— дул попутный ветер, путешественник — легко общался с аборигенами на их родном языке, раненый — своими глазами видел, как затягиваются его раны. Благодаря этим инструментам люди и стали теми, кто они есть. Но, поверьте, Андрей Львович, все эти приспособления — банальные костыли. Подпорки для несовершенного человеческого тела. Тела, не отягощенного настоящим Разумом.
Неожиданно разглагольствования Ильина на фантастические темы прекратились.
— Наверное, в каждом из нас живет Манилов, — подумал про себя Гумилев, — ведь хороший дядька этот Ильин, а туда же, — «нам Разум дал стальные руки-крылья…». Андрею стало смешно. Он представил себе Ильина, который пытался взлететь, размахивая огромными крыльями. Крылья были металлические и с невероятным грохотом высекали из асфальта снопы искр.
— Господин Гумилев, совесть-то имейте. Я Вам, например, ничего к телу не приделывал, разве что ноги в порядок привел, — раздался в голове обиженный голос Ильина. — Нет, чтобы о чем-нибудь более приятном подумать.
Окружающий мир преобразился. Теперь Гумилев шел по Ленинскому проспекту. Вернее, в голубой дымке, под его ногами серый асфальт, но он уверен, что это знакомый с детства Ленинский. Проспект был относительно чистый — окурки и пятна попадались нечасто. «Где же дома?» — вопрос возник одновременно с вырастающими вдоль дороги серо-коричневыми стенами зданий в стиле сталинского ампира. Проявлялись окна, деревья, мимо Андрея побежали по асфальту машины. Появились люди…
— Ну вот, Андрей Львович, как Вы здорово все умеете. Даже без специальных инструментов. Вы, батенька, талант. И запомните, нет ничего невозможного — главное поверить в себя, в свои силы и осознать себя частью Вселенной, самостоятельной, но частью. Придет время, и Homo Sapiens, по- настоящему Sapiens, с большой буквы Sapiens, станет еще и Liber и выбросит эти костыли за ненадобностью. А пока, Андрей Львович…
Окружающий мир опять начал колебаться, растворяясь в жемчужном дрожащем тумане…
— Андрей Льво-ович! — голос стюарда и легкое потряхивание за плечо заставили Гумилева открыть глаза.
Глава 14
— Так, чем обязан, Степан Борисович? — лицо хозяина излучало радушие и искреннюю заинтересованность, — почитай, с Арктики не виделись? Столько воды утекло.
— Да, Михаил Борисович, воды утекло порядочно, но я, собственно, не предаваться воспоминаниям приехал. У меня к Вам деловое предложение, которое, если Вы не против, хотел бы изложить прямо сейчас.
Нервы Бунина были на пределе, и он боялся сорваться или, что еще хуже, проговориться олигарху, что знает, в чьих интересах скупается информация, утекающая с его помощью из корпорации Гумилева.
Еще в самом начале своей «коммерческой» деятельности Бунин, используя «Покров», выяснил наиболее вероятных покупателей информации. Система с вероятностью 93 % выдала три фирмы. Все они в явной или завуалированной форме контролировались Белениным.
Бунин не представлял, сколько времени понадобится Саничу на выяснение обстоятельств убийства. В том, что Робокоп докопается до истины, у него сомнений не было. Только Беленин с его возможностями мог обеспечить относительную безопасность.
— Михаил Борисович, я, в некоторой степени, в курсе Ваших инвестиционных интересов в инновационных областях, — Бунин посмотрел олигарху в глаза.
Беленин взгляд выдержал и, непринужденно улыбаясь, заметил:
— Конечно, Вы в курсе. Сами продаете мне коммерческие тайны вашего патрона, а потом заявляете, что «в некоторой степени». Без ваших сообщений я бы вообще ничего не знал. Не темните, Степан Борисович, что Вы хотите?
— Защиты. Вчера я узнал, что нахожусь уже некоторое время «под колпаком». И имел неосторожность нечаянно убить заместителя начальника нашей службы безопасности.
Беленин никак не отреагировал на эту исповедь.
— Следов я не оставил, но сколько точно времени я нахожусь под наблюдением — не знаю. Вероятнее всего, неделя, может быть, две.
— Что Вы от меня-то хотите? — лицо хозяина не предвещало ничего хорошего.
Бунин, внимательно вглядываясь в его лицо, подумал, что олигарх сейчас скажет: «Не хватало, чтобы ты, говнюк, втянул меня в драку с Гумилевым», — но вместо этого он достаточно миролюбиво спросил:
— Я-то чем могу Вам помочь, Степан Борисович?
И Бунин рассказал свой план. В соответствии с эти планом, если бы спецслужбам Беленина удалось за день провести некую операцию, Степан смог бы продолжить работу у Гумилева. По прошествии времени, он бы самостоятельно, не вызывая подозрений, ушел от Гумилева. А компании Беленина смогли бы оформить патенты на те разработки, которые они уже получили.
— Ну, что ж, заманчиво. Жалко, времени маловато. Сейчас поедим и обсудим все подробнее. Кстати, а Андрей Львович сейчас случайно не в Китае? Я слышал, что он нашел серьезных инвесторов для своего «Искусственного солнца».
— Не только инвесторов, но и поддержку на правительственном уровне. У него предусмотрена встреча с Си Синьпином — будущим главой КПК[84]. Китай возлагает большие надежды на этот проект для освоения пустынных районов Гоби и Тибета. Насколько я знаю, после очередного съезда Компартии китайское руководство планирует резко активизировать сотрудничество с Россией и особенно с корпорацией Гумилева. В части IT-технологий, это искусственный интеллект, а из-за надвигающейся климатической катастрофы — уход от традиционных источников энергии и терроформирование.
— То, что Вы, Степан Борисович, рассказываете более, чем интересно. Может быть, мне тоже закругляться с моим бизнесом, а? — неожиданно весело откликнулся Беленин.
Он надолго задумался.
Из задумчивости его вывел бесшумно появившийся управляющий.
— Михаил Борисович! Гостя, о котором Вы предупреждали, я провел в курительную комнату. Он ожидает Вас.
Отсутствие мимики и взгляд, устремленный куда-то в потолок делали лицо управляющего похожим на маску.
— Прошу меня извинить, я ненадолго, — Беленин быстро поднялся и оставил Бунина в одиночестве.
В курительной, которая находилась на этом же этаже, в глубоком кресле сидел спортивного вида угрюмый человек.
Руки его опирались на трость с оригинальным набалдашником в виде сложенных в куб свастик, который углом крепился на трости. Олигарх, молча, достал пару коньячных рюмок и плеснул в каждую по глотку.
— Рад видеть Вас в добром здравии, Макс.
Он протянул один бокал гостю. — Прошу! — и, дождавшись, когда гость оценит коньяк, продолжил, — честно признаюсь, не ожидал Вас здесь увидеть. После того, как все наши контакты прекратились. Как поживает Лотар? Да и Четвертый Рейх вообще? — в его голосе слышался неприкрытый сарказм.
— Господина Эйзентрегера с нами нет. К прискорбию, он пал от рук предателей. Теперь я буду отвечать за ваши контакты с Рейхом, — собеседник Беленина говорил по-русски без какого-либо акцента, без эмоций, никак не реагируя на сарказм Беленина, — если Вы, Михаил Борисович, думаете, что за то время, пока мы не общались, что-то изменилось в стратегических планах Четвертого Рейха, то, поверьте, это заблуждение. Рейхсфюрер просила Вам сообщить, что наши договоренности остаются в силе. Россия