– У каждого воротилы своя усадьба, в ней и живут, с охраной и домочадцами. Это уже ближе к стене городской. Только их тут смотрящими кличут, а не воротилами. – пояснил водитель. – А строятся у стены для того, чтобы каждый еще за участок ее отвечал. Вроде как они городом правят – они и защищают.
– Ага. – кивнул Орри. – И у кажынного по калитке в стене. Если конкуренты навалятся, то сразу сдристнуть в нее можно.
– А что, разумно. – усмехнулся я.
Таксист на всякий случай от комментариев воздержался.
– А много смотрящих то тут? – снова задал я вопрос.
– Семеро сейчас. Раньше девять было, но двое померли скоропостижно. Один свинцом отравился, что в голову ему всадили. Второго магией извели, как ни странно.
– А что странного? – удивилась Маша.
– Как что? Вокруг каждого из них и колдунов, и лекарей, и знахарей толпа. А тут напустили какую-то такую болезнь, что никто не знал. И свели в могилу за два дня.
– А что за болезнь? – заинтересовалась Лари.
– Не знаю барышня. Мне, понимаете, докладывать часто забывают. Бывало сидишь с утра, чай пьешь и докладов ждешь, а все не идут, не торопятся. – заерничал таксист.
– Не паясничай, разговорился… – оборвал я его. – А кто что сейчас тут контролирует?
– Ну, это уже за дополнительную плату объяснения к экскурсии, мотнул головой шофер.
– Ну ладно, постарайся уж, расскажи… – грудным томным голосом попросила Лари, 'надавливая'.
Помогло. Таксист довольно подробно рассказал, кто и что контролирует в этих краях. Если тут перечислять деятельность каждой из банд, что верховодили в городе, то половины книг не хватит. Достаточно сказать, что интересы местных бандюг имелись по всему течению Великой, от верховьев, что в Норлаге, и до самой Астрахани и островов в Южном океане. Почти вся работорговля по Великой была так или иначе связана с местными злодеями. Половина организованной проституции. Контрабанда в половине государств. Подпольная торговля запрещенным оружием. Игорное дело. Ссуды под залог души и ауры, ссуды и кредиты под 'временную печать'. Половина добычи с пиратства перепродавалась здесь. Нелегальное наемничество и наемные убийцы. Весь дурман, простой и волшебный, что продавался в Великоречьи, пополнял казну трех местных банд. Нелегальная волшба и производство амулетов, основанных на Силе из нижних планов и даже на Хаосе и Чистом Зле. Запретные храмы и культы получали здесь в обмен на деньги и службу земли и протекцию, как те же Созерцающие.
В общем, если есть какое-то злодейство в этом мире, которое я забыл упомянуть, то можно быть уверенным – оно тоже тем или иным способом связано с Гуляй Полем.
– А вот усадьба Смотрящего Якова Брыластого. – сказал таксист, показав на длинный и высоченный забор, возле которого дорога поворачивала.
Усадьба впечатляла. Высокий и мощный частокол с колючкой и наточенными остриями по всему верху тянулся метров на триста, а то и больше. Возле массивных ворот стоял 'козел' с пулеметом ПКБ на турели, в машине сидели трое в черных кожаных куртках и камуфляжных штанах. Над воротами за ограждением вышки стояли еще двое с винтовками. В глубине территории виднелся длинный и массивный двухэтажный дом с высокой крышей, половина окон в котором была закрыта ставнями. Еще крыши виднелись тут и там, но явно венчали домики поменьше. Немало народу там обитает, по всему видать. Он что, со всей бандой там проживает?
Это я и спросил у нашего гида.
– Нет, банда все больше по соседству живет. У него наложниц душ тридцать, жены четыре, охрана, прислуга, рабы, кого там только нет. Хорошо живет. – с явной завистью вздохнул шофер.
– Действительно, хорошо. – хмыкнул я после упоминания о тридцати наложницах. – А что он контролирует?
– За провоз угля ему Нижний Новгород приплачивает, всю торговлю лесом держит, что по Велаге идет, рабынь скупает, поставку проституток в бордели половины Великоречья контролирует, и пиратской добычей ведает. Не всей, конечно, но многой.
– Он как, по сравнению с остальными, в силе? – уточнил я.
– Середнячок. Самая сила здесь Федор Слива. Вот к нему близко не подойти, особливо в последние года два. Всегда был силен, а теперь совсем поднялся.
– На чем?
– Весь магический дурман у него, два культа каких-то на него работают, один так вообще жуть какой – говорят, что каждый день по человеку в жертву приносят, богине смерти поклоняются.
– Созерцающие? – уточнил я.
– Во-во, они самые. Бошки бритые и хламиды черные. Глянет такой – и душа в пятки.
– А еще что у него?
– Работорговля, опять же, наемническая биржа, половина казино, и две ссудных кассы, причем одна из них меньше чем с баронами дела не имеет. И слухи ходят… – тут водитель оглянулся и перешел на шепот, склонившись ко мне. – … слухи ходят, что нашли в его казино способ колдовать так, чтобы посетители играли, пока последнее имение не спустят.
– Погоди. – перебила его Маша. – Насколько знаю, когда игорный дом строят, там негаторы магии чуть не через шаг ставят.
– Верно. – кивнул шофер. – И вроде так и есть, не придерешься. И клиенты многие со своими ведунами и колдунами приезжают, чтобы те следили за честностью. Но слухов чем дальше, тем больше. Как сговорились все проигрывать. Даже трон спустить один барон сумел, до войны дошло.
– Это ты про баронство Ралле, что ли? – спросил Орри Кулак.
– Про него, именно! Хоть трон и не забрали, а денег взяли с него прорву, как ребята Сливы в кабаках хвастали. И дань те платить будут еще десять лет, за то, что все не забрали.
– Ишь ты…
– Вот те и ишь ты, борода. Знай наших.
– 'Наших'! – гыгыкнул гном. – Твое дело баранку крутить, примазался, тоже мне.
Водила не обиделся, а лишь снова повернулся ко мне, продолжив рассказ о Федоре Сливе.
– А еще, по слухам, всяких дел у него хватает, даже таких, о которых и не слышал никто. И еще говорят, что Биляза Резаного, что от странной болезни помер, по его указу извели. Эти самые, которые богине Кали молятся. – с неестественной откровенностью продолжал вещать шофер.
– Откуда узнали? – уточнил я.
– Не знаю. Болтал один клиент спьяну. Почем купил, за то и продаю. – ответил он.
– Ты мне вот что скажи… Гостиницу 'Хромой разбойник' знаешь?
– Я все знаю. Это возле порта. А что?
– Она под чьим крылом?
– Это Ренат Татарин держит.
– А 'Ржавый шлем'?
– 'Шлем' при наемнической бирже гостиничка. Слива ведает.
– Ага, спасибо. А Татарин этот со Сливой в каких отношениях?
– Кто его знает? Вроде не воюют. – пожал плечами собеседник.
Между тем машина, чуть пропетляв по улицам, остановилась у крыльца под вывеской 'Галерный колокол', под которой и вправду висела начищенная корабельная рында, но с удаленным языком. На крыльце, приосанясь, стоял еще один двухметрового роста орк с обшитой кожей дубинкой за поясом. Там же у него болтался огромный револьвер пятидесятого калибра в расшитой серебряной нитью кобуре, а могучие, голые до плеч руки, каждая толщиной со свиной окорок, сплошь покрытые затейливой ритуальной татуировкой, он скрестил на груди. На наше появление никак не прореагировал, даже глаза не скосил. Он выше этой суеты, пока не потребовалось кого-то вышибить из заведения. А вообще орков как вышибал во многих местах почитают. Силищи у них не меньше чем у гнома, и приложить они ее всегда рады. При этом нанимателю верны и проблем с ними не бывает.
Мы со своими рюкзаками зашли в просторный гостиничный холл, для деревянного дома даже удивляющий богатством. В дальнем конце его возвышалась стойка из красноватого полированного дерева, слева был вход в гостиничный ресторан, где за столиками сидело несколько человек и пахло оттуда на диво аппетитно. Еще несколько купцов из пришлых и аборигенов сидели на диване в углу холла, что-то негромко обсуждая. У двоих на шеях висели серебряные гильдейские бляхи. В сторонке молча сидели трое вооруженных охранников. Действительно, купеческая гостиница, верно Лари сказала.
Мы подошли к стойке, за которой стоял с не вымученно приветливой миной на лице портье в синей, шитой по воротнику и обшлагам рукавов золотистой нитью, короткой биларской куртке.
– С приездом! Чем могу служить? – осклабился он.
– Спасибо. – кивнул я. – Номера есть? Нам один двухместный и два одноместных.
– Есть, пока есть. – кивнул он. – Только одноместных у нас не имеется. Спрос отсутствует. Господа купцы всегда на ночь компанией обзаводятся. В нашем городе, сами понимаете, одинокому мужчине без компании остаться сложно.
– Понятно. – кивнул я. – Тогда три двухместных.
– Надолго?
– Примерно на неделю, но может и задержимся.
– Хорошо… Номер у нас два золотых в сутки, три номера, да на семь… Семь ночей? – уточнил конторщик.
– Семь. – кивнул я.
– Тогда… сорок два рубля золотом за номера, плюс по пять рублей залога в счет возможных повреждений… пятьдесят семь рублей извольте. Вперед. – снова заулыбался портье.
Чеки я решил здесь не выписывать в целях конспирации, поэтому отсчитал пятьдесят семь рублей монетами, высыпал их на стойку. Ох не дешево жить в такой гостинице, совсем не дешево…
– Депозит не зажми потом. – сказал взявшемуся пересчитывать золото портье.
– Не извольте беспокоиться. Заведение мы солидное, купеческое, вернем до грошика.
