрутила она головой. — Гуляем шибко, Андрей Михайлович, одного воскресенья в неделю никак не хватает, ей-богу, не хватает. — Она рассмеялась. — Председателю по понедельникам приходится бегать, высунув язык на плечо…
Павлов попросил Петровича разыскать председателя.
В избе Варвары Павлов сразу увидел новинку — телевизор с большим экраном.
— Значит, с покупкой!
— Второй год уже… Да все больше ребята мои: купи да купи, мама, когда приедем, чтобы вроде не забыли про городскую жизнь, — снова весело смеется Варвара. Она приняла от Павлова его пальто, пристроила на вешалку. — Так вы к телевизору в комнату и проходите, Андрей Михайлович. Идите-идите, а я тут мигом…
Павлов начал отказываться от еды, сказал, что заехал на полчасика о деле поговорить, но Варвара заявила решительно:
— Нет уж, Андрей Михайлович, так не пойдет! В кои-то веки заглянет наш главный руководитель, и так сразу его отпустить? Нет, не обижайте меня, Андрей Михайлович…
Павлов огляделся. Тесно в этой половине от мебели и вещей. «Надо расширять крестьянские хаты», — подумал он и вышел на кухню. Варвара вылезла из подпола, выставив на пол посудины и свертки. Павлов спросил про ребят:
— Все пристроены, Андрей Михайлович… Старший, Ваня, вы его знаете, — на центральной. Механизатор он хороший, и бабенка ему попалась подходящая — учителка, уж второй раз меня в бабушки произвели, вот и ездила внучатков посмотреть. Сама я на пенсии, но работаю. Дочка Лизавета — в городе на швейной фабрике. И сын на завод пойдет.
Еще в прошлый приезд Павлов узнал, что Варвара настроила младших детей уезжать в город. И он чувствовал в этом не ее вину, а больше свою: не удержали на селе детей отличной работницы. «Ну, пусть, — думает Павлов, — не остались они на ферме, как их мать, но на зоотехника или агронома могли учиться?» Досадно Павлову…
А Варвара тем временем сняла со стола в комнате клеенку, постелила скатерть, торопливо расставила закуски.
— Петрович вернется, колбаски принесет, — сказал Павлов.
— Да вот она — колбаска, — откликнулась Варвара из кухни, неся блюдце с нарезанной колбасой.
— Что, в колхозе колбасу продают? — удивился Павлов.
— Нет, это из города. Вчера Лизавета привезла.
И тут Павлов увидел, что стол накрыт не так, как в тот приезд. Тогда было свиное сало, холодец, яйца, капуста. Правда, и теперь огурцы с капустой на тарелку положены, но появились чисто городские закуски: колбаса, сыр, шпроты…
— По-городскому зажили, Андрей Михайлович! — воскликнула Варвара, подставляя стулья к столу. — Присаживайтесь, гостенечек наш дорогой! — пригласила она. — А выпивка у нас деревенская… Уцелела в шкафу поллитровочка, сама удивляюсь! А чего не пить? Мне ведь только пенсии платят чуть не семьдесят рублей, да и заработок весь отдают.
— Вы по-прежнему дояркой работаете?
— Не, Андрей Михайлович, я теперь… — Варвара неожиданно весело рассмеялась. — Я теперь, как тут по телевизору говорили, вроде как тренером работаю.
— Это как? — не понял Павлов.
— Ну, как у футболистов… Бегает, пока помоложе, по мячику бьет, а отбегается, его тренером — молодых обучать. Вот и я доярок тренирую теперь, вроде как помощник зоотехника, а когда беда какая — за подменную доярку. Называюсь я инструктором по машинной дойке. Да в общем, Андрей Михайлович, работа не ахти как выматывает, не то что бывало… Вот и лень пришла. Ей-богу, лени много… За своей коровой и то неохота ухаживать, продала я свою корову, Андрей Михайлович, вот телевизор купила, — кивнула она в угол. — С соседкой Матреной так постановили, обе сразу. Молочко, брат, покупаем у других, зажили как барыни…
Этот хмельной лепет Варвары Петровны не очень радует Павлова. Не на такой разговор рассчитывал он, собираясь взглянуть на свой «барометр». Ему трудно понять, почему Варвара отказалась от коровы. Работать при двухсменке стало легче, об этом она сама говорила, дети повседневной заботы не требуют. А корова все же доход приносит…
— Дался вам, Андрей Михайлович, этот самый доход, — отмахнулась Варвара. — Кажись, и в тот раз вы все про доход больше говорили. Ну, хорошо это, Андрей Михайлович, от коровы доход — я не понимаю, что
