в частности, потребовалась и дополнительная площадь для устройства места захоронений этих иноверцев.
В 1788 году такая площадь для еврейского кладбища была выделена. Евреям тогда отмерили восемьсот квадратных саженей за недавно появившимся православным Дорогомиловским кладбищем. Это теперь почти центр города. Но тогда это была даже не Москва: только от Дорогомиловской заставы до кладбища по пыльному проселку выходило все полторы версты пути! Спустя без малого век — в 1874 году, — к кладбищу была прирезана еще тысяча с небольшим квадратных саженей. По современной системе мер это в сумме получается что-то около гектара. Или приблизительно два футбольных поля. Немного.
Каким было еврейское Дорогомиловское кладбище двести с лишним лет назад, можно разве только вообразить. Да и то не получится. Но вот уникальное свидетельство столетней давности сохранил для нас наш старый знакомый — гид из прошлого — Алексей Тимофеевич Саладин. Он пишет, что на еврейском Дорогомиловском ближе к входу стояли обычные гранитные, как на многих московских кладбищах, разве без крестов, монументы известных московских евреев — И. И. Левитана (обелиск-«часовня»), Г. Б. Иоллоса (красивый невысокий гранитный портал), М. С. Демент (черный мраморный столб с пылающим светильником и небрежно брошенной пальмовой ветвью), М. И. Эфроса (серый портал полированного гранита, с урной наверху). Так же Саладин упоминает «богатые усыпальницы» столичных евреев- миллионщиков — Понизовских, Высоцких, Слиозбергов. Что именно такое еврейские «богатые усыпальницы», автор не объясняет. Скорее всего, что-то вроде наших часовен.
Но дальше Саладин рассказывает нечто необычное: «Беднейшие могилы расположены в глубине кладбища, ближе к берегу реки Москвы. Здесь мрачно и даже жутко. Какие-то миниатюрные кирпичные домики с железной крышей или просто деревянные ящики, в которых как будто чудится пребывание духа умерших. Приятнее видеть простые доски с надписями на еврейском языке, вколоченные на могилах совершеннейших бедняков».
Саладин приводит неожиданное свидетельство: оказывается, в его эпоху и несколько раньше в Москве жили евреи — «совершеннейшие бедняки». Как же, интересно, они выходили за черту оседлости? Всегда считалось, что в столицах дозволялось селиться евреям либо высших купеческих гильдий, либо с университетским образованием. Но среди таковых вряд ли нашелся бы хоть один «совершеннейший бедняк». Так, может быть, прочная, как государственная граница, черта оседлости — одно из произведений талантливого на мифотворчество еврейского народа?
Еврейские похороны в старину представляли собой совершенно необыкновенное зрелище. Вот, какую картину мог видеть русский обыватель, который жил в Дорогомиловской слободе или случайно встречал процессию на Можайской дороге. От заставы к кладбищу процессия двигалась обычным порядком, так же, как на похоронах русских: дроги с гробом, экипажи с родными и близкими, или, если последние были не Понизовскими, Высоцкими и Слиозбергами, то шли, понурясь, пешим ходом, вслед за дрогами, — все в лапсердаках и широкополых шляпах. Но у самого входа на кладбище происходило нечто потрясающее: закутанного в простыни покойного вдруг вынимали из гроба и бегом — именно бегом! — на руках относили к могиле, где и предавали земле. Наверное, русские мужички, глядя на эту картину, крестились и шептали молитву.
Но это все делалось в соответствии с еврейскими обычаями. Дело в том, что по древнему закону, еврей должен быть похоронен в тот же день, когда он умер, за исключением субботы и национальных праздников. Предположим, еврей умер под вечер, а похоронить его требуется сегодня же. Естественно, выполнив наскоро все причитающиеся обряды, близкие бегом — чтобы успеть засветло — относили его на кладбище. Причем, предавали земле без гроба. Потому что евреи буквально понимают слова Бога, адресованные провинившемуся Адаму: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься» (Быт.3:19). То есть прах, оставшийся от человека, должен непосредственно соприкоснуться с «прахом»-землей. А гроб — это уже что-то незаконное промежуточное между тем и другим.
А почему евреи все это проделывали практически уже на самом кладбище, а не, скажем, от самого дома покойного? — потому что по российским законам умершего можно было везти, или нести, по городу не иначе как в гробу.
Традиция предавать «прах — праху» у евреев, хотя и сильно в видоизмененной форме, сохранилась до нашего времени. Нет, хоронят они теперь не без гроба. Но только в днище гроба евреи предварительно вырезают небольшое отверстие, чтобы прах умершего все-таки касался «праха» земного.
Итак, проследим весь традиционный еврейский похоронный обряд — от последнего вздоха умирающего, до обустройства его могилы. Сведения взяты нами из хасидской брошюры «Помни!».
Последние часы жизни:
— Запрещено приближать кончину человека, даже на одно мгновение, даже по его просьбе.
— На каждом лежит обязанность выполнить любую просьбу умирающего, если она не противоречит Закону (например, кремация, медицинские опыты).
— Нельзя оставить умирающего одного. Принять последний вздох — проявление высшего уважения.
С момента смерти до похорон. Обращение с телом умершего:
— Человеческое тело создано по образу Божьему, и неуважительное отношение к нему — оскорбление Творца. Тело запрещено вскрывать или кремировать.
— Глаза и рот после кончины должны быть закрыты близкими.
— Тело выпрямляют, снимают с кровати на пол (предварительно подстелив подстилку) ногами к двери. Покойного накрывают простыней. Запрещено выставлять его на обозрение.
— У изголовья ставят свечу.
— Нельзя оставлять покойного в комнате одного. Кто-либо из членов семьи или любой другой еврей («шоймер») должен находиться с ним все время. Принято читать у тела Псалмы.
— В комнате, где лежит умерший, нельзя есть, пить, курить и вообще удовлетворять потребности живых.
— Тело нельзя двигать и даже прикасаться к нему без крайней нужды.
— Выливают всю воду, бывшую в доме в момент смерти.
— Зеркала и зеркальные поверхности в квартире должны быть завешаны.
— Открывают окно.
— С момента смерти и до конца траура в доме должна гореть негасимая свеча или лампадка — «немошэ лихт» (электрическая лампочка нежелательна).
Подготовка к похоронам:
— Тело должно быть омыто и очищено. Моют все тело самым тщательным образом водой комнатной температуры. Абсолютно чистое тело должно быть последовательно и равномерно омыто минимум 20 литрами воды.
— На глаза покойного кладут щепотку земли или глиняные черепки.
— После этого умершего одевают. Одеяние, по традиции, должно быть из белой материи, простое и одинаковое для всех, без узлов и карманов («тахрихим»).
— Не надевают обуви на покойного.
— Омовение и одевание совершают евреи.
— Очищенного и облаченного умершего кладут в гроб. Гроб должен быть деревянным с выбитой одной из нижних досок или просверленным отверстием не менее 4 см в длину, как сказано: «ибо прах ты и в прах возвратишься».
— Не кладут на тело ничего, в том числе цветов.
— Гроб закрывают сразу же. Выставлять останки напоказ — кощунство и надругательство над беззащитным телом. Уважение не позволяет делать из него куклу.
Время похорон:
— Не хоронят в Субботу и еврейские праздники (йом-тов).
