— Да, я знал, что они замышляют. Но вы и сами слышали, что они еще не готовы подписать контракт. Все пока еще… очень расплывчато. Знаете, сколько таких прожектов не осуществилось?
— Это что — причина не сообщать мне ни слова?
Глаза ее блестели от недавно пролитых слез. Он все же не поцеловал их, едва сдержался. Эх, уложить бы ее сейчас прямо на пол и…
— У вас и без того проблем достаточно.
— Мне вполне хватает двух заботливых братцев, так что еще один мне ни к чему.
— Можете мне поверить, мои чувства далеки от братских.
— И что же вы чувствуете?
— Сплошная химия, Фрэнси. Да такая сильная, что если я не отступлю, то кому-то не поздоровится.
— Почему?
— Потому что я не тот, кто вам нужен. Если вам вообще сейчас кто-то нужен… Я перелетная птица, кочую с места на место. А вам необходима стабильность. До сих пор эту потребность удовлетворяла ваша семья. Я же понятия не имею, что это такое — постоянное место жительства. Вам надо серьезно задуматься о будущем, так что выкиньте меня из головы.
Он видел, что она поверила ему, приняла все за чистую монету. Однако огонек надежды в ее глазах не угас. Да-а, его Фрэнси никогда не сдается без боя. Чудо какое-то, а не девушка. И теперь именно восхищение заставило его наклониться и со стоном припасть к ее губам. Ной мысленно усмехнулся. Зачем он истязает себя? Зачем?..
Но он уже припал к живительному источнику и решил хоть немного утолить жажду. Да и Фрэнси с готовностью ответила на его поцелуй. Она положила ладонь ему на грудь и почувствовала, как напряжены его мышцы. А также ощутила курчавые жесткие завитки под его тонким свитером. «Он не носит майки», — промелькнуло у нее, прежде чем она вцепилась в свитер. Ной застонал, и она снова провела ладонью по его груди.
Если Ной не искал сознательно подобных ощущений, то это вовсе не значило, что он готов был отвергнуть их. Впрочем, он не мог разобраться в своих противоречивых желаниях. Наверное, его сдержанность — не что иное, как защита. Но тогда зачем он целует ее сейчас? Неужели только потому, что это доставляет удовольствие? Но ей-то этого будет недостаточно. Она забыла обо всем на свете…
Ной резко отстранился и отвел от своей груди ее руки. Глаза его все еще туманились от неудовлетворенного желания, а дыхание было частым и прерывистым. Фрэнси вздохнула и подняла на него глаза. Снова он овладел собой — а ведь только что сходил с ума от страсти.
— Ты постоянно сбиваешь меня с толку, Ной. А мне это ни к чему. Так что занимайся своими делами, а я займусь своими.
— Значит ли это, что ты вернешься к Макинтошу?
— Ты имеешь в виду — в фигурное катание?
— Это одно и то же.
— Ошибаешься. Впрочем, я еще не решила. Мне нужно подумать, чтобы сделать выбор. И я не собираюсь сидеть сложа руки.
Взяв со стола стопку салфеток, она отправилась в бар. Фрэнси точно знала, что сделает в первую очередь.
Глава 8
Фрэнси сидела в приемной студенческого союза Шиппенсбергского университета и листала каталог. Она вдруг с ужасом поняла, что стать учительницей — дело очень непростое. Количество изучаемых предметов поражало воображение. Конечно, не все экзамены сдаются сразу, но все же…
Если поступать на очное отделение и использовать максимум временных кредитов, включая летние сессии, то диплом можно получить уже через три года. Она вздохнула. Без работы и стабильного заработка всех ее денег на три года не хватит. Да и наследство бабушки очень могло бы пригодиться отцу с матерью — они давно мечтают о покупке более просторного дома. И братья не отказались бы от финансовой помощи — тогда они смогли бы поменьше работать и побыстрее окончить колледж.
Если Господь сотворит чудо и Ной не продаст каток, она смогла бы работать и посещать вечернее отделение. Хватит ли у нее сил на семь или восемь лет — днем работать, а вечером, учиться? А по ночам не до сна: когда-то ведь надо еще и позубрить, и написать массу заданий и курсовых! Да и все ее сбережения растают, как снег весной. Нет, вряд ли это разумное решение.
Но, став учительницей, она получит постоянную работу, которая не будет зависеть от ее спортивной формы и самочувствия. Тогда можно все дни проводить с детишками, что ей нравилось больше всего на свете.
В памяти всплыла последняя беседа с Брентом.
— Подумай, Фрэнси, что еще ты умеешь? А катаешься ты прекрасно, осталось только добиться успеха на Олимпиаде. Теперь нам это непременно удастся.
— А если у тебя снова возникнут сомнения? Если тренировки не зададутся? Если мы проиграем? Ты снова бросишь меня и помчишься искать лучшую партнершу, да?
— Нет. Тебе придется поверить мне на слово. Ведь ты веришь в меня, когда я поднимаю тебя надо льдом во время поддержек?
Прошлой ночью Фрэнси проснулась — ей приснилось, что она стоит перед рукоплещущим залом. И ее охватила паника. Хорошо, они добьются успеха, а что дальше? Стать профессиональной фигуристкой и снова жить на колесах? Или выбросить все это из головы и пустить наконец корни на одном месте?
Интересно, Ной никогда не просыпался в холодном поту, в ужасе оттого, что не помнит, в каком городе и каком мотеле находится? С ней это случалось постоянно. Неизменным оставался жесткий график тренировок и соревнований. И Брент.
Собрав бумаги со стола, Фрэнси решительно встала. Так, одну важную информацию она получила. На очереди — вторая. Взяв телефон, она достала карточку и набрала номер справочной службы Ричмонда. И через минуту уже звонила Крэгу Рирдону.
— Крэг? Это Фрэнси Пикар. Вы помните меня?
— Конечно. Как у вас дела?
— Прекрасно. У нас сейчас Ной Гордон.
Крэг немного помолчал.
— Вы, наверное, возненавидели меня?
— Нет, а должна была?
— Э-э, а почему вы решили позвонить мне?
— Надеюсь убедить Ноя не продавать каток. И подумала, что вы можете подсказать мне, как это лучше сделать. Вы ведь, наверное, знаете его ближе, чем я.
— Фрэнси, он продает каток из-за меня. Неужели он не сказал вам об этом?
— Нет. Сказал лишь, что ему требуется наличность.
— Хм… А какое он на вас производит впечатление?
— Он… скрытный, и его не так-то легко понять.
— Значит, вы представления не имеете о том, что произошло.
— Я спрашивала про вас, но Ной отказался обсуждать эту тему.
— Так вот, Ной спас мне жизнь, слышите? Мои постоянные разъезды привели к тому, что у меня в семье начался полный разлад. Я стал работать еще напряженнее, чтобы семья — жена и дети ни в чем не нуждались в мое отсутствие. Но жене нужны были не деньги. Только я не сумел это понять вовремя. Лишь постоянно чувствовал свою вину перед ней и детишками и тратил на них все больше и больше.
— Крэг, зачем вы мне это говорите?
— Чтобы вы лучше все поняли. Я начал играть в рулетку, а когда не смог заплатить долги, стал еще и пить. А потом начал брать деньги из кассы компании.
