Изначально зов казался каким-то далеким, недоступным, но по мере его приближения, у подростка уже складывалось впечатление, что действительно в мире кошмаров скоро произойдут изменения или какое-то кардинальное событие, которое разрушит весь этот дьявольский сон и позволит ему вдохнуть глоток новой жизни.
Даррен стоял один посреди огромных толщ льда, встречая в белоснежных отражениях причудливые образы его самых жутких кошмаров, страхов и опасений, и длилось это уже много лет, но здесь все казалось вечным и безутешным.
— Я согласен, только вырви меня из этого кошмара! — откликнулся Даррен.
Одновременно в далеком Нью-Йорке и в базовом компьютере секретной лаборатории последняя фраза, полученная из сигнала, поступающего фантастическим образом в ледяную глыбу с замороженным внутри подростком, стала доступна для расшифровки.
Хелен Шерман единственная правильно поняла смысл слова «удастся», когда льдистый монумент на глазах у всех сотрудников и службы охраны осветился изнутри мягким пробивающимся наружу свечением, а затем последовал громкий треск, и тысячи острых осколков льда со скоростью выстрела разлетелись во все стороны, пробивая все насквозь.
Хелен чудом удалось выжить, представ перед разъяренным подростком.
А в это время в Нью-Йорке вражеский агент в маске, похитивший жизненную энергию из людей, став жертвой хитрой уловки Геймера, удачно приземлившись на одну из машин на стоянке, ясно и четко слышал каждое слово послания, увидев в этом отличную возможность добраться до Геймера.
Глава третья. Обреченные
Блиставшее алмазами звезд черное небо, наблюдаемое через отверстие в пещере, позволило Джастину, валящемуся с ног от усталости и тяжелого чувства отчаяния, уцепиться за зрелище как за последнюю ниточку надежды в этом мире, где каждый предоставлен своей судьбе или судьбе друга умирающего от глубокой раны, чей смертный час настолько близок, что невозможно предугадать.
Подросток, забредший в непосильным трудом найденный подгорный тоннель, казалось, начнет биться в истерике, когда с болью в сердце, понимая, что время и так обильно потраченное на поиски почти проиграно, стараясь не думать о худшем, наткнулся на совсем неподходящий в такой напряженной ситуации тупик.
Огромные серые валуны, пропитанные сыростью и прохладой, сохранявшие воспоминания о первоначальном местонахождении на приблизительной поверхности, осыпались внутрь должно быть много лет назад, запечатав проход и оставив лишь непросвещенным в обвале ходокам былые легенды, рассказывающие о некогда спрятанные в пещере сокровищах, охраняемых вероятно давно умершими древними людьми.
Джастин, оступившись от цели, боясь от тяжелых переживаний впасть в безумство, остерегаясь плохих вестей, на время отвлекся, приникнув к бугристому полу подземелья, заворожено изучая полотно звездного купола, будто пытаясь увидеть в нем подсказку, мудрый совет или просто сочувствии от невыполненной миссии по спасению дорогой ему жизни друга, оставленного на попечение колдунье.
Подросток, вспомнив про свои пятнадцать лет, с завистью представлял, как другие сверстники из его родного мира сейчас вернулись из школы и с тяготами под строгий контроль родителей принялись за выполнение домашних заданий, ведь только тогда им позволят пойти к друзьям и насладиться общением и вечерней прогулкой. Им в свои годы не доведется испытать даже вдвое меньше того, чем Джастин лежа на спине в пещере, полностью слившись с внешним миром, став неделимой частью природы и гор, ощущая на себе отсветы мириадов звезд.
Джастин, дав полное согласие пришельцу из других миров, хорошо осознавал, на что подписывался. Приключениям, описанным им, и реалиям происходящего позавидовали бы многие дети, мечтающие испытать что-то большее, чем за игрой в компьютерные игры, лишь успевая вовремя нажимать на клавиши и дергать мышью.
Выбрав из целого списка более подходящий для приключений мир, Джастин, Алекс и их потерявшийся где-то в этом мире друг Коди, с удовольствием и с игровым настроем приняли на себя свои собственные роли, дописав им некоторые дополнения.
Теперь же о Коди до сих пор ничего неизвестно, а возникший из могилы Алекс сейчас должно быть просматривает за последний миг до смерти всю свою жизнь, изнывая от кровавой раны в груди.
Глаза Джастина, борясь уже продолжительное количество времени с утомлением, вдруг на секунды закрылись, подготавливая разум к переходу ко сну, как неожиданно, отбросив наваждение, он, почувствовав, казалось, слепящий свет на лице, поднял веки, увидев в центре потолочного отверстия яркий круг луны, испускающий ровный столп свет в пещерный свод. Это должно было что-то значить, и возникнуть не на пустом месте. Последнее предположение вдруг заставило подростка задуматься, оживив его разум и пробудив силы бороться с победившим отчаянием.
Джастин резко вскочил с того места, откуда только что наблюдал за сверкающим зрелищем, и с невиданным прежде желанием проникнуть дальше в тоннель несмотря на обрушение, удивился, согревшись изнутри надеждой, что еще не поздно и проблема разрешится естественным путем. На бугристом полу при направленном лунном свете обозначились яркие символы, напоминающие циферблат часов, поменявшие свои значения.
Джастин догадался, что произошло, только когда пещерный тоннель вдруг несколько обновился, а точнее стал таким, каким мог быть… раньше, много лет назад. Преграждавшие прежде путь большие валуны исчезли, вероятно, еще не упали в результате обрушения.
Зная, что запас времени в достаточно малом количестве, пока луна не сменит направление и это не вернет циферблат в исходное положение, Джастин отправился в разверзшийся проход, еще с минуту назад считавшийся навсегда утерянным и обратил внимание на одну, несомненно, важную деталь. На стенах были прикреплены горящие факелы. Их слепящее и отдающее жаром мерцание настолько отпугивало подростка, что он невольно прикрывался рукавом плаща, во избежание слезоточивости глаз.
Дальше свет становился все ярче, только уже не от обилия факельных огней, а от магических светильников, в предостаточном количестве озарявших огромный чертог с величественными колоннами, теряющимися во тьме высот.
Джастин с каждым шагом все отчетливее видел ласковое темно-голубое сияние, исходящее из
