— Не умеешь ты врать, — радостно сообщил он, — я даже по голосу слышу, что врешь.
— Ну, а что тогда мы делали, по-твоему?
— Скорее всего, теорию фракталов ты никому сегодня не объяснял, потому что заниматься пошел, предварительно побрызгавшись моими духами, которые я привез с Лунной Ривьеры. Да и было вас, скорее всего, меньше чем ты говоришь. Ну, а про то, что занимались вы отнюдь не физикой, я даже говорить не буду, — ожидая реакции от внука, произнес профессор и замер с поднятой чашкой.
— Если говорить честно, то было нас действительно не так много как я сказал, и занимались мы с Дашей не физикой. Хотя, теорию фракталов я ей все-таки объяснил, собственно, с нее все и началось. Поэтому, ты не совсем прав дед. Развивай свой дедуктивный метод лучше, — откликнулся Ким и по коридору послышались его мягкие шаги. Юноша сам начал замечать за собой, что как бы он не хотел, а отделаться от Платоновской привычки цеплять девушек, как шерстяные носки репей, он не может. Отвыкнуть от частой женской компании, не так-то просто как кажется, а Даша, с девятого класса работавшая в модельном агентстве и ничего не понимающая в астрофизике, подвернулась под руку как нельзя лучше.
Ким не любил ее, нет. Ему просто нужна была «доза» как наркоману, иначе началась бы ломка.
— Эта Даша красивая, но глупая. Я не думаю, что тебе нужна такая девушка, с которой даже не о чем поговорить, — произнес дед, отставляя чашку в сторону.
— Я тоже так ду… — но Ким не успел договорить. В коридоре послышался тихий удар об пол. Словно юноша поскользнулся и плашмя упал на деревянное покрытие.
— Ким, ты чего там?
Ответа не последовало, после чего профессор подумал, что внук просто разыгрывает его.
— Ну, все пошутили и хватит.
Меньше минуты Станислав Федорович ждал того, что Ким появится на кухне, затем он сорвался с места и выбежал в коридор. На полу, подогнув ноги и раскинув руки, лежал его внук, не подавая признаков жизни. Что началось в следующий момент сложно описать словами.
Сначала свет в коридоре чуть подернулся, как это обычно бывает при перебоях с электричеством. Затем подобная светомузыка с перерывом в секунду началась во всей квартире. Все, что было не прикручено к полу в радиусе пяти метров медленно начало подниматься в воздух, хаотично вращаясь и передвигаясь в пространстве. Если бы шкаф для одежды не был прикручен к полу, то он тоже бы взлетел, а так его просто била крупная дрожь.
Прямо в квартире начинался небольшой ураган. Профессор явственно чувствовал, как начинают кружить плотные потоки воздуха, увлекая за собой все больше и больше предметов. На кухне все ложки, вилки, чашки, кружки взлетели вверх и начали вращаться как в центрифуге. Недопитый Громовым старшим, чай также начал летать в воздухе. В зале все бумаги и рабочие инструменты также взлетели в воздух, кружась в бесконечном сумасшедшем танце.
Станиславу Федоровичу ничего не оставалось, как вызвать Влада прямиком из Москвы. Сурянов появился незамедлительно. Змейка в мгновение ока перебросила его через тысячи километров, прямиком на лестничную клетку Громовых.
— Предмет! — воскликнул он, увидев всю эту невозможную какофонию.
Стараниями Кима обесточен был весь район, в котором жили Громовы, и с тактом в полминуты все дома в радиусе двух километров ощущали подземные точки в три балла. Ким мог бы наделать таких дел, что потом их попросту было бы не разгрести, если бы Влад вовремя не нашарил в его карманах фигурку Рыси и не вложил ее юноше в руку. Непонятно как, но предмет сдерживал яркую психическую активность Громова, не позволяя ему крушить все подряд вовремя своих припадков.
Как объяснял профессор Кларк, преподающий в университете биологию человека, головной мозг Кима вырабатывает с помощью нервных импульсов некие частицы, которые иначе называют пситронами. Эти самые пситроны и отвечают за бурную психокинетическую деятельность мозга, как телекинез, пирокинез и прочие невероятные способности. Громов же является довольно-таки редким объектом для исследований, хотя такие люди сами по себе редки. В общем, мозг юноши не может контролировать психокинетические припадки, во время которых подобно волновым выбросам происходят выбросы «пситронов», что приводит к невероятным последствиям.
Чаще всего подобная активность обуславливается способностью к телекинезу, поэтому профессор Кларк, посоветовал Киму пытаться развить ее. Громов старший разработал некий аппарат, который способствовал временной заглушке бесконтрольного выброса «пситронов». В связи с тем, что предмет все чаще и чаще стал не справляться с нарастающей внутри Громова младшего мощностью, помощь аппарата, который Станислав Федорович назвал «Эрикс-1», была как нельзя кстати.
Дважды в неделю Ким садился в кресло и подключал себя с помощью трубок-проводов к машине и уходил на несколько часов неизвестно куда. Проводя исследования собственного внука, профессор заметил, что волны психокинетической активности с каждым разом становятся все больше и больше. Мозг буквально, генерирует их, полыхая сильнее, чем печка в тепловизоре.
Влад, говорил Киму, что все дело в том, что он перевел надписи, на капище и в пещере на Ганимеде. Теперь юноша обладает некой силой, которую должен научиться контролировать, но получалось у него это пока очень плохо. Лишь стараниями дедушкиного аппарата, юноша еще не снес Магадан с лица земли.
Побочным эффектом облучения мозга «Эриксом-1» являлось непреодолимое желание попробовать, что-нибудь кислое. Ким всех поразил, когда после очередного сеанса без каких либо мимических конвульсий разгрыз лимон, лежащий у профессора в холодильнике.
Но когда «Эрикс-1» пришлось перенести из квартиры в университет, в связи с тем, что изобретение Громова поглощало довольно много электроэнергии, что приводило к перебоям электричества в доме, Ким перешел с лимонов на кислые сорта вишни, которые в местные магазины привозили из Крыма.
Забавно было наблюдать, как юноша после очередного сеанса «связи» с видимым удовлетворением жует горстями невероятно кислые красные плоды без косточек. У Станислава Федоровича, который все это видел, литрами выделялась слюна, а лицо искажала гримаса.
— Ким, отойдем на пару слов, — произнес Влад, решивший навестить Громовых, в один из свободных выходных. Сурянов уже несколько месяцев старательно прятал Кима от чужих глаза, и что он видит? Этот безбашенный «самоубийца» привел к себе какую-то незнакомую девчонку.
Влад оттащил своего друга в соседнюю комнату, чтобы незнакомка ненароком не услышала, о чем они говорят.
— Объясняй, — с наездом произнес Сурянов, прижимая Кима к стене.
— Что именно?
— Кто это?
— Человек.
— Да, я вижу, что не гоблин. А ты не подумал, что она может быть шпионом?
Ким расплылся в улыбке и ответил.
— Каким шпионом? Ты чего? Ей всего-то лет шестнадцать. Да и вообще она к деду пришла, что-то там принести хотела.
— Ну, смотри. Не дай бог, ты ошибаешься…
Ким вздохнул, сейчас по плану Влад должен был вновь начать крутить свою шарманку, о том, что в мире творится непонятно что и он, Ким, должен быть как никогда осторожен. Иногда юноша задумывался, а зачем Влад вообще решил, таким образом, его спрятать? Хотел спасти? Да, блин, лучше бы он тогда кинул Платона, прошитого автоматной очередью в коридоре «Сокола». Смысл в спасении, если Киму ничего нельзя в этом мире?
— Как ее хоть зовут? — спросил Влад, отпуская Громова.
— Алиса, я видел ее в поселке несколько раз. Она точно не представляет опасности, — оправдался Ким, и уже было развернулся, чтобы отправиться на кухню, но Сурянов схватил юношу за плечо.
— И еще одно. Не забывай, что у тебя уже есть невеста. Гумилева, хоть она и думает, что ты помер, но все-таки она остается твоей невестой.
Ким несколько мгновений смотрел Владу в разноцветные глаза, подбирая правильные слова, которые уже вертелись на языке.
