И услышал:
— Привет, папа.
— Мне жаль, — сказал Хотчкис. — Мне так жаль.
Рамси и Клейн шагнули вперед. До появления Пегги они пытались расспросить Клайда о Джейми Гордон, но он закрывал глаза и отказывался отвечать. Оба видели, что его смерть очень близка. Рамси наклонился над несчастным:
— Клайд, расскажи Пегги про блокнот. Расскажи ей, видел ли ты девушку.
— Клайд, все в порядке, дорогой. Ты бы никогда никому не причинил вреда, — прошептала Пегги. — Я хочу, чтобы ты рассказал, что произошло.
Ему стало очень хорошо и спокойно. Пегги держала его за руку.
— Девушка следовала за мной. Я говорил, чтобы она ушла. А она не хотела.
Он начал кашлять. И на этот раз дыхание к нему долго не возвращалось.
— Клайд, ты ее убил? Ты бросил ее в реку? — спросил Рамси.
— Нет… нет. Она не хотела уходить. Я ее ударил. И тогда она ушла. Я слышал, как она кричала…
Клайд закрыл глаза. Все стало погружаться в темноту.
— Клайд, она начала кричать, — продолжал Фрэнк. — Что произошло потом? Отвечай мне, — резко сказал он. — Отвечай.
— Она закричала: «Помогите мне, помогите!»
— Ты все еще находился в фургоне?
— Д…
Он не смог закончить слово. Этот вздох оказался последним. Несчастная жизнь Клайда Хотчкиса, мужа и отца, ветерана Вьетнама, героя и бездомного бродяги, подошла к концу.
Глава 63
В среду днем Ханна и Джесси встретились в маленьком ресторанчике в Швейном квартале [22], находившемся в одном квартале от ее офиса. С утра Ханна ненадолго зашла в больницу. Теперь, когда кризис миновал, Джесси понимала, что им с Ханной необходимо поговорить. Они заказали сэндвичи и кофе. Их сегодняшняя встреча не будет похожа на обеды в «Миндоро», где они потягивали вино, ели спагетти и рассказывали друг другу последние новости.
Джессика одобрительно посмотрела на подругу. Глаза Ханны блестели. Тени под ними исчезли. На ней был белый свитер с высоким воротом, на плечах лежал изящный синий шарф.
— Ты отлично выглядишь, — сказала Карлсон. — Похоже, прошлой ночью ты хорошо спала.
Ханна улыбнулась:
— Ты тоже прекрасно выглядишь, Джесси. И я рада, что уговорила тебя купить этот костюм. Зеленый твид превосходно сочетается с твоими рыжими волосами. Вчера вечером я заснула в восемь часов и проснулась сегодня утром в восемь. В больнице мне сказали, что Кейт крепко спит и у нее нормальная температура. На данном этапе о большем нельзя и мечтать.
Подруга не стала терять время на бесполезные выражения оптимизма:
— Да, конечно, то, что температура спала, — самая лучшая из всех возможных новостей.
— Ты права. Джесс, а как может повлиять на расследование тот факт, что кто-то находился в фургоне в момент взрыва? Это снимет подозрения с Кейт и Гаса?
— Это меняет ситуацию. Очевидно, вчера ты не смотрела новости?
— Нет, не смотрела.
— В фургоне нашли семейную фотографию. Об этом подробно рассказывали во всех средствах массовой информации. Они рассчитывают найти с ее помощью того бездомного.
К ним подошел официант.
— Два сэндвича с ветчиной, сыром, салатом и горчицей. Два черных кофе, — уточнил он и со стуком поставил на столик тарелки и кофейные чашки.
Джесси посмотрела на пятна кофе на блюдце.
— Обслуживание на четыре звездочки, — пробормотала она. — Да ладно, сэндвичи здесь всегда хорошие.
— Если они узнают, кто был в фургоне, как это может повлиять на подозрения о причастности к взрыву Кейт и Гаса? — резко спросила Ханна.
— Я не знаю. Фургон стоял в дальнем конце стоянки, на значительном расстоянии от зданий комплекса. Если там и находился бездомный, он мог все проспать. Однако теперь им необходимо его найти и снять с него показания. Потенциально для Кейт это хорошая новость.
— Если только бездомный не видел то, что можно будет использовать против нее. — Ханна сделала глоток кофе и взяла сэндвич.
— Я тебя знаю — ты съешь половину, а другую оставишь на тарелке, — спокойно заметила Джесси.
— Ты права. Что я еще могу сказать? Он огромный. А у тебя, наверное, тренировка в пять часов. Тебе нужно доесть свой сэндвич.
— Тренировка в шесть, — уточнила Джессика. — Ханна, у меня такое чувство, что тебя беспокоит возможное участие Кейт в организации взрыва. Я права?
Она наблюдала за подругой, пока та формулировала ответ.
«Она и в самом деле знает или подозревает, что Кейт в этом замешана», — в смятении подумала Джесси.
— Ладно, позволь мне рассказать, что произошло. В среду днем, когда отец находился наедине с Кейт, она что-то ему сказала. Я в тот момент вошла в палату, но видела выражение его лица. Он выглядел испуганным. Именно так — испуганным. Когда я потребовала, чтобы он мне все рассказал, отец заявил, что Кейт сожалеет о пожаре.
— Она сожалеет о… — медленно повторила Джесси.
— Ты можешь себе представить, что я подумала? Однако через несколько дней отец сказал, что он был в шоке и неправильно истолковал слова Кейт. Он заявил, что Кейт сожалела в том смысле, что она очень любила комплекс.
— Ты же понимаешь, что это совершенно разные вещи, — резко сказала Джесси. — И к какой версии склоняешься ты?
— Я не могу поверить, что моя сестра — поджигатель.
— Я тоже, — с чувством проговорила Карлсон. — Но я должна тебе рассказать, что Дуг мне звонил. Он намерен разработать сценарий, согласно которому Гас специально заманил Кейт в комплекс. Вот как он объясняет ее звонок Гасу: она всегда была с ним в дружеских отношениях и позвонила, чтобы поболтать. Далее Дуг излагает дело так: Гас так сильно ненавидел Коннелли за свою вынужденную отставку, что решил отомстить. Он вынудил Кейт встретиться с ним в то самое время, когда должен был произойти взрыв. Однако что-то пошло не так. Гас погиб, а Кейт получила серьезные ранения.
Джесси расправилась с половиной своего сэндвича и занялась второй.
— Обиженный работник взрывает комплекс. Дочь владельца — невинно пострадавшая жертва, страховка выплачивается без промедления. Теперь ты видишь всю картину?
— А если Кейт придет в себя — точнее, когда Кейт придет в себя — и начнет излагать совсем другую версию истории? — тихо спросила Ханна.
— Я не знаю.
Джесси не хотела говорить Ханне, что она почувствовала отчаяние Дугласа Коннелли. Однако она понимала, что он в любом случае может получить большую сумму за землю. Тем не менее Коннелли рассчитывал на миллионы по страховке. «И я бы не хотела оказаться на его пути», — подумала она.
