— Собирайтесь, Ватсон, мы выезжаем через десять минут, — почти крикнул Холмс, когда двери за Хантером закрылись.
— Мы отправляемся на поиски доктора прямо сейчас?
— Мы отправляемся в Скотленд-Ярд, мой друг. Думаю, вы прекрасно поняли, что Хантер никакой не племянник доктора Байерли.
— Вы так уверены в этом, потому что он ни разу не назвал доктора по имени?
— Не только. Видите ли, Ватсон, доктор Ричард Байерли довольно известная в научных кругах фигура. Мне приходилось слышать о нем. Правда, в основном в связи со скандалами. Хантер первый и, пожалуй, единственный человек, который когда-либо называл старого склочника Байерли добрым и забавным, — ответил Холмс, открывая ящик стола, — и вот еще что, возьмите револьвер. Что-то подсказывает мне, что он может пригодиться.
Мы еще не успели подойти к кабинету нашего друга в Скотленд-Ярде — Тобиаса Грегсона — когда поняли, что там творится неладное. Крики, которые оттуда доносились, были слышны на весь этаж.
— Несчастный случай?! Инспектор, неужели полиции не понять, что Патрика Брауна убили? Да-да, Грегсон, это было убийство. Я понятия не имею, кто это сделал. Но уверяю вас, что доктор Браун был убит, и скоро они придут и за мной. Что? Нет, я понятия не имею, что им нужно. Успокоиться?! Да я, черт возьми, и так спокоен!
После этих слов, из кабинета Грегсона буквально вылетел невысокий пожилой мужчина в темных очках. Коротышка несся по коридору прямо на нас, когда его остановил тихий голос Холмса.
— Доктор Ричард Байерли? — спросил мой друг. Я представления не имел, как ему это удалось, но, похоже, Холмс не ошибся.
— Д-д-да… Это я, — ученый как будто налетел на невидимую стену. На мгновение в его голосе послышался страх, — я доктор Ричард Байерли, а кто ВЫ такие, и что вам от меня нужно?
— Меня зовут Шерлок Холмс, я частный сыщик. А это, — Холмс указал доктору на меня, — мой друг и коллега доктор Джон Ватсон. Подозреваю, что вы правы, сэр. Ваш знакомый, доктор Патрик Браун, сегодня утром был обнаружен рабочими мертвым в Темзе. На его теле не обнаружено никаких повреждений, бумажник и ценные вещи остались нетронутыми, поэтому полиция склоняется к версии самоубийства или несчастного случая. Однако вы считаете, что доктор Браун был убит, и, похоже, у вас есть на то все основания.
— Откуда вы все знаете? — изумленно произнес доктор Байерли, — тело опознали только полчаса назад. Я опознал, если быть точным. У покойного не было ни родственников, ни близких друзей.
— Доктор, люди в его возрасте и положении редко становятся самоубийцами, — ответил Холмс, — как, впрочем, и жертвами несчастных случаев, связанных с Темзой. Но сейчас речь не об этом. Сегодня утром к нам с доктором заходил человек по имени Самуэль Хантер, представившийся вашим племянником. Думаю, он может быть связан с гибелью Патрика Брауна и…
— Разумеется, связан, мистер Холмс, — перебил моего друга доктор, — у меня нет никаких племянников!
— Итак, доктор Байерли, мы с Ватсоном можем вам помочь, — начал Холмс, — но для этого необходимо, чтобы вы рассказали нам обо всех ваших догадках.
— Что ж, похоже, у меня нет выбора, — печально согласился тот, — но я хочу попросить вас, чтобы все осталось между нами. Если бы я рассказал полиции все, что собираюсь поведать вам, меня, вероятнее всего, сочли бы сумасшедшим. Но вам, мистер Холмс, можно доверять — я много слышал о вас, в Лондоне ваша репутация сыщика просто безупречна. Все началось с этих проклятых раскопок в Парижских катакомбах… Вы что — нибудь знаете о тамплиерах?
— Кажется, какой — то средневековый рыцарский орден, — ответил я.
— Не просто орден, молодой человек, — заметил доктор, — а один из самых загадочных и могущественных орденов до самого своего разгрома в начале четырнадцатого века. Их власть была настолько велика, что Филипп Красивый… впрочем, я отвлекаюсь от главного. Столь колоссальное могущество было достигнуто Рыцарями Храма не только благодаря военной силе или успехом в торговых делах. В некоторых рукописях упоминаются артефакты — фигурки из металла, которые могли наделить их владельцев сверхъестественными способностями. Признаться, я и сам до конца не верил в существование магических предметов, пока нам с Брауном не удалось обнаружить вот эту.
Доктор расстегнул на рубашке верхнюю пуговицу и вытащил цепочку, на которой висела фигурка из светлого блестящего металла. Присмотревшись, я понял, что она изображала единорога.
— Это и есть один из тех артефактов, доктор? — спросил Холмс, протянув руку, чтобы прикоснуться к фигурке, — и какие же возможности она даровала вам?
— Я не знаю! — воскликнул Байерли, испуганно спрятав единорога обратно под рубашку. Увидев, что никто не собирается отбирать у него артефакт, он немного успокоился, — простите меня, джентльмены. Я не знаю, что может дать эта фигурка, кроме постоянного страха ее потерять. И посмотрите, что она со мной сделала!
С этими словами доктор Байерли снял очки, и мы впервые увидели его глаза. Зрелище было странным — даже невозмутимый Холмс, казалось, был ошеломлен. Глаза доктора были разного цвета, один — голубой, другой — ярко-изумрудный.
— Занятная вещица, — произнес Холмс. Однако я все еще не понимаю, как она может быть связана с убийством вашего коллеги.
— У него тоже была фигурка, мистер Холмс, — кажется, ворон, хотя я могу ошибаться. Мы нашли две, — ответил доктор, — я понимаю, что это недостойно звания ученого, но соблазн был слишком велик. Патрик тоже не расставался со своей. И вот, два дня назад он исчез. А сегодня его нашли… Те, кто это
