волшебную паутину. Он отреагировал на нее так, словно она предстала перед ним обнаженной.
— Как никогда раньше!
— Тогда поехали.
Чтобы унять расшалившееся сердце, он пошутил:
— А если честно, предпочел бы час потовыжимания на своем тренажере риску поломать кости на льду.
— Вчера на гололеде ты рисковал жизнью. Что значит парочка синяков по сравнению с этим?
И они умчались вдаль.
Ной пришел на каток во вторник утром и сразу заметил перемены. Горели все лампы, что было необычно для девяти утра. Сегодня четырнадцатое февраля. Что же за сюрпризы припасла Фрэнси? На катке она вела себя как шаловливый ребенок, да и после катания тоже. Они смотрели по видео комедии и хохотали до слез вместе со всей ее родней.
Ной провел последние несколько дней так, как не приходилось никогда в жизни. Он наслаждался каждой минутой — это ему давала Фрэнси. Бродя с ней в понедельник по Полю боя, он вдруг поймал себя на мысли: надо постараться всего себя наполнить ею, и тогда в разлуке он не будет ощущать себя столь одиноким. Между ними установилась необычная связь, время от времени прерываемая его упорно контролируемыми поцелуями. Ной еще никогда не испытывал ничего подобного с женщинами. Это была близость, значившая гораздо больше физической, — единение душ.
Подойдя к площадке катка, он так и замер. Фрэнси балансировала на самом верху стремянки, подвязывая к потолку веревку с шарами. И стремянку никто не поддерживал. Он рванул вперед. Лишь теперь он заметил Веронику и еще несколько сотрудников катка, украшавших стены.
— Не жаль губить столь юную жизнь, сверзнувшись с лестницы?
Фрэнси наморщила нос.
— Ты знаешь, я весьма уравновешенная особа.
— Спускайся. Я сам это сделаю.
— Ты специально пропускаешь мои аргументы мимо ушей?
— Я просто не хочу, чтобы ты сломала себе шею.
С улыбкой, способной осветить весь континент, она обвела руками каток.
— Тебе нравится?
Даже марсианин сообразил бы, что сегодня День святой Валентина. Мало было красочных плакатов, возвещающих об этом, так еще и серебряные, и красные сердца и гирлянды с цветами кричали о празднике.
— Выглядит так, словно здесь будет бал.
— Ты угадал. Дождись вечера — и увидишь. И не ходи пока в комнату отдыха. Я здесь с семи утра. Надеюсь, что свалюсь до конца праздника.
— У тебя ведь нет сегодня занятий? Вот пойди и подремли немного.
— Ты смеешься!
— Нисколько. У тебя здесь уже почти все готово, остальное доделают без тебя. Ты отличный менеджер. И учительница из тебя выйдет великолепная.
— Э-э… А твои покупатели уже решили что-нибудь?
— Вроде бы уже готовы заключить контракт. Я просил их потерпеть немного.
— Это Том лезет из кожи, чтобы заработать свои комиссионные.
— Я обещал тебе не принимать решения до сегодняшнего вечера. И сдержу свое слово. Верь мне.
— Я-то тебе верю, а вот ты?
— Я полностью доверяю тебе во всем.
— Тогда сделай передышку и не появляйся здесь до семи. Сделай это для меня.
— Согласен.
Когда он в семь вечера открыл дверь в фойе, его встретила Анджела с газетой под мышкой.
— Только посмотрите, какая толпа! Ее объявление все-таки сработало! Смотрите-ка.
Объявление занимало четверть газетной страницы. Контуры окружали пляшущие сердечки.
Громкоговоритель возвестил: «Получите свой шар и передайте его через нашего Купидона- посыльного той или тому, кого любите. Загляните и к Веронике в комнату персонала».
— Это диджей с нашей местной радиостанции. Фрэнси решила устроить настоящий праздник!
— А где она сама?
— Если увидите самое яркое пятно на празднике, считайте — вы ее нашли. — Тут Анджела слегка нахмурилась.
— В чем дело?
— Я уже уходила, когда позвонил Брент.
— И чего он хотел?
— Повидаться с Фрэнси. Он здесь, в Геттисберге. Я объяснила ему, что у нее сегодня нет ни минутки свободной. Но он сказал, что все равно заглянет на каток.
«Целеустремленный юноша, привыкший добиваться своего. Ну и пусть. Но он не должен вмешиваться. Не имеет права».
— Фрэнси знает?
— Нет. Не хочу портить ей настроение. Она ведь полностью выложилась ради этого праздника.
— Но вы, кажется, мечтали снова объединить их?
Анджела смерила его не совсем дружелюбным взглядом!
— Я хочу видеть мою дочь счастливой, ясно?
— Пойду-ка помогу ей.
А толпа все прибывала. Приходили парами, семьями и, похоже, веселились от души. Неужели он чего-то не понимал, и все потому, что никогда и не знал семьи, радости общения с людьми. Может ли каток объединить их по-настоящему? Вряд ли. Но поддержать атмосферу дружелюбия, объединить старых и молодых общим интересом, видимо вполне ему под силу.
Он увидел Джину и помахал ей рукой. И вдруг заметил яркое пятно в толпе — самое яркое. Красные обтягивающие леггинсы, красно-белые помпончики на коньках, блестящий шелк блузки обтягивал грудь и тонкую талию. И слишком короткая, на его взгляд, юбчонка. Красно-белая лента пересекала ее грудь. На ней красноречивая надпись — «Кули-дон». Длинные волосы распущены, именно так, как он любил. Лишь тоненькие косички по бокам удерживают локоны на месте.
Боже, до чего же она прекрасна! Он подъехал к ней.
— Сегодня здесь яблоку упасть негде. Ты великий организатор.
— Тебе нравится?
— Ты проделала титаническую работу, и я горжусь тем, что ты трудишься у меня.
— Ты еще не все видел! Зайди в бар и в комнату отдыха.
— Обязательно, — ответил он, нежно проведя пальцем по ее щеке и проникновенно заглядывая в сияющие шоколадные глаза.
В баре подавали выполненные в виде сердечек пирожные, кексы, украшенные сахарными сердечками, и — бесплатно — пунш. Ной помахал семейству Винса, обнял малютку Мэри и направился в комнату отдыха. Разноцветные воздушные шарики придавали комнате праздничный вид. Ной покачал головой.
— Как ей удалось проделать все это?
