Глава шестая
ПОМЯНОВИЧ
Ян не верил в то, что участие в праздничном выпуске программы пани Тарчинской сможет изменить его судьбу, но он ошибался. На третий день после Нового года к Яну, только что плотно позавтракавшему, вошла одна из длинноногих медсестер и сказала:
— Вас ждут в зале свиданий. Приведите себя в порядок и причешитесь. Мне кажется, это кто-то важный.
— Кто-то из членов моей семьи? — дрожащим голосом спросил Ян.
— Скорее всего нет. Важный — в другом смысле слова, — пояснила медсестра и ушла.
Яна переполняли эмоции, когда он шел в зал. До той поры никто важный (за исключением, конечно, пани Тарчинской) им не интересовался. Он почти вбежал в зал и сразу в смятении замер у порога.
На стуле, стоящем почти посередине помещения, сидел худощавый господин среднего возраста. На нем был исключительно элегантный костюм с идеально подобранным галстуком и шикарные ботинки. Он сочувственно смотрел на Яна; в его взгляде была тоска. Мужчина встал, протянул Яну руку и представился:
— Ежи Помянович.
— Ян.
— Вас, наверное, удивил мой визит, — сказал Помянович, стараясь улыбнуться, что у него не очень получилось. — Это несколько запутанное дело, поэтому нам лучше присесть.
Ян послушно сел.
— Наша встреча отнюдь не случайна, — продолжал Помянович. — Видите ли, я видел вас в канун Рождества по телевизору и сразу решил, что вы можете нам пригодиться.
— Я? — изумился Ян.
— Именно вы и никто другой. Вы, вероятно, заинтригованы?
— Весьма заинтригован, — согласился Ян. — А для чего бы я мог вам… теоретически…
— Я сейчас все объясню. Не знаю, проинформированы ли вы здесь, в больнице, но через полгода в Польше пройдут президентские выборы. Я имею честь представлять предвыборный штаб одного из кандидатов. Подчеркну: одного из основных кандидатов. Моя цель и задача моих коллег, чтобы наш кандидат победил, и все, что может этому способствовать…
— И я мог бы способствовать? — поинтересовался Ян.
— Вот именно.
— Но… почему именно я…
— Ничего не происходит без причины, дорогой пан Ян. Как вы понимаете, у каждого кандидата есть слабые места. Ахиллесова пята нашего кандидата его прошлое, поэтому наш штаб делает все, чтобы он забыл это прошлое. Вы ведь забыли.
— Ну да… — согласился Ян. — Но несчастлив от этого.
— Ерунда, не стоит забивать такими вещами голову. Главное, что вы ходячий пример того, что можно жить без прошлого. К тому же, честно говоря, оно не стоит и гроша.
— Откуда мне знать…
— Поверьте мне, от прошлого одни проблемы. А если мы выбросим его из головы, например, так же радикально, как вы, то что останется?
— Будущее?
— Браво! — радостно воскликнул Помянович. — Поэтому девиз нашего кандидата звучит так: «Да здравствует будущее!» Вы согласны с этим лозунгом?
— Да… Хотя…
— Ну раз вы согласны, то можете его пропагандировать и убеждать в этом других людей.
— Наверное, могу…
— Тогда перейдем к другому вашему достоинству. У вас поразительная улыбка. Это очень важно для телевидения. Итак, нашим избирателям нужна ваша улыбка.
— Моя… улыбка?
— Совершенно верно. Наши избиратели хотели бы смотреть на мир с улыбкой, но они не видят повода для того, чтобы улыбаться. Поэтому вы улыбнетесь для них.
— Так что именно я должен делать? — не мог уяснить Ян.
— Вы улыбнетесь и провозгласите девиз «Да здравствует будущее!». И все.
— Но я знаю…
— Секундочку, я еще не сказал, какая благодарность ждет вас за эту бесценную помощь. Во-первых, мы сделаем вам документы, паспорт и так далее. Во-вторых, предоставим вам квартиру. В-третьих, за участие в предвыборной программе вы будете получать вознаграждение, которое, поверьте мне, значительно превосходит ваши потребности.
Ян был глубоко тронут.
— И я отсюда выйду? — спросил он почти шепотом.
— Конечно, выйдете. Доцент Красуцкий не видит причин, которые могли бы воспрепятствовать вам участвовать в нашем предприятии. Напротив, он считает, что для вас это шанс найти свое место в жизни. Естественно, все это время я буду поддерживать связь по телефону с доцентом Красуцким. И что вы на это скажете?
— Но… я…
— Вам не обязательно решать сразу, я могу дать вам несколько дней на размышление.
Ян испугался, что Помянович уйдет и никогда больше не появится.
— Нет! — воскликнул он. — Я не хочу размышлять! Я хочу выйти отсюда!
— А вот этого, увы, сразу сделать не удастся, — улыбнулся Помянович. — Но я приеду через два дня и заберу вас. Хорошо?
— Хорошо.
— Очень рад, что вы согласились. Нам остается сделать маленький пустяк. Выберите себе, пожалуйста, фамилию.
— Как это?
— А как же иначе? — рассмеялся Помянович. — С нашими возможностями вы можете выбрать себе любую фамилию, какую пожелаете. Пожалуйста: Радзивил, Потоцкий, Любомирский, а может, Собеский?
Ян задумался.
— Я хотел бы иметь нормальную фамилию. Как у всех.
— Но нормальных фамилий тысячи. Может, у вас есть какая-то личная причина, чтобы называться так, а не иначе?
— Наверное, нет, хотя…
— Слушаю?
— Я мог бы зваться Августом. Ян Август.
— Почему именно Август?
— Потому что это случилось в августе, когда я… на той скамье, то есть… с того момента я помню…
— Ладно, — согласился Помянович. — По сути дела, Август довольно распространенная фамилия, но в этом есть свои преимущества. Тогда, пан Ян, я приступаю к делу и в среду сразу после обеда забираю вас в огромный, прекрасный мир. Вы рады?
— Очень.
— Ну и чудесно.
Помянович встал, крепко пожал руку Яна и скрылся за дверью отделения 3 «Б». Ян медленно шел по коридору в свою палату и шептал:
