— Вы ведь что-то знаете?
Мастер ухмыльнулся.
— Мне и положено знать больше, чем Подмастерью. Ничего важного, поверь. Как-нибудь потом расскажу. Сейчас только о самом важном…
Вскоре родилась Алиса. С самого раннего детства родители пытались внушить ей, что способности — а то, что девочка родилась сидом выяснилось быстро — надо скрывать. И, как все дети, она этот запрет нарушала. В результате семью Алисы обнаружили луддиты. Отец сумел увести их за собой и этим выиграл время для жены и дочери. Они скрылись, на этот раз очень надежно. Видимо, шок от исчезновения отца и чувство вины были столь велики, что Алиса вытеснила ту часть своего «я», которая была сидом. Стала обычным человеком и жила так долгие годы. Пока луддиты все же каким-то образом не нашли нее.
— А где сейчас ее мать?
Мастер, помолчав, произнес в сторону.
— Похоже, она действительно любила этого Хранителя и не смогла простить дочь. Когда Алиса стала более-менее самостоятельной, ее мать вернулась в Цех и больше не поддерживала отношений с дочерью. Она сейчас работает в нашем отделении в Австралии.
— А она не знает…
— Нет, — вздохнул Мастер. — Думаю, Хранитель не желал ее впутывать в эту историю.
— Тогда откуда Алисе знать?
— Она сид, и ее отец был сидом. Эта связь глубже, чем у обычных людей. Если она разбудит память крови, то сможет понять, где ее отец мог спрятать катрены. Поймет его образ мысли, и как он стал бы действовать в такой ситуации.
— Значит, она сейчас отправилась вспоминать. По старому адресу?
— Да. На родное пепелище, так сказать.
— Пепелище? — переспросил я.
— Я образно. Когда Мастер заметает следы, он делает это качественно. В их бывшем доме сейчас авторемонтная мастерская. Для луддитов разнюхивать что-то в таком месте все равно, что ходить по раскаленным углям. Правда, там и нечего разведывать: я сам все осмотрел, никаких тайников или скрытых подсказок нет. Место само по себе подсказка, но только для единственного человека — Алисы.
Поселок Тущеево всегда был загадочным. Не то, чтобы в нем происходили какие-то сверхъестественные события. Загадочно было само его зарождение и существование. С появления первых домов вдоль тракта Москва — Нижний Новгород тущеевцы не занимались ни сельским хозяйством, ни каким другим крестьянским промыслом. Жили, исключительно обслуживая проезжих. В те времена, когда сообщение происходило на повозках и санях, предоставлять ночлег, ужин и прочий культурный отдых было действительно выгодно. Но по мере того, как повозки сменялись машинами, скорость передвижения росла, и необходимость в ночлеге на полпути между городами исчезла. Тем не менее, Тущеево загадочным образом оставалось поселком благополучным и даже зажиточным. Чем жили тущеевцы — неизвестно.
Жили в поселке, конечно, и те, чей источник дохода был очевиден. Например, несколько лет назад один из домов, который построили чуть не у самого шоссе, выкупили трое братьев, приехавших в Россию искать лучшей доли откуда-то с юга. Братья энергично взялись за дело. Протянули заасфальтированный съезд с шоссе к домику, перестроили первый этаж под мастерскую, во дворе организовали склад запчастей и резины. Нельзя сказать, что бизнес у них сразу раскрутился, но дела все эти годы шли неплохо.
Так неплохо, что старший брат — тридцатилетний Рубен — начал задумываться о приобретении еще одного домика, уже исключительно жилого. Потому как всякому мужчине нужна семья, а ютиться с женой и двумя братьями в двух комнатах над автомастерской — не дело. Кандидатки в жены у Рубена пока не было, но он смотрел в будущее с оптимизмом. Будет дом, а там и жена как-нибудь в нем образуется. Пока же он присматривался ко всем встречным девушкам, примеряя мысленно их параметры к своим идеалам.
Была у Рубена еще одна мечта, наверное, присущая всем автомеханикам. Заключалась она в собственном автомобиле. Не дешевом китайском электромобиле, а настоящем — с бензиновым мотором. Мечта эта была куда менее реальной, чем дом. Слишком уж дорого обходились такие машины. Потому Рубен сидел на стопке старых покрышек у въезда в автосервис и глазел на пролетающие по шоссе машины, каждый раз провожая грустным взглядом «настоящие» автомобили.
Над автомастерской пронесся мелодичный звук, словно на гитаре задели струну. Взметнулись листья. Рубен удивился — откуда столько? Вроде до осени еще далеко. И замер с открытым ртом. Прямо в воздухе, постепенно уплотняясь, прорисовывалось изображение девушки. Через пару секунд уже стало ясно, что это никакое не изображение, а вполне реальная девушка, причем весьма даже симпатичная. На девушке были самые обычные джинсы, футболка и кеды. Никаких серебристых облегающих комбинезонов, ранцев с антеннами и прочих свидетельств, что перед ним пришелица из будущего или с другой планеты. С другой стороны — какое еще свидетельство нужно? Обычные люди вот так из воздуха не появляются!
— Привет! — Алиса кивнула автомеханику, смотревшему на нее во все глаза. Эффектно появилась, чего уж там. — Это Тущеево?
— Угу, — филином гукнул Рубен, прикидывая, в какую сторону бежать, если пришелица выхватит бластер и начнет все тут крушить. С другой стороны, мысль, что пришельцы начнут вторжение с такой дыры как Тущеево, казалась совершенно дикой.
— Да, уже вижу.
Алиса замерла на пороге автомастерской и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Нет, здесь ничего не вытянуть. Дом слишком изменился. Настоящий сид, с детства живший в Вертограде, никогда бы не поселился в таком месте. Тяжелый дух резины, масла, металла и бензина пропитал все вокруг. В такой отвратительной атмосфере…
— Девушка, вам помочь? Вам плохо, да?
Алиса открыла глаза и бросила взгляд на механика: тот опять съежился. А ведь он прав. Ей почти стало плохо. Но это не ее реакция. Она всю жизнь прожила в мегаполисе, запах бензина для нее привычен. Это реакция отца!
— Мне нужно наверх. Где лестница?
— Т-там…
— Показывай!
Рубен хотел возмутиться. Все его воспитание противоречило тому, что бы выполнять приказы женщины. А если уж честно, было страшно оказаться в закрытой комнате наедине с этой инопланетянкой. Как-то ему попался фильм, где инопланетяне маскировались под красивых девушек, заманивали мужиков в уединенные места и откладывали в них яйца. В общем, он даже не столько хотел возмутиться, сколько убежать. Но ноги сами собой понесли его в обход дома, к лестнице, ведущей на второй этаж.
В верхних комнатах запахи автомастерской чувствовались не так сильно и уже не отвлекали Алису. Она сосредоточилась на ощущениях. Попыталась представить, что находится дома. Вообще, она и была дома, но совершенно не помнила того времени. Между ней теперешней и ее детством словно скала выросла. Впрочем, это было даже хорошо: реальные воспоминания не путали картину.
Это был его дом. Почему? Ведь это отец выбрал дом. Если бы выбирала мать, то они поселились бы в большом городе. Она и сбежала потом в Москву, потом, когда не стало отца…
Нет, мама этого не говорила.
Это уже ощущения, которые она сама уловила. Любовь к маленькому уютному дому, к саду с яблонями и кустами крыжовника. Даже больше к саду. Ему было уютнее возле земли и деревьев. Там он чувствовал себя защищенным. А еще — среди книг. Странно для луддита, но не для Хранителя. В доме было много книг. Книги для него были так же необходимы, как пища. Алиса отчетливо чувствовала этот голод. Отец ездил в Москву. Это началось задолго до его бегства, когда он еще только-только стал Хранителем. Он терпел
