Призраки старой Москвы
Йолка с вокзала сразу рванула в «Селянку» — московский филиал их питерского рестика, а я, закинув шмотки к друзьям, позавтракав и распрощавшись с ними до вечера, отправилась прогуляться по любимым местам.
«Мать, дай счастья жигану»
Несколько раз перекусив в городе, я вдруг обнаружила, что нахожусь совсем неподалеку от Ваганьковского кладбища. А неслабо я сегодня прогулялась! Ну что ж, давно не бывала тут, можно и зайти. Последний раз, если быть более-менее точной, на Ваганьковском я была в начале восьмидесятых прошлого столетия. Родители привезли меня туда, чтоб самим посмотреть и ребенку показать могилы Есенина, Высоцкого и еще кого-то.
Медленно прогуливаясь по аллеям, просматривая надписи на надгробных памятниках, я наслаждалась тишиной и шуршащими листьями. К слову сказать, здесь людей не только хоронили. Здесь их и убивали. В ноябре 1850 года неподалеку от ограды Ваганьковского кладбища был обнаружен труп молодой женщины, которую изнасиловали, а затем перерезали ей горло. Луиза Симон-Деманш — любовница известного драматурга Сухово-Кобылина. Следствие решило, что убийство совершил крепостной Сухово- Кобылина Ефим Егоров, действовавший, естественно, по наущению хозяина. Мол, Луиза не отпускала его к другой, а именно — к восходящей звезде светского общества Надежде Нарышкиной, которая ждала от драматурга ребенка. Мадемуазель Деманш постоянно закатывала литератору скандалы, грозилась даже пойти к царю, и драматург решил избавиться от надоевшей любовницы. Такая была версия.
Тут же, на Ваганьковском кладбище, через год после смерти Есенина застрелилась на его могиле Талина Бениславская, его любовница. Похоронена была рядом с ним.
И здесь же лежит тот, который собственноручно расстрелял более пятисот человек. Это матрос Железняк.
Так, вспоминая факты и легенды кладбища, брела я по дорожкам, шурша листвой и изредка встречая или обгоняя других посетителей. Вот я опять стала нагонять какую-то женщину. Ничего примечательного, разве что длина юбки да приталенный жакет. да плавность походки с зонтиком. Сейчас так не ходят — нет такой стати и так не держат спину. Наверное, пришла к кому-нибудь на могилку, подумалось мне.
Вдруг, пока я любовалась походкой, из рук женщины выскользнуло что-то блестящее.
Я ускорилась и наклонилась. Колечко, изящное, с тремя камушками, вроде бы как золотое. Я поднялась, чтоб окликнуть даму и вернуть кольцо, но она уже заворачивала за какой-то памятник. «Ну куда можно пропасть с кладбища? Да в общем-то, никуда» И я пошла за незнакомкой.
Завернула за тот же памятник, но женщины. не было.
Огляделась. Передо мной стояла железная пальма, а рядом — статуя без головы. «Куда ж она подевалась-то, здесь же все просматривается». Я крутила в пальцах кольцо и недоуменно оглядывалась. Меня окружал лес могил и надгробий, но спрятаться за ними можно было, только улегшись на землю.
— Что, сестра, тоже к Соньке пришла? — услышала я вдруг из-за плеча голос и чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Сбоку от меня стоял молодой натренированный мужчина в довольно дорогом костюме и легком пальто. В руках — огромный букет ярко-алых роз.
Похоже, не поняв моего замешательства, он приятным баритоном продолжил:
— Ну да не буду тебе мешать, подожду в сторонке.
Повернувшись, он отошел к лавочке неподалеку, закурил и погрузился в какие-то размышления. Я вгляделась в надгробие уже с большим интересом. Женская фигура из некогда шикарного белого мрамора под огромной черной пальмой. На могиле — огромное количество живых цветов и россыпи монет, а пьедестал памятника покрыт надписями: «Соня, научи жить», «Солнцевская братва тебя не забудет», «Мать, дай счастья жигану» и все в таком духе.
— Простите, — прервала я думы мужчины. — А чья это могила? — Правда, я начала уже догадываться.
Он оторвался от размышлений и быстро подошел ко мне:
— Тю-ю-ю, — протянул он. — А я-то думал, ты фарт пришла у Сони просить. Это могила Соньки Золотой Ручки, королевы воров. А приходят сюда. ну кто за чем. Говорят, Сонька и с того света помогает мошенникам и ворам, но следит, чтобы всё меж ними было по понятиям. Так что ты давай загадывай желание, а я — после тебя. Хотя, — пожал он плечами, — можно и рядышком. О! — встрепенулся он. — Ты колечко не клади только, а то сторожа враз срисуют. Жалко будет.
— Я как-то и не собиралась. Это не мое кольцо. Его женщина обронила, а я за ней пошла, чтоб отдать, да вот не догнала. Тут она и пропала куда-то, у этого самого надгробия.
— Да ну?! Не врешь? — Мужчина даже как-то подобрался. — А продай! — вдруг с азартом воскликнул он. — Ну на кой тебе это кольцо, я тебе таких миллион куплю! Продай, а?
— Послушайте, не могу я его продать, — улыбнулась я. — Сейчас дальше пойду, постараюсь эту женщину найти.
— Ты чего, совсем больная? Это ж сама Сонька тебе подарок сделала! Слыхал я о таком, но чтоб человека встретить. — Он недоуменно покачал головой и в раздумье протянул: — Да-а-а, свезло тебе. И кольцо это покупать бесполезно будет, оно — только тебе, и, если чего, в помощь может пойти. А дай посмотреть.
Я протянула ему кольцо, он взял его бережно, как реликвию, и долго любовался, играя отсветами камней в закатном солнышке. Наконец сокрушенно протянул мне и твердо сказал:
— Держи, твое по праву. Меня, кстати, Митей зовут. Дмитрием, то есть, — поправился он. Затем положил цветы к могиле и, уже не обращая на меня внимания, притронулся пальцами к статуе и что-то неслышно и жарко зашептал.
А я стояла и смотрела, и почему-то вела внутреннюю беседу. С кем? Да не знаю, может, и с Сонькой. Я не просила ее ни о чем, только поблагодарила за кольцо и пообещала, что когда-нибудь вновь приеду на Ваганьковское кладбище к ее могиле.
Потом мы с Митей брели по дорожкам к выходу, а я все сомневалась, оставить ли кольцо у себя или прикопать под Сонькиным надгробием. По всему выходило, что у себя оставить страшно, а прикопаешь — может и обидеться хозяйка колечка. Так ничего и не решила.
Мы вышли с кладбища, и Митя предложил доехать до какой-нибудь кафешки.
— Знаешь, — рассказывал он уже в тепле кофейни, — такое редко, но случается, причем странно, что Сонька дарит что-то случайным людям, ну то есть не только ворам, а и просто прохожим. Я знаю три таких случая, твой — четвертый. Один раз она подарила какой-то девчонке платок с вышивкой. Так вот, когда девица отнесла его на экспертизу, оказалось, что возраст этого платочка о-го-го какой! Второй раз цепочку с крестиком — старушке древней, лет под девяносто. А у той как раз такой крестик с цепочкой пропали давным-давно, еще в детстве сопливом. Она потом рассказывала, что его еще ее бабушка носила. Третий подарок — знаю, что получил олигарх, который начинал с кооператива, а теперь в Лондоне живет и здесь меценатством занимается. А симпатичное, однако, колечко, — глянул он на мою руку, когда я уже надела кольцо. — Да и пальчики ничего, — с многозначительной уже улыбкой заметил он. — Продолжим знакомство?
Но продолжение знакомства в мои планы не входило, поэтому мы только обменялись телефонами, и вскоре, отговорившись делами, я отправилась в маркет — покупать вино для вечерних посиделок на кухне друзей.
На следующий день, проснувшись, я вдруг поняла, что я должна сделать. И отправилась в
