Движение образует форму

Траектория движения

Первокурсницы начали ходить друг к другу в гости, обмениваться мнениями.

Девушка из Италии пишет девушке из Москвы:

«Вот и идейные споры у нас начались!

На мой взгляд, в нашем двадцать первом все имеет право на существование. И твоя любящая точность рука рождает замечательные по своей поэтичности образы — взять хоть море, или вечерний пейзаж в альбом Лене, или весенний микроскопический пейзаж с озером. Хотела бы я, кстати, взглянуть на твой можжевельник с иголочками!

Хорошо, что мы начинаем сами чувствовать, чего нам не хватает, а что нам и вовсе не нужно. Я вот считаю, что мне надо упражняться в двух направлениях: набивать руку и глаз в точности передачи форм, движений — и одновременно учиться еще выше парить над конкретикой, тогда будет больше легкости и поэзии. Ведь взять модернистов: тот же Модильяни, создавая утрированные образы, прекрасно чувствует и передает индивидуальные черты. И гогеновские женщины — все ж при них: и позы естественные, и никуда не заваливаются, и похожи на таитянок, а не на египтянок».

Девушка из Москвы отвечает девушке из Италии:

«Я не могу ответить на вопрос, что делает картину картиной. Наверное, пока не могу. Мне кажется, ответы будут разными — как с субъективной, так и с временной точки зрения. То есть конкретно для меня и сегодня (впрочем, как и раньше) играет большую роль похожесть. Я честно пытаюсь изменить такое восприятие, точнее, не изменить, а дополнить. Но пока плохо получается.

Хотела бы я нарисовать что-то, как О. Но не выходит у меня. Скатываюсь к детализации и похожести. Но, может быть, именно это мое? Может, пока и не надо себя ломать?

Так же, как и О., не стоит стремиться к фотографической точности. Ведь у нее так здорово получается изображать увиденное! Каждому свое, все имеет право на жизнь».

Возникло то чувство общности, которого не было вначале:

«Я даже не ожидала, что просто так приятно знать, что где-то в самых разных местах есть люди, которые рисуют луну или лепят фараонов».

Муж одной из курсисток назвал нас сектой.

Снять бы документальный фильм о том, как в разных странах на трех континентах представительницы прекрасного пола (у нас один мужчина на все четыре курса), уложив детей спать, или запершись от них в ванной, или вместе с ними, если уж без них никак, расстилают на полу рулонную бумагу или прикнопливают листы к стенам, кликают мышкой или пальцем на музыкальный файл и рисуют под ту же музыку совершенно разные картины; как они прослаивают акварелью бумагу, устраивая разным цветам рандеву на перекрестках, «спиралят» домашнюю утварь и перед тем, как съесть фрукт, подумывают, не нарисовать ли его сперва.

При этом:

«Дата конца света, назначенная по календарю майя на 21 декабря 2012 года, начинает волновать очень многих. Парад планет и приближение планеты Нибиру рисует самые разнообразные картины конца света в сознании многих. Предсказания майя, Нострадамуса и Ванги… Может, это и есть тот самый Судный день, описанный в Библии, который уничтожит всех людей на Земле?»

Мир сходит с ума, а мы себе рисуем. С нелегкой подачи Фридл.

Смена ритма

Из дневника 2000 года:

«Ох, скорей бы все осталось позади — и выставка, и книга… Просто не верится, что через полтора месяца в типографии изготовят печатные формы — и в первых числах июля из всей этой многолетней головной боли возникнет вещь и скоро станет привычной, как ножницы или ручки, раскиданные по всей квартире.

Осталось полтора месяца от всех этих двенадцати лет исследований. Не знаю, как будет оценен наш труд и будет ли. После Оксфорда я смогу, надеюсь, перевести дух, осмотреться и если не определиться в ином направлении, то хотя бы жить в прежнем с меньшей интенсивностью».

Речь шла о первом издании книги на английском языке «University over the Abyss» и ее презентации в рамках международной конференции в Оксфорде. На русском она появилась в 2006 году в четырехтомнике «Крепость над бездной» (книга третья — «Терезинские лекции, 1941–1944»).

Про беспорядок я написала мягко. На самом деле в то время у нас жила Алиса из Вены, которая в 1999-м верстала немецкую книгу про Фридл, довольно-таки шустро, и я решила позвать ее в Израиль, чтобы вместе быстренько сверстать эту. Нас поджимали сроки. Красотка Алиса влюбила в себя пол-Иерусалима. Квартира заполнилась ухажерами, один из них в припадке ревности вывалил на Алису дуршлаг с макаронами — к счастью, не горячими. В верстку постоянно вносились правки, в кухне сидела безумная англичанка, которую нам сосватал Федя для «окончательной корректуры». Англичанка эта преподавала в Лондоне английскую литературу, а в Израиле училась на клоуна, вместе с Федей. Она сказала, что наш английский заплюют в Оксфорде, что он американизирован и надо его англизировать. Англизированный текст укорачивался, картинки подскакивали кверху, Алиса сходила с ума. Она не отпускала меня от компьютера: я должна была следить за текстом — где курсив, где жирный шрифт, как соотносится документ с тем, что говорится на этой странице (английского Алиса не знала). В перерывах я готовила на десять человек, включая соавтора Виктора Купермана, англичанку, Алису и ее ухажеров, число которых всякий раз колебалось, Федю, Маню и их друзей, — так что тогдашнее желание жить с меньшей интенсивностью можно считать вполне оправданным.

Мечты о покое посещают и поныне. Что за страсть заполнять чем ни попадя праздное пространство времени? Почему вместо того, чтобы смотреть на море (кстати, сегодня, в жару, оно похоже на лед), я отвечаю родителям на вопросы, хорошо ли пользоваться раскрасками и что делать, если у двухлетнего ребенка нет позывов к художественному творчеству?..

«Сейчас издается достаточно много книжек-пособий по лепке и рисованию с детьми раннего возраста. Обычно эти книжки содержат некий образец, по которому ребенок должен создать аналог. Елена, стоит ли ими пользоваться или же ребенку должна быть предоставлена полная свобода действий и фантазии»?

«Я не очень хорошо знакома с современными пособиями по лепке и рисованию. И в силу своего характера ими не пользуюсь. Например, в жизни ничего не готовила по рецептам. Но многим это доставляет удовольствие.

Если пособия не вызывают неприятия, можно ими пользоваться. Тут вот как можно посмотреть: скажем, ребенок хочет все сам, а вы ему предлагаете рецепт. Та вещь, которую он мог бы сам для себя открыть в процессе исследования, — например, что вода может течь, а может застыть, — не удивит его. Хорошо ли это?

Готовые знания точно вредны для «лунатиков» — художников и поэтов. Обратите внимание, что больше влечет ребенка — земля или небо. «Земные» дети нечасто устремляют мечтательный взгляд в небо, они заняты тем, что у них под ногами. Это ни в коем случае не схема, а наблюдение».

«Елена, а бывают дети без творческого начала? Моему сыну два года. Мы перепробовали практически все виды творчества — и рисовать, и лепить. Я вижу, что его ничего особо не увлекло. Он, конечно, может что-то сделать, но, как мне кажется, только из желания угодить маме. Никогда ничего не делает по своей задумке, только что я подскажу. И когда я спрашиваю, что он нарисовал (слепил), он снова повторяет то, что я ему говорила, например, в прошлый раз. Такое впечатление складывается, что у него