держат нас в каком-то сыром подвале, не кормят, здесь не на чем посидеть, поспать, свет выключают. И ещё пришёл требовать. Передай своему благодетелю наши условия.
— Переводи в сносное помещение и корми как следует — тогда будем вести переговоры, — поддержал Николая Афанасий, делая вид, что принял Зашитого за главного.
— Значит, вы признаёте, что икона и грамота у вас? — удовлетворённо произнёс Зашитый.
— Мы об этом не говорили, — ответил Николай, в упор глядя на Зашитого.
— Не сказали сейчас, скажете потом. Будет он мне тут иллюзию качать…
— Мы подумаем над твоим предложением, — заметил Николай, — а сначала требуем нормальных условий.
— Я скажу о них, — ответил Зашитый, поднимаясь. — Торговаться, так торговаться. Но я по вашим протокольным рожам вижу, что икона с бумагой у вас.
Охранник взял освободившийся стул и отнёс за дверь. Зашитый задержался у выхода:
— Значит вас не кормили? Бедные люди! Я бы вам макового зерна не дал. — Он смачно плюнул в их сторону и вышел.
Скрежетнула дверь. Свет опять выключили.
— Подонок, — пробормотал Афанасий.
— А что ты от них хочешь, — проговорил Николай. — Ты ж сам говорил, что они уголовники.
— А что я не прав? Не видать по их ухваткам?! Я на них насмотрелся в своё время. — Он помолчал, потом продолжал: — Вот всё и встало на свои места. Я говорил, что они за грамотой охотятся, так оно и оказалось. Интересно, что будет дальше, какую линию поведения они изберут. Мы, наверное, находимся в каком-то крутом гараже, думаю, на даче. Здесь всё капитально сделано, прочно. Дверь стальная, с другой стороны такие же ворота, вентиляционных отверстий нет, поэтому брось мечту выбраться отсюда. Ты правильно, Николай, сказал ему. Надо потянуть время, поторговаться, смотришь, ситуация и прояснится. Про пергамент они знают, препираться нам ни к чему, но сдаваться с ходу не следует. Этот жлоб, который приходил, проверял нас. Его использовали в качестве пробного шара.
Прошло больше часа. Снова зажёгся свет, и тотчас отворилась дверь. На пороге вырос рослый охранник в такой же камуфляжной куртке, как у Афанасия. Сидела она на нём неряшливо и сразу было заметно, что её шили в каком-то ширпотребовском ателье. За ним вырисовывалась фигура низкорослого малого с короткой стрижкой в облегающей тело футболке стального цвета. Под ней скрывалось мускулистое натренированное тело. Он держал в руках резиновую дубинку.
— Сколько же здесь этих обормотов? — присвистнул Афанасий.
— Выходи по одному, — сказал рослый охранник, перекатывая во рту жевательную резинку.
— Куда? — осведомился Николай, делая шаг вперёд.
— Какое твое собачье дело — куда, — внешне безразлично сказал охранник, не взглянув на Николая. — Сказано тебе выходи, значит, выходи!
— Твои слова, видно, возымели действие, — пробормотал Афанасий и, опережая Воронина, вышел к двери.
— Теперь ты, — кивнул головой охранник Николаю.
Последним вывели Сергея.
Низкорослый стал впереди пленников.
— Ступай за мной, — сказал он басистым голосом, постукивая дубинкой по ладони левой руки.
Пленники с наслаждением вдыхали свежий ночной воздух, озирались по сторонам в надежде выяснить, где они находятся. С правой стороны темнели густые заросли леса, слева чуть заметно вырисовывались габариты большого трёхэтажного здания. Об этом говорил неясный свет, пробивавшийся в окна из его глубины. Судя по всему пленников вели по тыльной стороне здания.
— Не оглядывайся! — толкнул шедшего последним Сергея охранник. — Успеешь насмотреться в другой раз.
— Мог бы и полюбезней, — огрызнулся Сергей.
— Поговори у меня, — сердито ответил охранник, — дубины схлопочешь.
Сергей не стал больше препираться, подумав, что охранник мог и осуществить свою угрозу.
Под ногами поскрипывала щебёнка, устилавшая дорожку.
Их подвели к большому навесу с вздёрнутом вверх краем крыши с внешней стороны. Шедший первым охранник включил свет, озаривший широкое и низкое крыльцо с двумя круглыми столбами, поддерживавшими кровлю, открыл дверь.
Пленников ввели в просторный коридор, освещённый тусклым светом дежурной лампочки, расположенной над притолокой, и повели в дальний конец. Слева виднелись двери, ведущие в какие-то помещения, справа играли неживые блики на стене из стекла или прозрачной пластмассы. По одному втолкнули в туалет. Потом провели ещё несколько шагов, пропустили в массивную тяжёлую дверь и закрыли её. В помещении, в котором они оказались, горел яркий свет, от которого пришлось зажмуриться. Афанасий присвистнул:
— Ого, куда мы попали! Это ж спортивный зал!
— Действительно, спортивный зал, — подтвердил Николай, задирая голову кверху и осматривая высокий белёный потолок.
— Притом большой и сделанный по последнему слову современного дизайна, — сказал Сергей. — Нечто подобное я видал в Москве у крутых банкиров…
— А что приходилось тренироваться? — с лёгкой иронией спросил Афанасий.
— Да нет, — не смутился Сергей. — Случайно попал с приятелем врачом.
— Это меняет дело, — отозвался Афанасий. — А то я Бог знает что подумал. — Он засмеялся.
— Главное светло и не так холодно, — продолжал Сергей, не обращая внимания на иронию «афганца».
Увидев несколько матов в углу, блаженно растянулся на них.
— Совсем комфортно, — проговорил Афанасий. — Ты поступил политически верно, — похлопал он Воронина по плечу, — сказав, чтобы нам изменили условия, если они хотят чего-то от нас добиться. Думаю, что сегодняшнюю ночь мы проведем нормально и даже можем поспать по-людски.
Они обследовали громадный зал и пришли к единодушному мнению, что на его устройство ушло немало денег.
— Выходит, что нас повязала какая-то спортивная организация? — задал вопрос Сергей.
— Или просто мы пребываем в её стенах, — добавил Афанасий.
— И от того, и от другого заключения мне не стало легче, — съязвил Николай.
— Еды нам, наверное, не принесут, — разочарованно зевнул Сергей. — Поэтому предлагаю отдохнуть.
Он прилёг на мате, закинув руки за голову.
Афанасий хотел последовать его примеру, но тут дверь отворилась и появился долговязый парень, который привозил им завтрак. И на этот раз он катил тележку с кастрюлями и мисками.
— Разбирай еду, — сказал он, растянув большой рот в улыбке и с интересом поглядывая на заключённых.
— Слушай, приятель, где мы? — шёпотом спросил Афанасий, вплотную подойдя к парню и открывая крышку, которой была прикрыта кастрюля.
Тот повёл головой в сторону двери, которая оставалась открытой, хотел что-то сказать, но не стал — вошёл охранник и громко сказал:
— Шевелись, Петруха! Оставь им всё, потом заберёшь.
Петруха, также непредсказуемо улыбаясь, повернулся и направился к выходу.
— Ладно, моя лесть не удалась, — сказал Афанасий, — так посмотрим, чем нас сегодня угощают наши враги. Ого, картошка с рыбой. Не слишком они щедры на кулинарные выдумки. Прямо меню армейской столовой. По-моему, это треска, — сказал он, отправляя кусок паровой рыбы в рот.
— Обыкновенный хек, — определил Сергей, следуя примеру старшего товарища. — Но хлеб вполне нормальный.
— И чай можно сказать сносный и даже сладкий, — отозвался Николай, отпивая из кружки глоток густо заваренного чая.
