Марьям посмотрела на свои руки — они были заключены в уродливые клетки из гипса и металла, но боли почти не было. Доктор закрепил повязку двумя тонкими скобками, и блондин принялся осторожно натягивать рубашку.
— Зачем? — спросила Марьям. — Зачем вы меня забрали?
Блондин застегнул последнюю пуговицу, и доктор помог ему справиться с перевязью.
— Затем, что ты моя, — слова были сказаны веско и очень уверенно, и Марьям готова была поклясться, что акцент в голосе исчез. — И больно больше не будет, обещаю.
Мари открыла глаза и некоторое время вслушивалась в шорох дождя за окном. Старая примета не подвела — если дзёндари снилось прошлое, то это было к дождю или снегу. Супесок, лежавший рядом, что- то пробормотал во сне; Мари тихонько выскользнула из-под одеяла и неслышно принялась одеваться.
Обычно Андрей засиживался допоздна, читая книгу или размышляя о чем-то своем. Вот и сейчас в его комнате горела лампа; Мари тихонько постучала в дверь и осторожно заглянула внутрь. Андрей сидел за столом над толстой книгой в дорогом окладе. Увидев Мари, он улыбнулся и приглашающе поманил ее:
— Заходи.
Мари осторожно прикрыла за собой дверь и устроилась на лавке напротив Андрея.
— Не спится? — спросил он.
— Не спится, — вздохнула Мари. — Доктор, вам часто снится прошлое?
Андрей пожал плечами и вложил в книгу закладку.
— Иногда бывает, но я редко вижу сны, — ответил он. — А тебе приснилось прошлое?
Мари кивнула и обхватила себя за плечи.
— Да, — прошептала она. — Плохое прошлое. Ну да Змеедушец с ним, — Мари вздохнула и энергично потерла себя по щекам. — Спится и снится, просто мне вдруг стало не по себе… вы извините, что я вам помешала.
Андрей улыбнулся и ласково взял ее за руку.
— Ты нисколько не помешала. И я вижу, что тебя что-то тяготит. Рассказывай.
Мари помолчала, а потом промолвила:
— Доктор, вы ведь хотите ее освободить?
На следующее утро почтовый дилижанс уже вез Супеска, Андрея и Мари в Чевыч — там им предстояло сесть на поезд и отправиться в Масму: первый действительно важный населенный пункт на пути в столицу.
Андрей упирался недолго. Возможно, он просто поверил Мари и Супеску, которые убедили его в том, что Нессе ничто не угрожает — будь иначе, он бы и шагу не сделал прочь из дома, однако он уже успел признать себя Заступником и начать проповеди, и с Нессой не случилось ничего плохого.
Супесок искренне радовался тому, что доктор, в конце концов, раскачался для продолжения пути. Сколько можно сидеть на месте и ждать охранного отряда по их души, когда надо вербовать сторонников и идти в столицу! Мари хранила молчание, представляя прямо-таки идеал аальхарнской женщины: тихой, красивой и немногословной, и Супесок пару раз смотрел на нее с пристальным интересом. В жены, конечно, он ее брать не собирался, но в официальные любовницы — почему бы и нет?
Проводник поезда проштамповал билеты кусачками и низко поклонился Андрею:
— Благослови, Заступник.
Андрей смущенно обвел его голову кругом и пошел за Супеском в выделенное им купе. Мари уже накрывала там завтрак на откидном столике: сыр, фрукты, вяленое мясо и две бутылки неплохого загорского вина. Супесок зашвырнул их немудреные пожитки на верхнюю полку и поинтересовался, откуда еда.
— Уже было, — ответила Мари и протянула Андрею карточку. — Это все вам.
В карточке было написано, что начальник поезда считает для себя честью приветствовать Заступника и исполнить любую его просьбу. Андрей скомкал карточку и убрал ее в карман: ему стало очень неловко.
— Готовьтесь, доктор, — сказал Супесок, усевшись за стол и лихо свернув пробку одной из бутылок. — Мы едем из диких краев Загорья в район культуры и цивилизации, а там в вас узнают ссыльного врача императора и начнут задавать вопросы.
Поезд издал хриплый свист, что-то впереди содрогнулось и заворчало, и вагон, мягко оттолкнувшись от перрона, поплыл вперед.
— Кто начнет? — спросил Андрей. Мари, взявшая на себя роль официантки, подала ему сыр с ломтиками фруктов на маленькой тарелке. Она была из настоящего восточного фарфора, очень дорогая: начальник поезда явно не жалел собственных закромов.
— Как кто? — удивился Супесок. — Люди. Это в Загорье народ читает только последнюю страницу у газет, где анекдоты. А Масма — город развитой, да и все Заполье, можно сказать, центр культуры. И там о нашем перевороте очень даже слышали. И портрет ваш вкупе с рассказом о ссылке в газетах видали. Так что готовьтесь, доктор.
За окном тянулись унылые серые холмы, почти сливавшиеся на горизонте с дождливым небом. Андрей смотрел туда, где за дождевой пеленой начинала зеленеть тонкая полоса запольских земель и думал о том, что у них подобралась интересная компания: воскресшее божество, раскаявшаяся блудница и перековавшийся гонитель веры, ну или кого там Супесок гонял по долгу службы… Интересно, подумал Андрей, а кого и откуда сослали на Землю двадцать пять веков назад? Продвинутые технологии на взгляд профанов неотличимы от магии — вот и совершенно элементарную методику точечного массажа сердца загоряне приняли за воскрешение мертвеца…
Андрею стало грустно. А потом сквозь эту грусть пробилось упрямство и решимость двигаться дальше и выше. Кто бы ни был сослан на Землю, он не сидел, сложа руки.
К вечеру поезд прибыл в город Чеквеч на границе Загорья. На перроне бурлила огромная людская толпа, в которой франтовские сюртуки загорян смешались с пышными юбками и расшитыми жилетами крестьян Заполья. Поезд приветствовали радостными криками, и в серое вечернее небо полетели бело- голубые шарики. Мари и Супесок одинаково согласованными движениями вынули из карманов парные пистоли и сняли их с предохранителей. Дверь купе скользнула в сторону, и внутрь заглянул загорянин в щегольском народном костюме и с форменным кепи на голове. «Начальник поезда», — подумал Андрей и спросил:
— Что-то случилось?
Начальник снял кепи, обнажив лысину с «заемами», и с невероятным почтением промолвил:
— Мой господин, народ вас встречает. Просят хоть одним глазком взглянуть на вернувшегося Заступника.
— А, ну это хорошо, — громко и уверенно произнес Супесок, давно уже взявший на себя роль организатора. — Сейчас мы выйдем. Сколько продлится стоянка?
— Четверть часа, — уважительно ответил начальник поезда, — но для Заступника мы увеличим ее на любой срок.
Когда Андрей вышел на перрон, то ликующие люди на какое-то время умолкли, вглядываясь в него и пытаясь понять, имеет ли что-то общее этот скромный человек в дешевом дорожном костюме со всемилостивым Заступником на фреске в храме. А потом толпа взорвалась воплями чистого беспримесного восторга и счастья: Андрея узнали.
— Люди, люди, — улыбаясь, промолвил Андрей. — Да, это я.
Крики стали еще громче — так было практически всегда с того момента, как Андрей начал свой путь в качестве вернувшегося божества. Он поднял руки, и толпа тотчас же затихла, видя, что Заступник собирается говорить и не желая пропустить ни единого слова.
— Благословляю вас и ваших близких на долгую жизнь, счастье и любовь, — сказал Андрей. — Живите по совести, не творите дурного, наполняйте каждый день добрым делом. Пусть с вами всегда будет благодать и покой.
Пожилая женщина в расшитом синими цветами сарафане, стоявшая в первом ряду, заплакала.
— На все воля твоя, господин, — промолвила она с певучим запольским выговором. — Все примем от тебя, и милость, и немилость.
