— Милая, помнишь, как ты однажды решила, что пудель, подобранный на дороге, — победитель каких-то выставок, сбежавший из аэропорта? Когда ты все проверила, оказалось, что этот пес на целый фут выше и на двенадцать фунтов тяжелее знаменитости.
— Ну да, и что? Он был такой симпатичный. Когда я подала объявление, хозяин за ним тут же приехал.
— Конечно, и отблагодарил тебя бутылкой самого дешевого вина, какое только сумел найти в магазине, — напомнил ей Берни.
— И что с того? Пес был просто счастлив, когда его нашли!
Пенни лишь философски пожала плечами, вспомнив о том случае. Было субботнее утро. Во время завтрака они с Берни увидели в новостях, как Александра Морланд накануне выходила из полицейского участка и кричала репортерам, что не похищала своего сына. Пенни окончательно утвердилась в своем мнении насчет того, что следовало бы сделать с бессердечной мамашей.
Берни уже укладывал вещи, которые были ему необходимы для недолгой поездки, вернуться он должен был вечером в понедельник. Пенни несколько раз напомнила мужу, что тот ни в коем случае не должен пропустить встречу победителей лотерей в квартире Альвиры и Уилли вечером во вторник.
Берни застегнул куртку на молнию и натянул на голову шерстяную шапку. Только в этот момент он заметил, что Пенни надела тренировочный костюм и крепкие ботинки.
— Собираешься на прогулку? — спросил Берни. — Там довольно холодно.
— Ох, не знаю, — рассеянно откликнулась Пенни. — Я вот думаю, не отправиться ли в город и не повидаться ли с Ребеккой.
— Но ты ведь не собираешься идти туда пешком, а?
— Нет, может, я куплю что-нибудь, и вообще…
— Да-да, только не перестарайся. — Берни поцеловал жену в щеку. — Я тебе позвоню утром, милая.
— Будь поосторожнее! Если начнет клонить в сон, сразу останавливайся. Помни, что я тебя люблю и не хочу стать веселой вдовой.
Это было их обычное прощание перед поездками Берни.
Пенни подождала, чтобы быть уверенной в том, что муж уже выехал из города и не объявится внезапно, а потом, около десяти часов, заглянула в кладовую, чтобы взять плотную куртку, вязаную шапку и перчатки. Она уже припрятала бинокль на серванте, за лампой, где Берни не мог бы его заметить.
«Я поставлю машину на той улице, что подходит к краю владений Сая, потом потихоньку выйду и какое-то время поброжу там между деревьями, — решила Пенни. — Может, это и глупо, но кто знает? Эта Эванс точно во что-то замешана. Я это просто нутром чую».
Через двадцать минут Пенни уже стояла за елью с густыми ветвями. Отсюда ей отлично был виден дом Сая Оуэнса. Она ждала около часа, но потом, когда у нее окончательно застыли руки, решила убираться восвояси. Именно в этот момент открылась боковая дверь, и Пенни увидела Глорию Эванс, выходившую с двумя сумками.
«Она уезжает прямо сейчас. С чего вдруг такая спешка? Ребекка говорила, что у Глории есть в запасе тридцать дней. С другой стороны, подруга сказала, что завтра приведет покупателя, чтобы осмотреть дом. Похоже, именно это и перепугало красотку Эванс. Ставлю доллар против пончика, я права! Что же она там прячет?» — размышляла Пенни.
Глория Эванс уложила сумки в багажник машины и вернулась в дом. Когда она опять вышла, то волокла огромный мешок для мусора, явно очень тяжелый, а потом принялась заталкивать в багажник и его. Пенни увидела, как от верхней части мешка отделился листок бумаги и отлетел во двор. Эванс проводила его взглядом, но не стала поднимать. Она снова ушла в дом и в следующие полчаса не выходила.
Пенни отчаянно замерзла и вернулась в машину. Время шло к полудню, и она поехала в город, однако на двери агентства Ребекки увидела записку: «Скоро вернусь».
Пенни в разочаровании отправилась было обратно домой, но поддалась внутреннему импульсу и решила вернуться на свой наблюдательный пункт за домом Сая Оуэнса. На этот раз, к ее огромной досаде, автомобиля Эванс уже не было видно.
«Ох черт, да ведь это значит, что здесь никого нет!» — подумала Пенни и, затаив дыхание, подкралась к дому сзади.
Все окна были плотно занавешены, не считая одного, где жалюзи остались приподнятыми дюймов на шесть. Пенни всмотрелась в щель и увидела кухню со старой тяжелой мебелью и полом, покрытым линолеумом.
«Ничего нельзя толком рассмотреть, — подумала Пенни. — Интересно, почему она уехала? К добру ли это?»
Возвращаясь к лесистому участку, Пенни увидела тот самый листок бумаги, брошенный ветром на какой-то куст, и тут же радостно бросилась за ним.
Это оказался явно детский рисунок — лицо женщины с длинными волосами, в котором просматривалось отдаленное сходство с Эванс. Под рисунком стояло одно-единственное слово: «Мамуля».
«Так, значит, у нее все-таки есть ребенок, — размышляла Пенни. — Но она почему-то не хочет, чтобы об этом знали. Могу поспорить на что угодно, дамочка прячет дитя от папаши. Это явно в ее духе. Наверняка она и волосы-то укоротила совсем недавно. Что ж, тогда неудивительно, что Глория испугалась, когда я заметила детскую машинку. Я знаю, что мне делать. Позвоню Альвире и расскажу ей все. Может, она сумеет выследить эту Эванс. Вдруг отец объявил вознаграждение тому, кто найдет его ребенка? Вот уж тогда Берни удивится!»
Пенни с довольной улыбкой села в машину, аккуратно держа рисунок затянутыми в перчатку пальцами. Она положила листок на пассажирское сиденье, посмотрела на него и нахмурилась. Что-то застряло на самом краю ее ума, прямо как больной зуб, который собирался вот-вот заныть снова.
«Черт бы меня побрал, если я знаю, в чем тут дело», — сердито подумала Пенни, тронула машину с места и уехала.
70
Утром в субботу исчезло то сильное чувство довольства, которое уже стало привычным. Оно появилось у него, когда все газетенки принялись мазать Зан грязью. Он провел ужасную ночь, ему постоянно снились кошмары. В них он пытался убежать от каких-то полчищ, неустанно преследовавших его.
Присутствие духа исчезло из-за необходимости стрелять в того священника. Он старался прижать ствол пистолета прямо к рясе монаха, но тот в последнее мгновение дернулся в сторону. Если верить новостям, францисканец остался жив, хотя и находился в критическом состоянии.
В критическом состоянии, но не мертв!
Что теперь делать? Он велел Глории сегодня вечером явиться в аэропорт Ла Гуардиа, но теперь, хорошо подумав, понял, что идея была никудышная. Глория очень боялась, что ее поймают. Она подозревала, что он не принесет ей деньги.
«Я знаю, как рассуждает эта девица, — думал он. — Я не стал бы исключать, что она может попытаться получить вознаграждение, обещанное Мелиссой, не удивился бы, если бы Глория оказалась полной дурой, попыталась бы заключить сделку с копами и позволила бы им повесить на себя микрофон перед нашей встречей. Но если она уже назвала им мое имя, то все кончено…
Но Глория могла понадеяться и на то, что все обойдется, от жадности не поспешить в полицию, рассчитывая получить мои денежки и при этом не попасть в тюрьму. Тогда она должна будет явиться на встречу.
Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь заметил меня средь бела дня рядом с тем арендованным домом. Но я приеду туда раньше, чем она отправится в аэропорт на встречу со мной. Я унесу из дома все то,
