Здесь проявляется второй «шов» в стратегической «смирительной рубашке». Он состоит в убеждении, что, поскольку люди сражаются ради достижения той или иной цели, любые испытываемые ими человеческие чувства не имеют отношения к занятию войной. Да, Клаузевиц посвятил изрядную часть своей работы описанию важности эмоциональной стороны конфликта; однако обычно чем «серьезнее» современная литература по вопросам стратегии, тем меньше в ней говорится о самых элементарных человеческих чувствах. Все выглядит так, как будто сам факт ношения военной униформы превращает людей в роботов, не способных испытывать веселье, любовь, сексуальное влечение, чувство товарищества, страх, злобу, ненависть, жажду мести или стремление к славе. Слишком долго было принято оставлять эти вопросы психологии, социологии, антропологии и разным другим дисциплинам, не занимающимся военными вопросами как таковыми. В той степени, в какой вообще признавалось существование этих предметов, они были выведены в отдельный отсек с табличкой «иррациональное» и забыты. Вспоминаются врачи из комедии Мольера «Мнимый больной», которые считали свой долг исполненным, если им удавалось найти для болезни длинное латинское название.
Среди вопросов, которые не может охватить взгляд на войну сугубо с точки зрения стратегии, возможно, самым важным является вопрос о роли женщин и всего, что с ними связано. В современном немецком издании
Однако значимость войны для взаимоотношения полов не ограничивается только вышесказанным. Подобно тому как мужчины не способны к деторождению, вооруженные конфликты всегда были единственной областью, куда вход женщине был строго воспрещен. Подобно тому как нужда мужчин в женщинах достигает своего пика, когда приходит время производить потомство, женщины больше всего нуждаются в мужчинах, когда им необходимо получить защиту от других мужчин; неслучайно, что во время многих войн снижаются общепринятые стандарты морали, что приводит, в свою очередь, к всплеску рождаемости. Более того, фраза «для того, чтобы» искажает суть самого этого вопроса. Если бы войны, с ее способностью размежевывать полы, одновременно усиливая силу их взаимного притяжения не существовало, то, возможно, ее следовало бы придумать. Каким бы ни было чье-либо мнение о роли женщин в вооруженном конфликте, ясно, что перечисленные вопросы отнюдь не малозначимы. Если стратегия не в состоянии их охватить (что, по-видимому, имеет место), то тем хуже для стратегии.
Третий, главный «шов» в стратегической «смирительной рубашке» состоит в убеждении, что, поскольку война представляет собой применение крайней степени насилия для достижения общественных целей, такие понятия, как
Солдаты только тогда готовы рисковать жизнью, когда они не только понимают умом, но и чувствуют каждой клеточкой своего тела, что дело, ради которого они сражаются, справедливо. Пропаганда и террор могут помочь понять, что данное общество в данный период времени считает справедливым; но они не могут поддерживать в людях это чувство справедливости бесконечно и не могут подменить его собой. Армия, которая слишком долго и слишком очевидно действует вразрез со своим чувством справедливости, со временем обнаружит, что ее остов подточен и чреват скорым и полным распадом. Война, при ведении которой не удалось четко определить, что разрешено, а что нет, вырождается в хаос и, в конце концов, вообще перестанет быть войной. Что, по-видимому, еще более важно, сама война предлагает не менее адекватный «ключ» к вопросу о справедливости, чем любой другой. Какими бы ни были цели войны и какие бы методы ни применялись для их достижения, ни одна война не может считаться справедливой, если она не основана на приблизительном равенстве сил воюющих сторон. Конечно, такое равновесие сложно «устроено», трудноизмеримо и до некоторой степени субъективно. Бывает, что истинное соотношение сил можно определить только после того, как борьба закончена и известен ее исход. Однако тот факт, что нечто трудно определить или предусмотреть, не означает, что этого «нечто» не существует или им можно пренебречь.
Поскольку противоборство «силы» со «слабостью» по определению излишне, оно тем самым является «неправильным». Как указывает древнекитайский мудрец Лао Цзы, тот, кто
Все вышесказанное не исчерпывает списка ошибок современной стратегии. Все до одной они восходят к первородному греху — а именно к представлению, что война подразумевает убийство представителями одной группы представителей другой,
Глава VII
Войны будущего