Не ощущая вкуса, я машинально поглощала свое жаркое. Если я сделаю вид, что заинтересована едой, никто не заметит, что я нахожусь на грани нервного срыва. Отец будет здесь уже сегодня вечером! Успокойся, приказала я себе. Это всего лишь ужин, и так как он, скорее всего, будет в людном месте, у него не найдется подходящего момента для разглагольствования. Он же не собирается обыскивать мою комнату или ходить за мной по пятам.
И до сих пор, неважно, как сильно я пыталась успокоить себя логикой, я не могла избавиться от чувства неловкости. Палм-Спрингс стал для меня убежищем, в котором я скрывала все свои секреты – не только отношения с Адрианом, но и искреннюю дружбу с другими. И, конечно же, мои незаконные опыты с магией. Я тщательно следила, чтобы никто не узнал эти тайны, но осознание того, что он будет здесь, на моей территории, вызывало во мне ощущение, что вся моя жизнь выставлена напоказ.
– Эй, Нейл, – сказала внезапно Ангелина. – Ты когда-нибудь закалывал стригоя?
Учитывая, что Джилл как раз рассказывала об освещении подиума, это была очень странная смена темы. Судя по выражению лица Нейла, он был того же мнения.
– Ну, не настоящего стригоя.
– Но ты достаточно практиковался на манекенах.
– Разумеется, – оказавшись в знакомой обстановке, он немного расслабился. – Это обязательная часть нашей программы обучения.
Ее лицо просветлело:
– Значит, ты дашь мне несколько уроков сегодня после занятий?
Эдди нахмурился:
– Мы проходили это несколько месяцев назад.
– Ну, да, – сказала она, – но это же не мешает получать информацию из разных источников, да?
– Как могут быть разные мнения по введению кола в сердце монстра? – спросила Джилл. Ее лицо показывало, что она не была фанатом совместного времяпровождения Нейла и Ангелины.
– Уверена, у Нейла и Эдди разные навыки, – настаивала Ангелина.
Это было опасное замечание, подразумевающее, что один из них мог быть более умелым, чем другой. Лица парней это только подтверждали.
– Буду рад показать тебе, – сказал Нейл, распираемый от гордости. – Ты права насчет выгоды от изучения разных стилей.
– Будет интересно на это посмотреть, – заметил Эдди.
– Мне тоже, – ответила Джилл.
– Нет, – Ангелина непреклонно покачала головой. – Вы будете отвлекать, а это серьезное дело. Только я и Нейл.
Судя по взгляду, которым она одарила его из–под ресниц, я догадалась, что это за дело. Я схватила ее за руку, когда мы начали расходиться на занятия.
– Откуда столько рвения касательно Нейла? – спросила ее я. – Кажется, несколько недель назад ты горевала по Трею.
Ее лицо помрачнело:
– И сейчас тоже. Я постоянно думаю о нем, поэтому решила, что мне стоит увлечься Нейлом.
Я даже не знала, что на это ответить.
– Но ты же сама сказала, что не уверена, что он тебе нравится.
– Поэтому я и должна попытаться, – поясНейла она с таким видом, будто я была не такой умной, какой казалась. – Потому что тогда я не буду думать о Трее.
Я не видела смысла продолжать эту баталию, и, с сомнением обдумывая ее любовные методы, я поняла, что решение держаться с Треем порознь имело смысл.
– Ну, тогда желаю удачи.
Тревога по поводу моего отца продолжала грызть меня на протяжении всего дня. Хоть я и знала, что стоит держаться подальше от Адриана сегодня, я ничего могла с собой поделать. Как только я зашла в кабинет мисс Тервиллигер для моего независимого исследования, она бросила один взгляд на мое лицо и улыбнулась.
– Иди, – сказала она. – Независимо от того, что тебе нужно сделать, иди.
– Спасибо, мэм! – Я начала двигаться, прежде чем закончила говорить.
Я направилась к Адриану и вошла в квартиру, воспользовавшись моими ключами. Я застала его в гостиной за неожиданным занятием. Множество его рисунков валялись на полу, а он тщательно разрезал их по кусочкам. Этого было достаточно, чтобы забыть о мыслях об отце.
– Что это? – спросила я. – Они так сильно тебе не нравятся?
Он улыбнулся мне:
– Не совсем. У меня есть одна задумка для автопортрета. Я понял, что все эти неудачные рисунки все равно в некотором роде часть меня, так что я собираюсь соединить их вместе и сделать коллаж.
Он кивком указал на закрепленный на мольберте холст, на котором уже были кое–какие наброски его ауры.
– Ты немного изменил задание, – сказала я, присаживаясь возле него.
Он вернулся к своему занятию.
– Уверен, мой профессор будет в таком восторге от моей гениальной изобретательности, что захочет оставить его себе и повесить над камином. А может, даже в спальне. Как думаешь, это будет круто? Или странно?
– Я думаю, что смогу научиться делить тебя с кем-то еще, – ответила я.
– Ты солдат, Сейдж, – сидя с ножницами на полу, он обратил на меня все свое внимание, изогнув бровь. – Что такое?
Мне захотелось улыбнуться. Все говорили, что я скрываю свои чувства, но он всегда знал, что у меня на душе.
– Увидел мою ауру?
Я говорила лёгким тоном. Мы очень мало разговаривали о духе в последние две недели, начиная с его расстройства в ломбарде. Когда я думала о нем и о том, как магия довела его до таких крайностей, страх все еще съедал меня изнутри, но я была осторожна, чтобы не пилить его. Он уже знал, что я волновалась, и я не собираюсь снова поднимать эту тему, если он не сделает первый шаг или я не увижу причины. А в последнее время он, казалось, вёл себя хорошо. Я не видела никаких признаков чрезмерного употребления алкоголя или использования духа. Это, конечно, не означает, что проблема исчезла, но это было облегчение – быть в спокойных водах в то время, как я пыталась найти способ помочь ему.
– Нет надобности видеть твою ауру, – он нежно коснулся моего лба. – Ты просто очаровательно хмуришься, когда что-то начинает тебя беспокоить.
– Не все во мне очаровательно.
– Так и есть. Некоторые вещи очаровательны, все остальное – сексуально. – Его голос стал низким, когда он наклонился ко мне. – Так восхитительно, мучительно сексуально, что это чудо, что я могу что- нибудь делать, когда все, о чем я думаю, это вкус твоих губ и прикосновение твоих пальцев к моей коже, и то, как я ощущаю твои ноги, когда...
– Адриан, – перебила я его.
Его взгляд прожигал меня.
– Да?
– Заткнись.
Мы одновременно потянулись друг к другу, и все мои мысли об отце унеслись прочь, как только наши с Адрианом губы соприкоснулись. Пока я не встретила его, я искренне считала, что меня может завести лишь обсуждение периодической таблицы или латинских склонений. Вот и нет. Когда я касалась Адриана, я словно растворялась в нем. Я чувствовала необычный прилив энергии, даже не подозревая, как такое возможно, и просто сходила с ума, когда наши тела переплетались. Думаю, иногда он считал, что я удерживаюсь от секса, потому что еще не готова перешагнуть через физический порог. Но в действительности же я была готова. Вне всяких сомнений. Меня удерживал психологический барьер – осознание, что переступив эту черту, уже не будет пути назад.
И в моменты, как этот, когда он уложил меня на пол, склонившись надо мной, я не понимала, почему
