— Дом охраняют мои люди, Стеф, поэтому прошу не беспокоиться.
— Джек, тебе будет плохо, когда Пауль приедет, — пытался Стефан уломать ретивого служителя, загораживая ему дорогу.
— Не думаю. Ты всего не знаешь, Стеф. Поэтому не путайся под ногами.
Отстранив старика в сторону, Джабраил, подтолкнув Ольгу в раскрытые двери, прошёл в холл.
— Ольга! — крикнул Стефан. — А где твои друзья? Что с ними сделал этот ублюдок!?
— Они в порядке, Стефан. Они найдут меня…
Высокие стеклянные двери захлопнулись. Стефан стоял на крыльце опустошённый, не в силах ни горячиться, ни злиться, слабый и беспомощный, как тогда, когда его вместе с отцом отправили в тюрьму, не дав слова сказать в своё оправдание.
Вспомнив про Стыся, он вернулся к себе и позвонил Алексу, хотя на душе кошки скребли от этого решения. Тот взял трубку. Он был навеселе, язык был неповоротлив, хозяин развязен. Стефан в другое время не стал бы с ним разговаривать, дождавшись, когда Стысь проспится, но сейчас дело не требовало отлагательств, и он рассказал ему про то, что произошло с Ольгой и Джеком. Алекс изумился только тому, что Ольга жива, действиями Джека ничуть не возмутился и сказал Стефану, что это дело не его, а Пола. К тому же предупредил старика, чтобы он ничего не предпринимал до приезда Пола. Пол сам разберётся. А с Ольгой ничего не случиться, он сам позаботиться о ней и стал молоть всяческую чепуху, от которой у Стефана начали вянуть уши.
— Какие вы все негодяи, — зло сказал Стефан и бросил в сердцах трубку.
Глава двадцать четвертая
Совет в катакомбах
Доставив сундук в пещеру на гряде, Зашитый с товарищами первым делом вскрыли его, чтобы ещё раз насладиться зрелищем богатства.
— Ну, братки, стоило рисковать? — сдвинув «камилавку» на затылок, произнёс Зашитый. Глаза у него блестели от возбуждения, щёки от внутреннего волнения стали красными.
— Ай, да хунхуз манчжурский, — вопил Волдырь, чуть ли не пускаясь вприсядку у сундука. — Такого даже я не ожидал… Сколько же здесь ржавых шмотов! Волк, если это перевести в зелёненькие, сколько это будет? А?
— В банке подсчитают, — довольно проговорил Зашитый.
Его глаза возбуждённо блестели в свете электрического фонаря.
— По миллиону на брата, — сказал обычно немногословный Обух.
— Если российских деревянных, то не стоило и рисковать, — заметил Волдырь.
— Хватит порожняк гонять, — раздался сердитый окрик Зашитого. — Насмотрелись и баста. Сундук спрятать.
— Я нашёл хорошее место, где его сохранить, — предложил Обух. — Вовек его никто не найдет.
— Нам не надо, чтобы его вовек не нашли. Сегодня-завтра переправим его, куда следует, — отрезал Зашитый, но пошёл за Обухом посмотреть место для сундука.
Сундук спрятали в расселине в конце длинного туннеля, забросав камнями, и спустились к подошве гряды. Приплыли на лодке разведчики, осматривавшие лесистую часть берега.
Зашитый, придерживая на груди АКСМ, остановился у кромки воды. Увидев сосредоточенно хмурые лица разведчиков, понял, что не всё идёт по разработанному им плану.
— Чего кислые морды? — с напускной весёлостью спросил он, ещё не остыв от созерцания богатства, таящегося в захваченном сундуке.
— Люди Стыся обе дороги перегородили, там у них засады. Нам не прорваться. Они нас перестреляют, как куропаток.
Отвечал Челнок, пожилой уголовник с лысой, удлинённой, как кабачок головой.
Зашитый рассмеялся, всем видом показывая, что ничуть не расстроен сообщением Челнока. Он знал, что его подельники не солдаты, в штыковую атаку не пойдут, даже ради сундука. Они привыкли действовать мелкими группами, беря противника хитростью и изворотливостью.
— Рассказывайте, что ещё видели?
Зашитый пошарил в кармане. Достал пачку, размял сигарету. Волдырь услужливо чиркнул зажигалкой. Зашитый сделал несколько жадных затяжек и бросил окурок на землю, раздавив его каблуком сапога.
— План действий таков, — сказал он, внимательно оглядев каждого из своего отряда. — Я предвидел, что Стысь своих людей поставит на дорогах и приготовился к этому. — Говорил он не как бандит, а как опытный военачальник. — У нас два выхода: или тащить сундук по бездорожью, или придумать что-нибудь другое.
— Я что — упал! — раздражённо воскликнул Волдырь, — таскать ящик. Я и так упарился. Пусть работает трактор — он железный. У меня руки не казённые. Надо пробиваться силой. Где нас машина ждёт? — обернулся он к Зашитому.
— Где надо, там и ждёт, — отрезал Зашитый, не скрывая неудовольствия от вопроса подельника.
Волдырь понял, что эту тему лучше не затрагивать и замолчал, а Зашитый продолжал:
— Одна группа охраняет сундук, другая устраивает небольшой фейерверк в «Камнях» — отвлекает людей Стыся. Он снимет засады на дорогах, чтобы защитить дом, а мы в это время прорвёмся. Усекли?
Волдырю план в целом понравился. Не был он по вкусу только в той части, что одни атакуют «Камни», а другие охраняют сундук. Ему никак не фартила перспектива оказаться в той команде, которой пришлось бы производить нападение на особняк. Видя, что на этой почве шайка может передраться, Зашитый, чтобы не допустить разногласий, пошёл на компромисс:
— Ты прав, Волдырь. Не будем делиться. Сундук пусть остаётся в пещере, а мы всем кагалом наваливаемся на «Камни». А когда с ними будет покончено, возвращаемся к сундуку и вывозим его в безопасное место.
— Этот вариант меня устраивает, — отозвался Волдырь.
Одобрительно загудели и остальные его товарищи.
— Замётано, — провозгласил Зашитый. — Он был рад, что Волдырь больше не будет возникать. Он так насобачился по части ругани, что с ним лучше было не спорить. — После нападения на особняк захватываем моторки и…
— Катер, — сказал Обух.
— Что катер?
— Лучше катер захватить.
— Не спорю. Катер лучше. Забираем сундук и сматываемся. Командование беру на себя. Сколько у нас сабель? — выспренно спросил он, входя в роль воеводы, или вспомнив кино, которое смотрел в детстве. — Все здесь, — он хотел пересчитать подельников.
— Все, — ответил Волдырь. — Семеро нас осталось.
— Жаль потеряли троих. Ну, ничего, мы их кровь припомним Джеку, этому шмирнику. Я соберу с него пенки. А у Стыся сколько? — перестав изрыгать проклятия в адрес Джабраила, спросил Зашитый.
— У него? — Волдырь прищурил глаз, показывая, что считает в уме. — У него раза в полтора больше.
— Зачем фуфло толкать, — повысил голос Зашитый. — У него тоже семеро.
— Девять, — проронил Обух, — если поскрести. Ты не считал моториста катера и самого Джека.
— Да, черкеса я не учёл.
— Он за десятерых сойдёт, — заметил Волдырь.
Зашитый сплюнул сквозь зубы.
— Не такой он и герой, как кажется. — Слова Волдыря задели его за живое. — Кончай базар! Делимся на две группы: обходим особняк с двух сторон, берём его в клещи и запускаем фейерверк.
