Семь Центров жизненной энергии. Наука Чакр

противоречат всякой математике. Но, начиная с шестого, это единственная математика, единственная рациональная возможность: потерять себя.

Мы всегда старались стать потверже, стремились кристаллизоваться. До пятого тела эту личность, индивидуальность, этот кристалл донести еще можно. Но, если человек хочет и дальше быть личностью, он так навсегда и останется в пятом теле. Тут останавливаются многие духовные системы. Все, кто говорят, что душа индивидуальна и ее индивидуальность сохранится даже в освобожденном состоянии - что вы и тогда останетесь отдельной личностью, - все утверждающие так системы остановились на пятом уровне. В такой системе не будет идеи Бога. Она тут не нужна.

Концепции Бога приходят с шестым телом. 'Бог' значит космический индивидуум или, даже лучше, - космический не-индивидуум. Нельзя сказать, что 'Я' существую. Мое существование стало возможно лишь благодаря некой тотальности во мне. Я - лишь точка, лишь одна из бесконечного множества связей Мироздания. Если завтра не взойдет солнце, меня не будет. Я уйду из существования, пламя угаснет. Я здесь лишь потому, что есть солнце. Оно далеко, и все- таки оно со мной связано. Если умрет Земля, как это уже случалось со множеством планет, то не смогу жить и я, ибо моя жизнь - это одно с жизнью Земли. Все на свете принадлежит единой цепи существования. Мы - не острова. Мы - океан.

В шестом теле ощущение индивидуальности - единственный фактор, создающий напряженность по отношению к океаническому ощущению - ощущению безграничного, ощущению безначального и бесконечного, ощущению не я, но мы. И это 'мы' включает в себя все, не только людей, не только живые существа, но все сущее. 'Мы' означает само существование.

Итак, 'Я' вызывает напряжение в шестом теле. Как утратить 'Я', как утратить свое эго? Прямо сейчас вам этого не понять, но если вы достигнете пятого тела, то все окажется очень просто. Точно так же ребенок, испытывающий привязанность к своей игрушке, не в состоянии представить, как это он сможет когда-нибудь с ней расстаться. Но уходит детство, и игрушка отброшена. Он никогда больше не вернется к ней. До пятого тела эго имеет очень большое значение, но за ним оно становится не более чем игрушкой, которой вы играли в детстве. Вы просто бросаете ее, и все.

Трудности возникают только в том случае, если вы достигли пятого тела в результате постепенного процесса, а не внезапного просветления. Тогда бывает сложно полностью отбросить 'Я' в пятом теле. Поэтому, начиная с пятого тела, полезны любые внезапные озарения. До пятого тела легче даются постепенные процессы, но, начиная с пятого, они превращаются в помеху.

Итак, в шестом теле существует напряженность между индивидуальным и океаническим сознанием. Чтобы стать океаном, капля должна утратить себя. На самом деле это не утрата себя, - но такова точка зрения капли. Все совсем наоборот... когда утрачена капля, обретен океан. В действительности капля себя не утратила, она стала океаном.

Седьмое тело - тело нирваны. В этом теле напряжение создается между существованием и не-существованием. В шестом теле искатель истины утрачивает себя, но не существование. Он есть - не как индивидуум, но как космическое бытие. Существование остается при нем.

Некоторые философские и религиозные системы останавливаются на шестом теле - на Боге, на мокше, на освобождении. Седьмой уровень - это потеря самого существования в несуществовании. Не потерять себя, но просто потеряться. Сущее превращается в не- сущее. И тут вы оказываетесь у изначального истока, откуда исходит все существование и куда оно уходит. Оттуда является сущее, туда возвращается не- сущее.

Существование само по себе - лишь фаза. Оно должно уйти откуда пришло. Как за днем следует ночь, как уходит ночь и приходит день, так приходит существование, и за ним следует несуществование; приходит несуществование, и за ним следует существование. Познавший весь цикл становится не- сущим.

Даже Космическое не тотально, ибо вне его есть еще не-существование. Даже Бог не всеобъемлющ. Бог - это лишь часть Брахмы; Бог - это не сам Брахма. Брахма - это всё вместе свет и тьма, жизнь и смерть, сущее и не-сущее. Бог же - не смерть, Он только жизнь. Бог - не не-сущее, Он лишь Сущее. Бог - не тьма, он лишь свет. Он - только часть тотальности, но не сама тотальность.

Познать тотальность - значит стать ни-чем. Только ни-что может познать целое. Целое и есть ни-что, а ни-что и есть единственное целое, - такова реальность седьмого тела.

Итак, это были напряжения в семи телах, начиная с физиологического. Если вы понимаете свое физическое напряжение, пути избавления от него и обретения благополучия, то легко сумеете пройти через все семь тел. Обретение непринужденности в первом теле - это ступенька во второе. А если вам удалось обрести что-то и во втором теле, - если хоть на мгновение сняли эфирную напряженность, - вы тем самым предприняли шаг в сторону третьего тела.

Едва вы добиваетесь благополучия в очередном теле, автоматически открывается дверь в следующее. Но если вы терпите поражение уже в первом теле, то открыть остальные двери очень трудно, почти невозможно.

Итак, начинайте с первого тела и даже не думайте пока об остальных шести. Полностью живите в физическом, и вы внезапно почувствуете, что открылась новая дверь. Тогда продвигайтесь дальше. Но никогда не думайте о предстоящих вам телах, иначе это станет лишь источником дополнительного беспокойства и напряжения.

Поэтому все, что я сказал, - забудьте!

10. Опыт жизни и смерти в тонких телах

Душа живет в двух телах, в тонком и грубом. Приходит время, и грубое тело умирает. Тело, сделанное из земли и воды, тело, состоящее из плоти, костей и нервных тканей, рушится, умирает. Но после него остается тело, состоящее из тонких мыслей, тонких ощущений, тонких вибраций, тонких тканей. И вот тело, состоящее из всех этих тонких вещей, вместе с душой снова отправляется в путешествие и входит в грубое тело очередного новорожденного. Когда в лоно будущей матери входит новая душа, в него входит и тонкое тело.

После смерти распадается лишь грубое тело, но не тонкое. Но, если наступает окончательная смерть, которую мы называем мокша, то распадаются оба. Тогда душа больше не рождается. Она сливается с целым. Такое случается только раз. Это как растворение капли в океане.

Нужно понять три вещи. Первое: существует стихия души. Когда тела двух типов, грубое и тонкое, входят с этой стихией в соприкосновение, оба активизируются. Мы все знаем грубое, физическое тело. Йогам, кроме этого, известно тонкое, а тем, кто вышел за пределы йоги, известна еще и душа.

Грубое тело можно увидеть обычными глазами. Глаза йога видят тонкое тело. То же, что за пределами йоги, то, что существует за тонким телом, можно ощутить только в состоянии самадхи. Человек, выходящий за пределы медитации, достигает самадхи, и в этом состоянии он переживает Божественное.

Обычному человеку доступен опыт физического тела, обычному йогу - опыт тонкого тела, просветленный йог обретает опыт Божественного. Бог один, а грубых и тонких тел - без счета.

Тонкое тело - бродяга, оно поселяется все в новых физических телах. Вы видели в своей жизни множество электрических лампочек. Электричество одно... одна и та же энергия проявляется через разные лампочки. Тела у лампочек разные, а душа одна. Точно так же проявляющееся в нас сознание одно, - но для того, чтобы оно проявилось, ему нужны проводники двух типов. Во-первых, тонкий проводник, или тонкое тело, и грубый проводник, или грубое тело.

Наш опыт ограничен грубым, физическим телом. Эта ограниченность обусловливает все человеческие страдания и невежество. Есть люди, которые, выйдя за пределы физического тела, останавливаются на эфирном. Они говорят: 'Существует неисчислимое множество душ'. Но те, кто вышел даже за пределы тонкого тела, скажут: 'Бог один, душа одна, Брахма один'.

Когда я говорю о вхождении души в новое тело, я имею в виду ту душу, которая связана с тонким телом. Значит, тонкое тело, в которое завернута душа, еще не распалось. Потому мы и говорим, что душа, достигшая окончательной свободы, выходит из круга смертей и рождений. На самом же деле для души нет ни смерти, ни рождения, - она никогда не рождалась и не умирала. Круг смертей и рождений прекращается со смертью тонкого тела, ибо именно тонкое тело становится причиной нового рождения.

Тонкое тело - это сложно устроенное семя, состоящее из мыслей, желаний, страстей, стремлений, переживаний, знаний. Это тело - средство для осуществления нашего нескончаемого путешествия. Однако возьмем человека, чьи мысли рассеялись, желания растворились, страсти исчезли, - тому, в ком не осталось ни одного желания, просто некуда идти. Ему уже незачем идти дальше. Ему незачем снова рождаться.

Есть одна забавная история из жизни Рамакришны. Те, кто был к нему близок, кто знал, что он парамахамса, или просветленный, были очень обеспокоены одним обстоятельством. Их очень волновало, что такой просветленный учитель, как Рамакришна, - человек, достигший самадхи, - был очень жаден до еды. Рамакришна всегда слишком беспокоился о еде. Он частенько заходил на кухню и спрашивал свою жену, Шараду Деви: 'Что у нас сегодня к обеду? Поторопись, уже довольно поздно!' Прямо в разгар серьезной духовной беседы он мог внезапно вскочить и ринуться на кухню, чтобы спросить, что там готовится.

Смущенная Шарада мягко бранила мужа: 'Что ты делаешь? Что подумают люди, - ты внезапно прерываешь беседу о Брахме и начинаешь говорить о еде!' Рамакришна лишь смеялся в ответ и не говорил ни слова. Даже ближайшие ученики увещевали его: 'Это вредит твоему имени. Люди говорят: 'Мог ли обрести знание человек, которого так неудержимо влечет пища?''

Однажды, когда Шарада упрекала его особенно горько, Рамакришна сказал ей:

- Видишь ли, когда я почувствую отвращение к пище, мне останется жить не больше трех дней.

- Что ты имеешь в виду? - спросила Шарада.

- Все мои желания и страсти уже исчезли, все мысли ушли - но ради блага человечества я нарочно цепляюсь за эту свою последнюю страсть к пище. Я как лодка, привязанная к берегу единственным канатом. Стоит перерезать его, и лодка отправится в свое бесконечное плавание. Мне не так просто тут оставаться, - ответил Рамакришна.

Возможно, те, кто был с ним, не придали этим словам особого значения. Но за три дня до своей смерти, когда Шарада вошла к нему с полным блюдом яств, Рамакришна взглянул на еду, закрыл глаза и лег, повернувшись к жене спиной. Тут перед ней вспыхнуло воспоминание о сказанных им некогда словах по поводу своей смерти. Женщина выронила блюдо из рук и заплакала. 'Не плачь, - сказал Рамакришна. - Ты хотела, чтобы я не был жаден до еды, и вот твое желание сбылось'. Ровно через три дня после этого Рамакришна умер. Он удерживался на свете лишь силой своей маленькой страсти. Она была ему поддержкой в жизненном путешествии. С исчезновением этой страсти последней поддержки не стало.