Эрика. Ларс сосредоточился до предела, услышал писк фломастера, которым водят по доске.
—
Тишина, затем снова голос начальницы:
—
—
Это был голос Андерса. Ларс записал на листе бумаги: «
—
—
—
—
Ларс ничего не понимал.
Хассе кашлянул, Гунилла продолжала:
—
Несколько секунд — ничего, лишь легкое постукивание фломастером по доске. Ларс прижал наушники ладонями к ушам, сосредоточился до предела.
—
Ларс изо всех сил пытался понять — мальчишку?
—
—
Голос начальницы звучал глухо, без всякого выражения.
Ларс размышлял. Мальчишка?.. Альберт! Что они хотят от него?
—
Затем неразборчивое бормотание Андерса и негромкий ответ Гуниллы. Слов Ларс не смог разобрать. Затем звук отодвигаемых стульев, когда Хассе и Андерс поднялись.
Ларс отключил звук, стараясь понять, что именно он только что услышал, думая об Альберте. Выходит, вскоре после того, как они с Эриком отправились к Карлосу, Хассе и Андерс поехали за Альбертом. Удалось ли им забрать его? И зачем? Что им нужно от него? Ларс напряженно думал. Не промелькнуло ли во время прослушивания Софии что-то необычное, связанное с ее сыном? Ларс закрыл глаза, стал лихорадочно рыться в памяти. Легкое, смутное воспоминание порхало где-то рядом, он путался ухватить его. Не получалось, оно ускользало, но не совсем… Что-то все же осталось, что-то почти незримое и хрупкое. Прищурившись, он осторожно подошел к компьютеру, чтобы не потерять мысль, набрал в поисковике:
Прошло два с половиной часа, а Ларс не просмотрел и половины файлов. Он кликнул на очередной, прислушался, прокрутил тишину в начале. Открылась и закрылась дверца холодильника, голос Софии произнес: «
Ларс прижал наушники руками — качество улучшилось, стали слышны детали. Шаги по полу, кто-то поднялся со стула.
—
Ларс слушал.
—
Голос Альберта звучал глухо, словно он спрятал лицо на плече у матери.
Ларс не помнил этого разговора — вернее, помнил, что прослушивал его, но не слышал в нем ничего такого…
—
Ларс услышал, как София зашикала на него.
—
Снова настала тишина, Ларс слушал.
Невыносимо долгое молчание у него в наушниках, файл закончился. Ларс поднялся, собрался с мыслями и записал на стену то, что только что услышал. В тот вечер он работал до глубокой ночи. Отдельные кусочки мозаики начали, наконец, становиться на места.
На рассвете его разбудил телефонный звонок. Гунилла хотела встретиться.
Оглядев себя в зеркале ванной, Ларс нашел имидж, который должен был сработать. С таблетками проявил осторожность — все же он присутствовал при смерти ее брата… Нужно показать, что это немного выбило его из колеи.
— Как это случилось?
Она стиснула руки на коленях. Было тепло, двадцать пять градусов в тени. Они сидели на открытой веранде ресторана на площади Эстермальмсторг, Гунилла — неестественно прямо, словно готовясь услышать нечто очень для себя мучительное. Ларс опустил глаза, посмотрел в стол, затем снова на начальницу.
— Мы приехали туда, беседу вел Эрик… и внезапно он упал.
Ветерок пронесся по площади, не давая прохлады.
— Как?
— Это важно?
— Зачем бы я тогда стала спрашивать?
Ларс начал:
— Он сказал, что плохо видит. Одна рука у него начала дрожать. Он произнес что-то бессвязное, а потом упал.
— Что он сказал?
— Я не расслышал.
— Что ты сделал?
— Я подбежал к нему, пощупал пульс.
— И что?
— Он был еще жив, я вызвал «Скорую».
— Что потом?
— Я сел рядом с ним.