вышла в прихожую и стала одеваться.
— Лучше я тоже свежим воздухом подышу после этой парилки, — откликнулся муж.
Стоило им выйти из подъезда, как в кармане затрясся от виброзвонка телефон.
Нажав кнопку, Ильин услышал голос Санича — начальника охраны корпорации Гумилева.
— Извините, Кирилл Иванович, что беспокою, но возникла необходимость срочно встретиться. Желательно, чтобы Ксения Васильевна тоже присутствовала.
— Она рядом, я включу громкую связь, и переговорим. В чем проблема?
— Лучше лично, да и с Вашей супругой давно хотел познакомиться, не возражаете? Я случайно сейчас недалеко. Через пару минут буду.
Санич приехал в такси и, не выходя из машины, жестом пригласил Ильиных присоединиться к нему.
Когда Кирилл представил жене своего нового коллегу, тот предложил супругам продолжить разговор где-нибудь в кафе или ресторане.
— Мы бы с радостью, но вот это «чудо» куда девать? — указывая на Жука, спросил Ильин.
Санич открыл дверку авто и как-то по-особому тихо свистнул. Пес шевельнул своими тряпкообразными ушами и заинтересованно подошел к машине.
— Забирайтесь все, есть у меня одно заведенье в десяти минутах езды, где и ему найдется местечко, — предложил начальник службы охраны.
— Извините, но я не собиралась сейчас выходить «в люди», — попыталась отказаться Ксения.
— Ксения Васильевна, это как раз то место, где нас никто не должен увидеть, — убедил ее Санич, — и, друзья мои, давайте поторапливайтесь, пока нас не увидели вместе.
Псевдо-такси оказалось весьма вместительным — всем нашлось место. Рыкнув мотором, машина шустро прошмыгнула дворами сквозь ряды припаркованных машин, и по извилистой лесной дороге вырвалась на простор Симферопольского шоссе.
— Хвоста нет, — коротко доложил Саничу водитель.
— Вот и славненько, — подозрительно легкомысленно заулыбался Санич.
Машина не прошла и десятка километров, как свернула на небольшую дорогу, пропетляла пару минут и въехала на охраняемую территорию.
— Вот и приехали, — объявил Санич, — выгружаемся.
Они прошли мимо небольшого кирпичного здания, завернули за угол и неожиданно очутились в сказке.
Большой тенистый пруд окружали вековые огромные ивы, еще не сбросившие всю листву. Пологий берег золотисто-зеленым ковром упирался в узкую полоску речного песка и над всем этим — оранжево- синее закатное осеннее подмосковное небо с редкими красными перьями облаков.
Над гладью пруда на столбах стояла закрытая беседка, над крышей которой гордо золотился подсвеченный невидимым прожектором петушок.
Жук выскочил из машины первым, радостно залаял и моментально пометил ближайший ствол дерева. Отныне этот замечательный берег он «застолбил» за собой.
Солнце уже село. Сумерки сгущались по-осеннему стремительно.
— Ксения Васильевна, Кирилл Иванович, прошу к нашему «шалашу», — пригласил Санич Ильиных, указывая на строение черным силуэтом выделявшееся над красными водами пруда.
Внутри беседка была оборудована для проведения непритязательных застолий «на свежем воздухе». Прямоугольный грубо оструганный стол, окруженный лавками и небольшой мангал, в котором краснели раскаленные угли. Кто-то предусмотрительно накрыл стол. Сервировка тоже была дачная — простые глиняные тарелки, большое блюдо с крупно-нарезанными овощами, блюдо с хлебом. Прибор с солью, перцем и постным маслом.
— Пока Василий нам шашлычков приготовит, мы коротенько переговорим, — улыбаясь, жестом пригласил за стол Ильиных Санич.
— Олег, извините, не знаю Вашего отчества, — нерешительно начал Ильин.
— Давайте на «Ты», — перебил его Санич, — просто, Олег, во-первых, я младше вас буду, не обижайтесь только, Ксения Васильевна, а во-вторых, мне так гораздо проще будет.
— Ну, хорошо, Олег, — продолжил Кирилл, — чем вызвано это приключение? — он обвел беседку руками.
— Скромная попытка хоть как-то компенсировать те переживания, которые выпали на вашу долю за последние часы.
Было видно, что начальник службы безопасности что-то не договаривает. Он прятал глаза, а потом вообще встал из-за стола и стал демонстративно помогать Василию, нанизывать мясо на шампуры.
— Олег, Вы-то какое имеете отношение к нашему «потопу»? — улыбаясь, спросила Ксения, — или Вы теперь, после каждой нашей домашней аварии будете вывозить наше семейство на пикник?
Теплый осенний вечер, запах обгорающего на углях маринованного мяса, присутствие мужа и людей, от которых не приходилось ждать подвоха, вернули ей хорошее настроение.
— Ксения, мы же договорились, что переходим на «ты», — деланно обиделся Санич.
Он сполоснул руки (небольшой умывальник скрывался в глубине беседки) и, вытирая руки, подошел к столу.
— Видите ли, мы-то, — он показал на себя и Василия, — и есть непосредственные виновники вашего несчастья.
Видя недоуменное выражение лиц Ильиных, он продолжил:
— Нужен был повод избавиться от следящих камер, которые расставлены по всей вашей квартире. А ремонт мы сделаем по высшему разряду и за счет корпорации. Андрей Львович уже и расходную смету подписал.
Ильины только ошарашено моргали глазами.
— К сожалению, ничего более правдоподобного мы не успели придумать.
Наступившее молчание прервал Василий, выкладывавший горячее мясо на длинную тарелку в центре стола:
— Разбирайте, а то все остынет!
Глава 9
Беленин назначил встречу в «Романтике» на 35-м этаже гостиницы «Украина», как по старинке называл ее Гумилев. Раньше, в советские времена эта часть высотки, расположенная прямо под шпилем, была закрыта. Теперь же здесь оборудовали ресторан «для влюбленных». Когда Андрей поднялся по лестнице внутрь, ему стало не по себе от гламурности интерьера. Радовало его только то, что Биленин обещал обеспечить полную конфиденциальность их встречи.
Михаил Борисович уже ждал его за столиком. Олигарх задумчиво рассматривал здание Белого дома.
— Добрый вечер, Михаил Борисович. О чем задумались,? — Гумилев, не зная куда деть подушку с кресла-диванчика, с досадой бросил ее на пол.
— Добрый вечер, Андрей Львович, — Беленин помолчал и продолжил, — да вот смотрю я на Белый дом с высоты птичьего полета на, так сказать, «краеугольный камень нашей экономики» и диву даюсь. Суббота, вечер поздний, погода хорошая, а они, бедолаги, «аки пчелы, без сна и отдыха». — Он указал на множество мерцающих желтыми огнями окон, таких контрастных на фоне темно-синих вечерних стен дома Правительства.
— Ну, не всем повезло, как нам, — усмехнулся Гумилев, кивая на окружающие их цветы и белоснежный антураж, — здесь поесть-то можно, я надеюсь? С утра ничего, кроме кофе во рту не
