все равно туда пока не ездим. Оно, конечно, сорок километров от города не ближний свет. Но если на машине… Ты как, тачку-то жене по дурости своей не оставил?
— На сегодняшний день это мое единственное — и движимое, и недвижимое имущество.
Павел Андреевич хитро прищурился:
— Тем более. Заодно у тебя появится запасной вариант. На случай, если Ольга на командировку не согласится.
— В каком смысле запасной?
— Сам заедешь и девку Литвина с собой подселишь. Я ведь так понимаю, там всё при ней? Литва абы с кем путаться не станет.
— Ах вот вы о чем! — расхохотался Мешечко. — Не знаю, еще не имел удовольствия лицезреть. Но учту обязательно!
— Учти-учти. Раз уж ты теперь у нас человек холостой. Вот только детеныша жалко, конечно.
— Павел Андреевич! Не трави душу!
— Извини. Молчу.
Они добрели до палаты.
— Ладно, Андрей, спасибо, что навестил старика. И ребятам тоже кланяйся — за передачки, и вообще…
— Обязательно.
Полковник Жмых с обреченным видом пошел «подставлять небу ягодицы», а Мешечко направился к лифту. Здесь ему снова встретилась суровая медсестра Лизонька, катившая перед собой тележку с медицинскими причиндалами. Наткнувшись на нее, Андрей усмехнулся невольно, но при этом опасливо уступил дорогу — он и сам всю жизнь боялся уколов как маленький…
Санкт-Петербург,
16 сентября 2009 года,
среда, 10:44 мск
Утро нового рабочего дня началось для Мешечко с перебранки, и Андрей успел не раз пожалеть о том, что вообще затеял этот разговор. Уединившись с Прилепиной в своем новом кабинете, вот уже полчаса как он пытался донести до нее свои сомнения относительно Северовой. Однако Ольга упрямо не хотела внимать и была настроена решительно. Решительно против.
— …Да ты только посмотри, какой массив информации она за это время перелопатила! — горячился Мешечко, указывая на стопку распечаток на своем столе. — Это же адский труд!
— Чего не сделаешь, чтобы себя выгородить!
— Она на этого твоего на Бугайца вышла! Сама! Причем сугубо интуитивно! Вернее, вычислила аналитическим путем. Я, кстати сказать, расспросил за ту историю у Кузоватова.
— Про какую историю и кто такой Кузоватов?
— Майор Кузоватов — это командир батальона ОВО при Центральном РУВД, который после паскудной истории с журналистом Трефиловым сделался моим должником. А историю про автомат, найденный в машине Бугайца, ты мне сама рассказывала.
— Ах, вот ты про что, — вспомнила Ольга. — И в чем там дело? Почему не довели до суда?
— Пальцев на стволе не было, поэтому два брата-акробата избрали абсолютно беспроигрышную тактику: Зеча настаивал, что автомат принадлежит Бугайцу, а тот, соответственно, грешил на Зечу. А поскольку других свидетелей не было, сложилась патовая ситуация — автомат один, а претендентов на него двое, причем оба находились в равных исходных условиях. В итоге было принято истинно соломоново решение.
— И какое же?
— Пат заменили на мат. Здесь — на мат следователей, разумеется. А самих красавцев отпустили на все четыре стороны.
— Да уж, мудрее некуда! — возмущенно фыркнула Прилепина.
— Это я к тому веду, что Бугаец — парень, судя по всему, непростой. И связь с Зечей, она не случайная. Вот только зачем ему понадобилось валить нашего Демидыча? Если, конечно, здесь догадки Наташи верны.
— Никакие это не догадки! Северова с некоторых пор допускает, что мы могли вычленить ее звонок из конторы Бугайцу и теперь, перестраховываясь, она элементарно его сливает!
— Чушь! Какой смысл в сливе собственной, грубо говоря, компрометирующей связи? — с нарастающим раздражением сказал Андрей и в упор посмотрел на Прилепину: — Слушай, Олька, а между вами в последнее время, часом, никакая черная кошка не пробегала?
За животное Мешечко угадал правильно: после недавнего разговора с Борисом Сергеевичем Ольга резко изменила свое мнение в отношении Северовой. Она поняла, что никакой любовью там на самом деле и не пахло, а интерес Натальи к Мешку объяснялся банальной предрасположенностью к флирту с начальством как с таковым. Из корыстных, как водится, побуждений. Правда, какую такую корысть можно заполучить от Андрея, сколько Прилепина голову ни ломала, понять не могла.
— Ты это о чем? — выдержав изучающий начальственный взгляд, с вызовом поинтересовалась она.
Пояснить Андрей не успел, так как в кабинет, предварительно постучавшись, заглянул Холин:
— Прошу прощения! Андрей, мы Нежданову привезли.
— Нежданная-незваная госпожа Нежданова, — досадливо скаламбурил Мешечко. Э-эх! Как же ему не хотелось начинать заваривать новую кашу. Особенно теперь, когда еще не были расхлебаны прочие! — Ладно, давай «запускай Берлагу». В смысле, веди ее сюда.
— Айн момент! — кивнул Холин и отправился за клиенткой.
— Извини, Олька, после доспорим, — с облегчением свернул дискуссию Андрей. — А ты пока, будет время, поройся-посмотри: что у нас можно дополнительно вытащить по этому Бугайцу?
— Уже роюсь, — кивнула Прилепина, направляясь к двери.
— И еще… Как ты смотришь на то, чтобы завтра отправиться в командировочку? На недельку? Вернее, деньков на пять-шесть.
— Надеюсь, не снова в Даймище, к студентам?
— Нет. На этот раз чуть подальше. В Мурманск.
— Ку-уда? Ни фига себе! Мурманск! Никогда там не была.
— Тем более. Есть шанс расширить свой географический кругозор.
— Я должна ответить прямо сейчас? Или ты можешь дать мне хотя бы полчасика на размышления?
— Могу даже часик. Только, когда будешь думать, учитывай, пожалуйста, тот факт, что, окромя тебя, мне послать туда некого, — честно признался Андрей. — …Да-да, входите!
Дверь распахнулась, и в кабинет шагнула сопровождаемая Холиным высокая, на пару сантиметров выше Мешка, брюнетка.
С первого взгляда Нежданова производила сильное, даже завораживающее впечатление. То была эффектная молодая женщина лет этак тридцати с иссиня-черными пышными волосами, безупречно стильная, что особенно бросалось в глаза на фоне минимума косметики и умения правильно носить одежду. Которой в данный момент на ней было также близко к минимуму.
Столкнувшись нос к носу, барышни инстинктивно всмотрелись друг в дружку оценивающе, и, как водится, оценки эти оказались взаимно-критическими. Тихонечко фыркнув, Ольга
