такого результата вполне можно обойтись и порубежными стычками.
– Порубежные стычки не смогут принести свободы твоему сыну.
Стюарт Олбани недовольно нахмурился, помялся и сказал:
– Я веду переговоры о выкупе.
– Должность наместника недолговечна, брат мой, – устал ходить вокруг да около Вожников. – Рано или поздно король все равно вернется домой. Ты десять лет успешно правил страной, половина которой тебя ненавидит, а другая не понимает, как ты попал в правители. Это талант, который нельзя упускать. Поверь мне, Роберт, дожидаться возвращения Якова в Эдинбург на посту наместника Империи в Англии, Шотландии и Ирландии, утвержденного именным указом и имеющим все полномочия, будет куда удобнее, нежели сидеть здесь на птичьих правах. А с твоим талантом возвращения Якова никто просто не заметит. Он останется чисто номинальной фигурой.
– Наместник исполняет волю властелина, – сказал герцог. – Его можно назначить, а можно и снять. По наследству этот пост не передать.
– Нет, – отрезал Егор, прекращая торг. – Залогом успеха отныне будет только честная служба Империи. По наследству ты сможешь передать свои земли и богатства. А пост будет принадлежать тому, кто докажет свою искреннюю преданность и старание. Если ты попытаешься интриговать, вместо должности наместника получишь пенсию. И все. Но если будешь предан… В Империи всегда найдется путь наверх для достойного человека. Место наместника трех королевств у нас отнюдь не самое высокое. Что скажешь?
– Стать наместником трех держав вместо одной? – почесав в затылке, герцог решительно фыркнул: – Я не так глуп, чтобы отказаться! Твой слуга, мой император…
– Договорились, – Егор с облегчением осушил кубок.
– Договорились, – согласился герцог, тоже выпил и, прихлопывая в ладоши, пошел в танцующую толпу, то смыкающуюся, то расходящуюся под звуки лютен.
– Поморские кочи в бухте Эдинбурга, – встал за креслом, за спиной Вожникова барон Антониус Вандервельд ван Эйк. – Наш путь завершен. Какие будут приказы, мой император?
– Должен признать, ты был великолепен, – развел руками Егор. – Превзошел мои ожидания. Ты был невидим, словно призрак, и стремителен, подобно ястребу. Бесшумен, словно соболь, и силен, как медведь. Полагаю, ты и твой род заслуживают именно такого герба: меч на фоне щита, сверху справа и слева призрак и пикирующий ястреб, а снизу пушистый соболь и вставший на задние лапы медведь. Разумеется, к такому гербу нужны и соответствующие владения. Например, графство Девоншир и графство Андулем[34]. И я так думаю, что для сохранения столь именитого рода в веках, несмотря на возможные потрясения, все три дарованных тебе удела нужно будет соединить в майорат[35]. Как полагаешь?
Разумеется, Вожников понимал, что делит шкуру неубитого медведя. Однако он знал и то, что для успеха охоты будет зело полезно, если гончие псы узнают, какой кусок от добычи им предстоит получить. Однако голландский пират обратил его внимание на совсем другое:
– Дарованные тобой земли находятся в разных концах света, великий князь. Это мало похоже на майорат.
– Ты великолепный воин, барон, – пожал плечами Егор. – Находчивый, решительный, умелый, незаметный и смертоносный. Иметь такого человека в слугах – великая удача. Иметь среди врагов – большая опасность. Я не хочу потерять уникального бойца из-за глупых подозрений в измене. Или не глупых… Дабы не тратить силы на слежку и проверку, не мучиться подозрениями и не читать доносов, предпочитаю создать такую ситуацию, чтобы тебе было просто невыгодно мне изменять. Чтобы наши интересы совпадали. Мне нужна империя, сильная, богатая и неделимая. Твои земли в этой империи разбросаны в самых дальних уголках. Чтобы успешно владеть ими и сохранить за потомками, барон, тебе тоже нужна единая и сильная империя. А хороший доход поместья будут приносить только в империи богатой. Разрушать мою державу, барон, для тебя будет равносильно отрезанию собственной руки или ноги. Так как ты относишься к учреждению майората?
– Служить столь мудрому господину большая честь для меня, – выйдя из-за кресла, склонил голову барон. – Ты смотришь вперед на века и умеешь заботиться о своих слугах. Можешь быть уверен в моей преданности. Но графства Андулем и Девоншир еще нужно добыть. Приказывай, мой император, я весь внимание…
Папская булла
С ранней весны в южной Европе начали происходить странные события. В английское Бордо приплыли многие десятки ладей, ушкуев и кочей с грузом пеньки, дегтя, железа и сала. Товары продавались по смешным ценам, разбирались охотно, а потому корабли, быстро избавляясь от груза, пошли вверх по рекам, дабы собрать серебро со всех местных рынков.
Очень скоро среди сервов поползли рассказы о том, что в совсем уже близкой русской империи правитель не требует вовсе никаких податей с простого люда, а также, что все, кто рождается на русской земле, считаются свободными независимо от того, кем были их родители. Верилось в подобную вольницу с трудом, однако люди так устроены, что всегда надеются на хорошее. Русская империя подобралась уже совсем близко. А вдруг ее законы проникнут и во Францию?
В начале мая из Венгрии, Польши, Молдавии, Валахии и Чехии во Францию поползли длинные обозы с сеном и овсом. Русские явно не понимали, что в тамошних местах почем, поскольку цену запрашивали такую, что все купцы сразу отворачивали назад, крутя пальцем у виска. Наверняка заезжие хитрецы разорились бы до полной нищеты, кабы не нашлось еще более глупых торговцев. Из причерноморских земель нежданные степняки пригнали на продажу многие тысячи скакунов. Так много, что всю Францию можно было бы посадить в седло. Именно коннозаводчики и скупили дорогое сено и овес весь без остатка, оставшись в убытке вместо жадных крестьян.
В те самые дни, когда татары мучились с несбыточным товаром, в Авиньон, в автономную область на границе Священной Римской империи и южной Франции, прибыл папа Мартин, дабы отслужить молебны в соборе Нотр-Дам-де-Дом и проверить положение дел в университете и окрестных землях.
Визит римского папы в один из своих уделов не вызвал ни у кого удивления. Однако в конце службы к святому отцу внезапно бросилось множество изможденных, тощих и грязных людей, одетых в лохмотья. Припадая к ногам наместника божьего на земле, они молили его о защите и милости, перечисляя обрушившиеся в последние годы на их страну напасти. Тут был и голод, и чума, и своевольство дворян, и набеги англичан. Но самое главное – безумие короля. Знак проклятия, наложенный на Францию и ее правителя.
Мартин Пятый принял просителей милостиво, обещая заступничество перед Всевышним и спасение от случившегося бесовства.
В силу благословенной случайности именно в эти дни в Авиньон совершал смиренное паломничество Великий князь Русский и император Священной Римской империи Георгий Заозерский. Встретившись с ним, папа Мартин возложил на сего паломника в качестве епитимьи за свершенные грехи обязанность взять на себя заботу о возвращении покоя и благополучия на христианские земли Франции, о безопасности честных католиков, проживающих в этих местах, и передачу несчастного короля Карла лично в руки папы Мартина, дабы тот мог денно и нощно молиться за очищение души больного, избавление его от проклятия и прояснение разума.
Булла папы Мартина Пятого была обнародована 20 мая 1415 года. Она провозглашала покровительство Святейшего Престола над душевно больным королем Франции и объявляла протекторат императора Священной Римской Империи над владениями безумца – отныне и до того часа, когда разум несчастного Карла удастся исцелить.
Уже через неделю булла, отпечатанная на многих и многих тысячах листов, была расклеена во всех городах и селениях Франции. И за те же дни на дороги и земли несчастной измученной страны внезапно выплеснулись десятки тысяч татар.
Никто так и не понял, откуда они взялись. Ведь не на ладьях же паломников приплыли! Но уже на следующий день после провозглашения буллы стремительные сотни степняков, одетых в стеганые халаты, опоясанных кривыми саблями, сидящих верхом на сильных, сытых и ухоженных лошадях, перехлестнули границы Авиньона и помчались во все стороны, заняв все дороги и пути, от широких трактов и до самых узких тропиночек. Всего за трое суток легкая конница дошла до Клермона, Лиможа, Ангулема и Роана,