Гораздо больше сведений сохранилось о прихожанах храма свтт. Афанасия и Кирилла в Сивцевом Вражке. Правда, это сведения архивные, а не с кладбищенских надгробий. Здесь на приходском погосте были похоронены: дьячок Михаил Акимов, банный водолив Тимофей Дмитриев, подключник Т. М. Исаков, отставной стрелец Яким Карпов, стряпчий Хлебного двора Г. С. Лавров, просвирница Меланья Кузьмина, сытник А. П. Пашков, недоросль Никита Поскотин, стольник М. П. Сомов, советник Соляной конторы К. Л. Чичерин, государев иконник Тимофей Яковлев. Современный храм свтт. Афанасия и Кирилла относительно новый. Он был построен в 1856 году. Но до него на этом месте стояли поочередно несколько деревянных церквей, начиная с первой половины XVI века. Почему этот приход и считается сейчас одним из старейших в Москве.
В писцовую книгу 1689 года какой-то дьячок трудолюбивый, может быть, и сам Михаил Акимов, вписал, между прочим, сведения о размерах приходского кладбища: «По нынешней мере под церковью земли и кладбища в длину 17 сажень, поперек 12 сажень». В переводе на метрическую систему получается, что погост, вместе с находящейся на нем церковью, занимал участок в 36 на 25 метров. Это немного. Но для Сивцева Вражка не так уж и мало. Это место испокон считалось престижным: там даже и в XVII веке было тесно. Не случайно впоследствии московскую Пречистенскую часть стали сравнивать с фешенебельным парижским Сент-Жерменским предместьем.
Такого же приблизительно размера или немногим больше были все московские приходские кладбища. В «строительной книге» 1657 года, между прочим, есть такая запись: «Церковь деревянная Николы Чудотворца, что в Кузнецкой слободе. Под церковью земли и кладбище вдоль 24 саженей, поперек 18 саженей, и то кладбище тесно…» Верно недовольный теснотой Николо-Кузнецкого кладбища царствующий в то время Алексей Михайлович распорядился прирезать к нему дополнительные площади. В «строительной книге» об этом говорится: «…И по государеву указу из церкви Николы Чудотворца, что в Кузнецкой слободе, взято вновь под кладбище позади олтарей церковных порожних земель 4 сажени, подле того взято из попова Поликарпова двора поперек 3 сажени. И по государеву указу около той церкви старое кладбище огорожено забором наглухо…» Сейчас «позади олтарей» церкви Николая Чудотворца стоит новый корпус Свято-Тихоновского православного университета — студенческая трапезная с конференц- залом.
В 1972 году возле храма свтт. Афанасия и Кирилла рыли траншею и обнаружили большое захоронение… одних черепов. По мнению ученых, здесь, на одном из московских приходских погостов, были захоронены головы казненных по воле Ивана Грозного. Тела же их, вероятно, закопали еще на каком- нибудь погосте — на другом конце Москвы. Вот тоже деталь, свидетельствующая о прежних нравах: головы казненных могли похоронить отдельно от тел. Это, наверное, тогда считалось дополнительным наказанием. Казалось бы, куда уж может быть суровее мера? — усекновение головы! Но оказывается, может. У Грозного для своих ослушников и сверх казни было еще кое-что припасено.
Практически у любого храма в центре Москвы можно обнаружить захоронения, стоит только копнуть рядом с ним. При восстановительных работах в приходе церкви Иверской иконы на Большой Ордынке, проходивших в начале 2000-х, — человеческие кости попадались даже при поверхностной обработке земли граблями. Скорее всего, грунт здесь так перекапывался в прежние времена, что большинство захоронений перемешались по всему верхнему слою. Причетники аккуратно собирают все эти находки. Планируется при церкви, на бывшем приходском кладбище, восстановить одну общую могилу, где и будут покоиться все найденные на территории кости. Иверский приход (раньше он именовался по прежней церкви — Георгиевским), а, соответственно, и кладбище при нем, ведет свою историю с 1625 года.
На многих московских приходских кладбищах были похоронены известные люди. Им бы по чину полагалось лежать где-нибудь в монастырях — в Донском, Новодевичьем, Даниловском, в усыпальницах, под часовнями, под соборами. Но они предпочитали быть похороненными в своем приходе. Например, в приходском храме Воздвижения Креста Господня на Воздвиженке был похоронен московский главнокомандующий Василий Яковлевич Левашев (1667–1751). А в храме Георгия Великомученика на Большой Дмитровке — московский генерал-губернатор Александр Борисович Бутурлин (1694–1767). Обе церкви, вместе с погостами при них, в 1930-е годы были ликвидированы. Захоронения московских «мэров» пропали.
После крушения в нашей стране коммунистической системы отношение к могиле, к месту упокоения, вообще к человеческим останкам стало несравненно более бережным, как правило, более великодушным и цивилизованным. Так в середине 1990-х годов в самом центре Москвы проводились невиданные по масштабам земельно-строительные работы: на Манежной площади был построен торговый центр, уходящий в глубь культурных слоев на четыре этажа! Оставим на совести проектировщиков такую «архитектурную находку», но отдадим должное строителям и археологам: практически все ценное с точки зрения истории и культуры, что было обнаружено в этом котловане, в том числе и древнее монастырское кладбище, не пропало, не исчезло, не оказалось вывезенным вместе со строительным мусором на свалку. В частности, найденные под Манежной площадью останки насельниц существующего на этом месте в XVI–XVIII веках Моисеевского монастыря, были бережно перенесены на кладбище подмосковной деревни Ракитки, что на 14-м километре Калужского шоссе.
В марте 2004 года Москва лишилась одной из своих достодивностей — Манежа. Старинное здание, выгорев дотла, почти полностью разрушилось: провалилась крыша, обрушились каменные фронтоны по торцам. Единственное, сохранились наружные стены с бесценной декоративной лепниной О. И. Бове.
Прежде чем начинать восстанавливать шедевр, внутри его были произведены основательные раскопки. В верхних слоях ничего такого интересного не попадалось: битый кирпич, куски застывшей два века назад извести, строительный мусор, кострища — такого добра полно на любой современной стройке. Дальше пошли предметы более интересные с точки зрения археологии — фрагменты посуды, обломки стеклянных штофов, глиняные курительные трубки, печные изразцы с сюжетной и орнаментальной росписью.
Археологи перебирали грунт буквально по горстке, по песчинке. И они были вполне вознаграждены за свой кропотливый труд. Земля стала отдавать находки одну интереснее другой.
Настоящей бесценной, с точки зрения археологии, находкой стала одна-единственная монета. И даже то, что она золотая, не главное ее достоинство. Это редчайшая для России монета эпохи Петра Первого номиналом в «два рубли». Отчеканена она была в 1720 году, в Москве, на Кадашевском монетном дворе. На лицевой ее стороне изображен государь император Петр Алексеевич «во славе» — закованный в латы и увенчанный лавровым венком. На оборотной — Андреевский крест и при нем сам Апостол — босой и в сермяге.
В слое XIV века под Манежем был найден древнерусский обоюдоострый меч. Причем сохранился он для своего возраста очень неплохо. Ученые предположили, что этот меч принадлежал какому-нибудь дружиннику великого князя Димитрия Иоанновича. И, возможно, он со своим владельцем побывал на Куликовом поле и не одному татарину отсек башку с широких плеч.
А через два года уже татарам пришел черед отыграться за давешнюю свою конфузию. В 1382-м новый хан Тохтамыш привел на Русь орду. Он изгоном подошел к Москве. Князь Димитрий с войском был в это время где-то в дальних уделах, и москвичам оставалось полагаться лишь на крепость кремлевских стен. И действительно, Тохтамыш, как ни пытался, все не мог никак взять Москвы. Тогда он объявил, что вовсе не хочет зла русским, а пришел единственно, чтобы полюбоваться их городом. Отворите ворота, сказал Тохтамыш, я покажу только своим татарам Кремль и уведу их с миром в родной улус. Гостеприимные москвичи, натурально, обрадовались дорогим экскурсантам — они немедленно распахнули ворота.
Когда вернулся Димитрий с войском, он увидел вместо белокаменного своего стольного града с теремами и садами груды камней и тысячи изрубленных трупов на них. Князь велел всех их собрать и похоронить на холме над Москвой-рекой, о чем мы уже упоминали выше.
