Воспитание по-новому

свойства его памяти. Может быть, ты бы хотел, чтобы он хорошо пел, но ему «медведь на ухо наступил». Может быть, тебе бы хотелось, чтобы он стал успешным фигуристом или танцором, но он не способен по своим физическим данным стать ими.

И любить ребенка — это в первую очередь принять его таким, какой он есть. И цель моих воздействий на него — помочь ему вырасти собой, но в лучшей своей, самой сильной и яркой версии.

В этом и есть вся разница в целях воспитания «по-старому» и воспитания «по-новому». Либо я его «оборву» всего под себя, с помощью критики, поучений, отвержения и сделаю таким, каким хочу видеть, не заботясь о нем и его мнении. Либо я приму его таким, какой он есть, и помогу ему быть собой, но сильным и жизнестойким, чтобы он пророс в любой точке мира, чтобы он выстоял в любую непогоду, в любую бурю, чтобы у него были колоссальные силы жить.

И нам, родителям, хорошо было бы помнить еще одну вещь. Нет хороших детей или плохих детей. Как нет хороших цветов или плохих. Они разные. И каждый — другой.

Твой ребенок — уникальное создание. Есть другие — умнее или красивее, активнее или спокойнее, но они другие. И твой ребенок, возможно, никогда не будет запоминать стихи, как дочь подруги, но он придумает свои. Он не будет так аккуратно застилать постель, как старший ребенок, но нарисует кактус, как никто другой.

Никто так не смеется, как твой ребенок, и никто так вредно не ноет. Никто так не порадует тебя, как твой ребенок, и никто так не огорчит. Никто так тепло и тесно не обхватит твою шею своими ладошками, никто так красиво не спит, разбросав во сне руки и ноги, с лицом ангела, как твой ребенок. И ник- то так не обидит тебя, никто так больно не ранит твое сердце своим невниманием, как твой ребенок.

Он — твой ребенок. Твой и такой, какой есть.

И надо с этим ребенком быть и жить, и помогать ему расти и стать большим. А для этого принять его таким, каков он есть, во всей красе его уникальности.

Любить ребенка — это и значит, в первую очередь, принять ребенка и ценить его таким, какой он есть.

Любовь — это награда, полученная без заслуг.

Рикарда Хух

Наши дети должны осознавать свою ценность для нас. Ценность таких, какие они есть. Ценность безусловную, вне зависимости от их внешности, оценок, поведения, успехов. Просто это мой ребенок, и он для меня ценен.

Каждый ребенок просто должен знать, что его, такого, какой он есть, любят и ценят. Что есть люди (а мы — самые ценные и значимые люди для него!), которые ценят и любят его. И это — лучший стимул для детей быть хорошими для нас!

Любить ребенка: видеть его хорошим

Если я как родитель хочу вырастить личность — большого, уверенного, сильного, умного, самостоятельного человека, — то он должен знать об этом. Должен знать, что он — такой! Тогда у него есть возможность стать именно таким (как раньше — когда мы называли ребенка лентяем или неряхой, создавая для него «возможность» стать именно таким!).

Поэтому нам нужно видеть их сильными и самостоятельными, добрыми и умными и сообщать им об этом.

«Но как я могу видеть его хорошим, если он уже так себя зарекомендовал? Если совершает плохие поступки?» — такой вопрос часто задают родители.

Но вернись к тому, что поступок не есть ребенок. И даже когда он совершает плохой поступок, он остается хорошим, со всем необходимым набором ресурсов, нужных для перемен к лучшему. И наша родительская задача — помочь ему раскрыть эти ресурсы, помочь ему увидеть в себе силы и способности к переменам.

Конечно, если относиться к ребенку только исходя из того, что он сделал, — то на некоторых детях вообще надо «поставить крест» и вынести вердикт — «конченый человек». Но если идти в глубь поступка, то всегда можно (при самом плохом поступке ребенка!) обратиться к его хорошим сторонам: «Ведь ты же добрый, а обидел бабушку…» «Ведь ты же сильный, ты сможешь!», «Ты же способный — ты сможешь исправить эти оценки!»

Ребенок может ошибаться, он может совершать плохие поступки — как и мы. Каждый из нас когда-то ошибался и совершал поступки, которые не нравились учителям или родителям. Но важна не ошибка ребенка, не сам поступок, а то, что мы выберем увидеть в поступке, в самой ситуации, в ребенке. Важно — какого ребенка мы хотим видеть перед собой — плохого или хорошего. Что мы в нем «отметим», что мы в нем «тронем». Будем ли мы «отмечать» плохое в нем:

— Бессовестный! Вечно ты что-то натворишь!

Или скажем:

— Конечно, учительница права, это плохой поступок. Но я знаю — ты хороший мальчик. Ты умный, поэтому сам понимаешь, что поступил плохо. Я уверен, что ты добрый и не делал это со зла. Я верю, ты можешь вести себя по-другому.

И вера в «хорошего» ребенка — это лучший стимул к переменам. Ему хочется подтвердить твое хорошее мнение о нем. Ему хочется своими хорошими поступками показать, что он именно такой, каким ты его увидел.

Я присутствовала однажды при сцене, когда мой пятилетний племянник, что называется, «мотал маме нервы». Он демонстративно не хотел ее слушать, не откликался, когда его звали, а на просьбы убрать игрушки — развалил сложенную из кубиков башню.

Я подошла к нему, присела около него, посмотрела в его глаза и сказала:

— Детка, что с тобой? Ты же такой хороший мальчик! Ты такой активный, такой умный! Ты уже умеешь читать, ты даже научился играть в шахматы! Ты самостоятельно ходишь в сад. Ты такой интересный человек, у тебя на все есть свое мнение, и вдруг — так себя плохо сейчас вел, как будто это не ты! Ты же добрый, отзывчивый, понимающий мальчик, но мама сегодня пять раз позвала тебя, а ты делал вид, что не слышишь… Ты что, мой дорогой? Что с тобой случилось?

Это все, что я ему сказала. Но он действительно тут же, что называется, на глазах изменил свое поведение. Собрал игрушки и пошел к маме поинтересоваться — чего это она его звала. И так забавно и трогательно было наблюдать, как он действительно старается быть тем хорошим человеком, которого я в нем увидела и о котором ему рассказала.

Дети всегда откликаются на наш добрый взгляд, направленный на них, на наше хорошее, доброе обращение с ними.

Есть еще одна важная причина, почему нам нужно видеть хорошее в наших детях и сообщать им об этом.

Осваивать любой навык, делать любое дело, исправить любой неправильный поступок ребенку легче в осознании собственных ресурсов, сил, способностей. Если я ребенка обессилю, сказав, что он глупый, тупой, бестолковый, — то с чем ему, например, уроки делать? И как с этим осознанием себя глупым, тупым и бестолковым — хотеть их делать? Но если обращаюсь к сильным сторонам ребенка и говорю ему: «Ты у меня способный. Ты старательный. Ты усидчивый. Если ты постараешься, у тебя все получится! Я верю в тебя!» — то ему хочется что-то делать, и он чувствует в себе силы это делать.

Вот почему мы и должны использовать в воспитании наших детей методы, которые позволяют ребенку чувствовать себя сильным, большим, уверенным в себе.

Когда я поощряю ребенка убрать игрушки своей верой в него хорошего, аккуратного, когда я хвалю его за убранные игрушки и удивляюсь, искренне и радостно чистоте в его комнате — это лучший способ, чтобы он захотел наводить порядок, чем сто моих требований: «Когда же ты, наконец…»

Когда я восхищаюсь чистотой ребенка, его ясными глазками, чистым, свежим, вкусным запахом его рта — это лучшее, что я могу сделать для того, чтобы он любил умываться и чистить зубы.

Потому что все, посланное с любовью, принимается. Все, посланное с нелюбовью, отвергается.