Введенский (1913–1988). Тут же в оградке похоронены его мать Зинаида Саввична и жена Ольга Федоровна (1891–1963). Оба сына Введенского, после того, как обновленчество прекратило существование, были приняты в патриаршую церковь и до самой смерти своей служили в храме на Калитниковском кладбище.
Вокруг церкви находится еще много могил священнослужителей. Но особым почитанием на Калитниковском кладбище с недавних пор стала пользоваться могила одной монахини под огромным гранитным четырехконечным — латинского типа — крестом у южной стены храма. Сюда стали приходить паломники со всей Москвы. Вообще крест этот стоит на кладбище с 1880 года. Эта дата выбита с одной стороны памятника. Но с другой стороны недавно сделана новая надпись: Блаженная старица схимонахиня матушка Ольга. 1871–1973. И это не ошибка. Она действительно почила на 103-м году! Жила блаженная в Москве где-то вблизи Таганки. Но рассказывают, что она никогда не сидела дома. Старица была всегда в пути, — она ходила по Москве с котомками в руках и мешками через плечо. И если ей на пути попадался человек с лицом унылым, опечаленным или злобным, она непременно останавливала его и просила помочь ей поднести куда-то ее «багаж». Удивительно, но почему-то никто никогда ей не отказывал. И едва человек брался за матушкины мешки и котомки, печаль и злоба тотчас оставляли его. А, исполнив послушание, он шел дальше уже совершенно умиротворенный. Такое вот существует предание о московской блаженной Ольге, странствовавшей по улицам и избавлявшей людей от смертных грехов — гнева и уныния. Говорят, если повезет, ее можно повстречать в Москве и теперь.

Впрочем, может быть, это уже совсем другая блаженная. А почему матушка Ольга оказалась под чужим крестом на кладбище? — понятное дело, некому было ей, одинокой страннице, ставить монументов. Вот и похоронили ее под чужим памятником, — в бесхозную могилку.
Калитниковское — это, кажется, единственное старое московское кладбище, где практически нет купеческих захоронений, во всяком случае, здесь нет ни одной известной фамилии этого сословия. Вероятно, состоятельные купцы — «коммерции советники» — находили кладбище на краю Карачаровского болота не достойным быть местом их упокоения. Здесь, если и отыщется несколько памятников, на которых выбито «Под сим камнем лежит купец…», то можно утверждать почти безошибочно, что покойный принадлежал к самой невысокой гильдии. Как какой-то Лавр Иванович Юдин с супругой Мариной Николаевной. Единственное, чем интересна их могила с памятником, так это примером исключительно редкого для XIX века женского имени. В то время Марина была именем таким же непопулярным, как теперь Прасковья.
И уж тем более здесь нет захоронений лиц «благородного звания» — титулованных особ, крупных чинов царской табели о рангах. Лишь в советское время на кладбище стали хоронить интеллигенцию — артистов, музыкантов, ученых. Но, как правило, не особо известных.
Самым значительным своим захоронением работники Калитниковского кладбища считают могилу народной артистки СССР Евдокии Дмитриевны Турчаниновой (1870–1963). Актриса Малого театра, она прославилась, как исполнительница ролей в постановках русской и зарубежной классики. И, конечно, ей, лауреату двух Сталинских премий, полагалось бы, как и всей советской творческой элите, быть похороненной на Новодевичьем. Так непременно и случилось бы, если бы Евдокия Дмитриевна родилась не в Москве. Но поскольку она была коренной москвичкой, и ее семья имела в столице «родовое» место погребения — на Калитниковском кладбище, то, естественным образом, и прославленная Евдокия Дмитриевна в свой срок была похоронена там же. Отыскать ее могилу очень не просто. Хотя она и недалеко от церкви, но расположена в глубине участка и не привлекает к себе внимания каким-нибудь сверхвеличественным памятником, каких, кстати сказать, теперь на Калитниковском кладбище появилось довольно много. На могиле Е. Д. Турчаниновой стоит невысокий гранитный крест на широком основании, напоминающий храмовую «голгофу», и у самой земли, так, что зимой ее вообще практически невозможно прочитать, там выбита надпись. Тропа к могиле звезды давно заросла бы, настолько она заповедна, но, к счастью, работники кладбища никогда не отказываются проводить к ней.
В Калитниках похоронен известный художник-авангардист Роберт Рафаилович Фальк (1886–1958). Он был одним из организаторов и участником творческого объединения русских постимпрессионистов «Бубновый валет». Важнейшее место в его творчестве занимала Москва. И некоторые картины Фалька сделались настоящими свидетельствами, памятниками эпохи. Такие, например, как «Московский дворик» (1912), «Из окна мастерской. Осеннее утро в Москве» (1926), «Строительство Дворца Советов» (1939), «7 ноября из окон ателье» (1950).
На одной из аллей центральной части кладбища стоит огромный монумент в виде часовни. На нем надпись: Архитектор Афанасий Григорьевич Григорьев. 1782–1868. Это крупнейший представитель архитектуры московского ампира, ученик и последователь И. Д. Жилярди, Ф. И. Кампорези, О. И. Бове. У него нет таких крупных построек, как у его учителей. Но Григорьев — это непревзойденный мастер малых архитектурных объемов — особняков, городских усадеб, как раз тех уютных зданий, которые и создали неповторимый колорит старой, низкорослой Москвы. Кроме прочего, по его проекту на Пречистенке построен дом Лопухиной (№ 11), теперь там музей Л. Н. Толстого, и усадьба Хрущевых (№ 12/2), в которой позже разместился музей A.C. Пушкина. Он автор проектов нескольких церквей в Москве — Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище (1824), Троицы в Вишняках (1826), Троицы на Пятницком кладбище (1836).
Похоронен здесь и еще один известный московский архитектор Федор Михайлович Шестаков (1787– 1836), построивший Провиантские склады на Крымской площади (1831), церковь Сошествия Св. Духа на Даниловском кладбище (1832), трапезную и колокольню церкви Николая Чудотворца в Толмачах (1834) и другое.
Всякому, наверное, москвичу известно имя скульптора — автора лучшего во всей России памятника A.C. Пушкину в Москве, на Тверском бульваре — А. М. Опекушин. Но немногие, скорее всего, знают архитектора, совместно с которым Опекушин создал шедевр, — это академик архитектуры Иван Семенович Богомолов (1841–1886). На Кал инти ковском кладбище академик оказался совсем не случайно. Он происходил из местного крестьянского рода. За несколько лет до своей смерти он похоронил в Калитниках мать. Естественно, и сам был похоронен здесь же. Могила И. С. Богомолова с красивым черным крестом находится у самого алтаря Всехскорбященской церкви, рядом с участком Введенских.
Ни на одном старом московском кладбище центральная часть не отличается столь разительно от окраин, как на Калитниковском. Если центральные участки на этом кладбище вполне на уровне других его «чумных» ровесников — те же асфальтированные прямые аллеи с теми же вычурными надгробиями бывших хозяев жизни, редко дотягивающих до тридцати, — то глубинка здесь, особенно у Скотопрогонной улицы, совершенно сельская. Асфальт туда не доходит. Оградки, среди которых встречаются деревянные, там стоят абсолютно без какой бы то ни было системы. «Амбициозных» памятников нет вовсе — всё кресты, да невысокие плиты, часто бетонные. В погожий летний день здесь нет ни единого человека, и поистине царит безмолвие таинственного леса. Когда не тарахтят моторы за стеной. По извилистым проселкам, не опасаясь быть раздавленными, ползают стаи рыжих муравьев. С креста на крест прыгают вороны. И с трудом верится, что этот сельский погост находится в получасе ходьбы от Садового кольца.
Последние камни Семеновского кладбища
Неподалеку от станции метро «Семеновская» есть небольшой сквер, над которым недавно поднялся золотой куполок, сразу очень украсивший, ожививший невзрачную Семеновскую заставу. После многих лет запустения, доведенная почти до состояния руин, здесь теперь восстанавливается Воскресенская церковь. Впрочем, в этом ничего особенного нет: церкви сейчас восстанавливаются повсюду. Но вот сквер, в котором стоит церковь, действительно, необычный. Среди деревьев, в траве, здесь лежат гранитные и мраморные