то в народе поднялся ропот, что царица не должна подвергать себя опасности, что неверно пущенная стрела может ранить или даже убить ее, и тогда народ будет повергнут в неописуемое горе. Женщины, однако, были другого мнения. Их разжигало любопытство, чем может окончиться предложенное царицей состязание, и потому они, со своей стороны, говорили: «Никто не смеет перечить царице: если она желает устроить это состязание, то на это ее непреклонная воля». Лучшие стрелки из лука, Ростом, Донике, Зураб, Амириндо, по совещании между собой, подошли к царице и, пав перед ней на колени, просили ее отменить это состязание, а если оно не будет отменено, то они заранее просят простить их за отказ участвовать в нем: «Рука никого из нас не дрогнет, если повелишь, государыня, кому-нибудь из нас лишить себя жизни; но кровь твоя, если она нечаянно будет пролита, падет проклятием на нас и на голову детей наших. Потому, государыня, умоляем тебя, — избавь и себя и нас от страшной опасности, от ужасного дерзания». Тамар, улыбаясь, отвечала: «Тут нет никакого дерзания, никакой опасности. При умении и желании задачу легко выполнить». Витязи по-прежнему молили ее отменить это состязание. Тогда выступил вперед Руставели и сказал:
«Возьми, государыня, в руку твою яблоко: я решаюсь пронзить его моей стрелой».
Все удивлялись смелости Руставели, и витязи просили его не делать опасного опыта. Руставели, не слушая их, глядел на царицу и на яблоко, которое царица, взяв указательным и большим пальцем, своей руки, подняла над своей головой. Неужели этот безумец, Руставели, будет стрелять в это яблоко? Ведь если он и попадет в яблоко, то стрела, пролетев дальше, может убить какую-нибудь даму из сидящих позади царицы. Но, неожиданно для всех, Руставели, взяв в руки стрелу и подойдя к царице, левой рукой придержал яблоко, а правой воткнул в него стрелу и пронзил его насквозь. Царица выпустила яблоко из рук, и Руставели высоко поднял его на стреле своей. Все тогда поняли, что царицей задана была загадка, которую Руставели умно и быстро разгадал.
— Победа Руставели, — вскричала царица, — он заслужил золотой венец. Я же говорила вам, мои добрые витязи, что в этом состязании нет ничего опасного. Вы упустили из виду, что я предлагала пронзить яблоко, а расстояние, с которого следовало это сделать, я не назначала. — Тут царица собственноручно надела на голову Руставели золотой венец и дозволила ему поцеловать свою руку {43}. Начались неописуемые в честь Руставели ликования. Весь народ пел ему прославления. Зурна неумолчно играла, певчие громко восхваляли его. Никогда и нигде победителя на турнирах так не чествовали, как в этот день Грузия чествовала великого Руставели.
Любимая книга
(
Как с любимой женщиной, так и с книгой «Витязь в тигровой шкуре», никак нельзя расстаться. В Грузии ни одна княжна не могла выйти замуж, если не знала наизусть всю поэму «Витязь в тигровой шкуре». Я нашел эту книгу в одной семье и научился грамоте, чтоб ее прочесть.
Раньше в списке приданого{44} первым значилось название книги бессмертного Шота Руставели.
Слово Шота
(
Когда Тамар{45} возводили на царский трон, некоторые вельможи выражали сомнение: она женщина ведь и, кто знает, какой из нее выйдет царь?
Шота Руставели им возразил:
— «Дети львов{46} — самец и самка — одинаковы собой!»
Царица Тамар
(
Был один прославленный грузинский царь, и была у него прекрасная дочь, которую звали Тамар.
Заболела Тамар злым недугом. Отец потратил много денег, чтобы вылечить ее, но ничего не помогало. Видел царь, как с каждым днем хиреет его дочь, чахнет и становится все ужасней. Велел он прислуге убрать ее — бросить куда-нибудь подальше, чтоб больше не зреть ее отвратительное лицо.
Взяли слуги изъеденную язвами царевну Тамар и покатили с холма под откос, покрытый густой зеленой травой, ибо она была так обессилена, что вовсе не могла передвигаться.
Скатившись по мягкой мураве, она очутилась наконец в долине, но от прикосновения покрытого язвами голого тела к целебным травам она навсегда освободилась от злого недуга (рассказывают, что помог ей особенно табак).
Вскоре царевна Тамар стала такой же красивой и прелестной, какой была до болезни, и даже еще лучше. Красота царевны восхищала всех. Никто не сводил с нее глаз, так была прелестна она — благословенная!
Когда Тамар выздоровела, она пустилась в путь. Мало ли шла или много, она дошла до Ванских пещер, что высятся на противоположной стороне Вардзии — пещерного города {47}, — встретилась с одной женщиной и нашла у нее приют. Жили обе вместе.
Однажды журавли стаей летели в теплые страны. Вдруг Тамар недалеко от себя заметила упавшего журавля с перебитым крылом и переломанной ногой. Она подкралась к нему и схватила. Перевязав раны тряпкой, царевна вскоре вылечила журавля и приручила его. Журавль стал домашней птицей, привык и подружился с курами. Сильно полюбила и царевна своего журавля.
Когда в обратную дорогу пролетали журавли, прирученный царевной журавль последовал за ними и таким образом покинул Тамар. Сильно опечалилась царевна из-за исчезновения любимой птицы и плакала, проливая горькие слезы.
В следующем году, видя, как летят снова журавли в теплые страны, Тамар сказала:
— Ах, если бы и мой журавль был среди их!
Не успела она кончить фразу, как один журавль отделился от стаи. Царевна заметила, что птица держала в клюве две щепки — желтую и белую. Обе были очень красивы.
Журавль прилетел и сел над пещерой, где жила царевна, там сложил щепки, а сам улетел.
Прибежала Тамар, подобрала эти щепки и сказала:
— Они пригодятся мне на засечки! — и засекла белой щепкой надой своей коровы.
Молоко сразу превратилось в серебро. Вечером она засекла молоко желтой щепкой, и оно превратилось в золото.
После этого царевна стала засекать ими воду, превращая ее то в золото, то в серебро.
Когда Тамар накопила таким образом много золота и серебра, она села на царский трон. По всему миру распространилась слава о красоте царицы Тамар, и пошла молва об ее богатстве, которое она щедро
