заорать. Понимаю, перелом указательного пальца спусковой скобой пистолета в двух местах со смещением отломков – это очень больно. Из второй фаланги правой руки торчал обломок косточки, половина пальца неестественно изогнулась и провисла книзу, но клон нашел в себе силы положить нож на пол и гордо выпрямиться.
– Ваша взяла, – с презрительной ухмылкой произнес он. – Стреляйте.
– Хорошая мысль, но пулю жалко, – сказал Шухарт, перешагивая порог. – Слышь, Снайпер, это не твой напарник, часом? Ты ж вроде говорил, что он с бородой?
– Побрился только что, – сказал я, подбирая свой АПБ, «Вал» и нож, откованный Кузнецом. – Вовремя ты. Какими судьбами?
– Да знаешь, я подумал, что нехорошо уходить, не отдав Долг Жизни, – сказал Рэд, продолжая держать клона на прицеле своего СР-3М. – Зона не простит.
– Считай, мы в расчете, – сказал я.
– А с этим что делать? – поинтересовался американец. – Может, он не так уж и не прав насчет того, чтобы его расстрелять? Одним хорошим напарником на свете будет меньше. Тема старая, знакомая.
– Трудно с тобой не согласиться, – сказал я, склоняясь над Кузнецом. – Но, если не сложно, сделай еще одно доброе дело – забери у него «шевелящийся магнит», магазины с патронами и ключи от машины. И проводи до околицы. Пусть катится на все четыре стороны.
– О’кэй, – немного удивленно произнес Шухарт. – Хотя – понимаю. Загадочная русская душа и все такое… Эй, ты, слышал, что сказано? Выкладывай все, что в карманах, да поживее.
Клон повиновался. Казалось, вместе с искусственно выращенной маскировочной кожей он утратил все признаки человека. Теперь мой бывший напарник напоминал примитивную биологическую машину, тупо выполняющую приказы. Хотя, думаю, это был просто шок побежденного, только что бывшего в одном шаге от своей победы. Этот клон слишком многому научился в Зоне для того, чтобы оставаться простым манипулятором в чужих руках.
– Бери и больше не теряй его, – сказал Шухарт, протягивая мне «пустышку» с пленным «магнитом». После чего бросил копии Гебхарда: – Теперь выметайся отсюда, но не особо радуйся. Снайпер тебя помиловал, да только Зона таких, как ты, не прощает.
Клон ничего не ответил и молча вышел из кузницы под конвоем американца.
…Шесть глаз Кузнеца смотрели на меня в упор, словно пытаясь заглянуть в душу.
– Не переживай, время у тебя есть, – сказал я. – Этот урод стрелял не для того, чтобы убить быстро, ему подарок нужен был. Раны твои я даже перевязывать не буду. Сейчас Шухарт вернется, у него «синяя панацея» есть, вылечим тебя в два счета.
– Дай мне «магнит», – еле слышно прошептал Кузнец. – И «нандин» тоже.
Я молча выполнил просьбу раненого, положив на окровавленный фартук нож и «пустышку» с ценным трофеем.
Мутант неторопливо взял ее в руки, вытащил «шевелящийся магнит», поднес его к глазам. Из-под фартука послышался удовлетворенный вздох.
– Ну, здравствуй, – сказал Кузнец. – Мне тебя очень не хватало… для завершения эксперимента.
После чего положил на грудь кусочек беспокойного металла, понаблюдал, как он ползает по фартуку, ища место поудобнее. Сейчас «шевелящийся магнит» почему-то напоминал мне крохотную домашнюю зверюшку, заблудившуюся, но теперь наконец вернувшуюся домой.
А Кузнец тем временем взял нож в одну руку, а «пустышку» – в другую, после чего резко провел клинком между дисками.
Раздался странный звук, нечто среднее между хлопком и звоном разбитого стакана. После чего я с изумлением увидел, как нижний диск «пустышки» упал на грудь раненого, скатился по ней на пол и, крутанувшись волчком, встал на ребро – да так и остался стоять на месте, не падая, лишь мелко дрожа, словно от ярости.
– «Открывашка», откованная вместе с «серебристой паутиной», не отливает лазурью и не демаскирует своего хозяина, – тихо произнес Кузнец. – К тому же она, как хороший солдат, обладает свойством выполнять прямые приказы и прорубать проходы именно в те миры Розы, в которые нужно ее хозяину. Возьми ее, перехожий, она твоя. Это подарок от меня, впридачу к костюму и оружию.
– Скорее, костюм и оружие впридачу к ней, – сказал я, принимая оружие, которое мне сразу понравилось. Да и кому может не понравиться нож, похожий на боевой «Антитеррор» с удлиненным клинком и хитрым приспособлением для примыкания к огнестрелу. Похоже, шестиглазый мастер продумал возможность для крепления этого штык-ножа не только на «калашников» и СВД, но и на другие типы огнестрельного оружия.
– У рукояти тыльник отвинтишь, там – носимый аварийный запас, – прохрипел Кузнец. – В ножнах есть кармашки, там много чего еще, разберешься…
– Разберусь, – кивнул я, любуясь ножом.
– Имя ему дай, – еле слышно прошептал мутант. – Такому ножу, как человеку, без имени никак нельзя.
– Пусть будет «Бритвой», – сказал я. – Хоть и не оригинально, но нехорошо называть такой нож как-то по-другому.
– Годится, – согласился Кузнец. – А теперь уходи. Вместе с тем… американцем. У вас обоих много дел за кордоном.
– Но как же твои раны… – попытался возразить я.
– Уходи, – упрямо повторил мутант. – Здесь наши дороги расходятся. Вы свое дело сделали, все остальное – судьба. Причем у вас своя, у меня – своя.
Я невольно отшатнулся. Тело Кузнеца менялось на глазах. Вокруг мозга, заменяющего мутанту голову, начала образовываться тонкая пленка, на глазах теряющая прозрачность. Его громадные мышцы тряслись, судорожно сокращаясь, трещали кости, кожа на длинной шее треснула в нескольких местах, и из открывшихся ран наружу полезла желтоватая каша.
– У…хо…диии…
Раздавшийся жуткий стон заставил меня вздрогнуть. Я с усилием отвел взгляд от страшной картины, повернулся и вышел из кузницы, плотно прикрыв дверь за собой. Мутант был прав: то, что сейчас происходило там, за моей спиной, это только его дело. И его судьба. Если Кузнец нашел способ каким-то образом при помощи «шевелящегося магнита» вернуть себе прежний облик – удачи ему. Ну, а коли он решил убить себя штуковиной, когда-то безжалостно изменившей его, то это действительно только его личное дело. И его судьба.
Шухарт стоял возле «уазика» спиной ко мне и курил. Хоть я и не скрипнул дверью, выходя наружу, но он словно почувствовал и резко обернулся. Похоже, как и я, тоже не любит, когда кто-то стоит у него за спиной.
Я подошел ближе. Рэд бросил «бычок» на землю, аккуратно затоптал его и спросил с ходу в лоб:
– Слушай, твоего клиента я отвел за границу аномалий, как ты просил. Но поясни, плиз, почему я не должен был отяготить его башку девятью граммами свинца и вместо этого отяготил свою размышлениями о загадках русской души?
– Лихо ты наловчился по-нашему загибать, – искренне восхитился я. – На самом деле все просто. Иногда для того, чтобы убить целый организм, достаточно одной раковой клетки, которая породит смертоносные метастазы. Или капли яда. Или пули, направленной точно в мозг.
– Все равно не понимаю, – качнул головой Шухарт. – Пули в мозг напоследок этому уроду явно не хватало.
– Он сам – пуля, – сказал я. – Гебхард со своими клонами и идеями о мировом господстве вполне может стать серьезной проблемой не только для человечества, но и для всей Розы Миров[12]. Но этот клон прошел вместе со мной Зону и почувствовал себя не запрограммированной машиной для выполнения чужих заданий, а человеком. Сейчас он вернется на остров Хильча в подземный бункер своего шефа с докладом, и что-то мне подсказывает, что этот день станет последним для настоящего Гебхарда.
– То есть, ты запустил в логово профессора управляемый снаряд, – хмыкнул Шухарт. – Ловко, ничего не скажешь. Но откуда ты знаешь, что он вернется на базу? Что помешает ему, осознавшему себя человеком,
