Ее андалузский друг

— Поверь мне, этого не стоит делать.

Стук в дверь сменился глухими ударами. Косяк двери сотрясался. Йенс указывал на открытое окно, София хотела найти другую альтернативу. В дверь стали бить ногами. Йенс вылез в окно, обернулся и протянул ей руку. Она посмотрела на него, на его руку, заколебалась. Потом повернулась и убежала в глубь квартиры.

— София! — прошипел Йенс.

Во входной двери образовалась дыра, пробитая ногой; возмущенные голоса теперь доносились отчетливее. София вернулась с сумочкой, взяла его руку и шагнула на карниз. Звук ломаемых досок смешался с грозными криками мужчин, когда те ввалились в квартиру.

София перебралась на узкий выступ крыши. Кровля была старая, дул порывистый ветер. Она вцепилась в обитые жестью окна чердака, украшавшие фасад дома. Улица осталась далеко внизу, кровельные листы были скользкие. Она бросила взгляд вниз. Машины казались такими маленькими — от одного этого взгляда ее охватил страх смерти. Она посмотрела на Йенса. Но голова у нее закружилась еще больше — небо над головой казалось слишком бескрайним.

— Мы должны пройти в ту сторону. Будь осторожна, ступай маленькими шажками, — прошептал он и двинулся влево.

София последовала за ним. Из квартиры доносились голоса, русские обшаривали комнаты. Дмитрий что-то возмущенно рычал, потом что-то разбилось, мужчины принялись орать друг на друга. София двигалась предельно осторожно. Руки у нее тряслись, пот стекал ручьями по спине. Боязнь высоты отдавалась во всем теле, превращаясь в тошноту. Йенс обернулся к ней, увидел ее состояние.

— Осталось всего несколько шагов. Все будет хорошо, — успокоительно проговорил он.

Они стали осторожно пробираться к следующей квартире. Фасад изменился — дальше начиналось другое здание. Йенс остановился, пытаясь найти способ продвигаться вперед. Здесь пространства для ног было еще меньше, узенький выступающий козырек имел наклон вниз, а схватиться руками было и вовсе не за что — лишь голое кровельное железо с узкими выступающими краями на участке в три метра, который им предстояло преодолеть, чтобы добраться до следующего окна. София смотрела остановившимся взглядом — задача казалась невыполнимой. Йенс попробовал уцепиться за выступающий край железного листа одной рукой — держаться приходилось одними пальцами.

— Это невозможно, — прошептала София.

Сердце отчаянно билось у нее в груди, в горле пересохло, она не могла сглотнуть.

Йенс схватился по-другому, поставил ногу на карниз.

— Мы должны добраться до следующей квартиры.

— Нет, умоляю, нет! — взмолилась она.

Страх смерти сдавил ее. Ей хотелось сесть и ждать, пока кто-нибудь снимет ее с этой крыши.

Йенс одним движением перебрался на другой фасад, замер, стоя ногами на узком козырьке и держась руками за край металлического листа, проверяя, сработает ли такое положение. София следила за ним. Он собирался сделать невозможное. Ей это никогда не проделать. Она посмотрела вниз — везде смерть. Дышать получалось только мелкими толчками. По щекам женщины заструились слезы.

— Ты спятил, слышишь? — прошептала она.

Йенс видел ее слезы, ее отчаяние, однако сделал еще шаг, прижавшись всем телом к фасаду дома, делая мелкие шажки. Косточки пальцев побелели от напряжения. Йенс остановился, глубоко вздохнул. Когда к нему вернулось спокойствие, он сделал еще несколько шажков. Вот он преодолел два метра и приблизился к окну — но пока недостаточно близко, чтобы дотянуться до него.

Наконец Йенс добрался до окна чердака, остановился, держась обеими руками, сосредоточенно поднял ногу и изо всех сил ударил в стекло. Когда окно было разбито, ему пришлось присесть на корточки, чтобы откинуть крючок, держа створку изнутри. Он отпустил захват правой руки, осторожно согнул ноги, просунул руку в окно, открыл его и залез внутрь. Все это произошло единым, хорошо продуманным движением.

На несколько секунд Йенс скрылся с глаз, потом снова высунулся из окна — на этот раз он сидел, скрючившись на подоконнике, протянув к ней руки, насколько мог. Вероятно, это давало Софии выигрыш в полметра, но что толку? Она поднялась, ветер подхватил ее. Йенс махнул рукой:

— Давай!

Ей хотелось вдохнуть, но страх сжал легкие. Сердце билось так отчаянно, что, казалось, забирало на себя весь кислород. София пыталась дышать, но ком в горле не уходил.

— Ты справишься, только крепче держись руками, — подбадривал он ее.

Она стала дышать слишком часто, снова потекли слезы.

— Давай же! — сказал Йенс и махнул ей рукой.

София поняла, что у нее есть единственный шанс: сделать так, как сделал Йенс, найти положение пальцев, которое позволит ей удержаться, а затем залезть одной ногой в окно.

— София! — прошипел он.

Русские бесновались в кухне. Она заморгала, чтобы смахнуть слезы, проглотила ком в горле и двинулась вперед. Ей удалось уцепиться за выступающий край кровли, стоя спиной к смерти. Легкий порыв ветра — и она упадет. Во всяком случае, ее не покидало такое ощущение. София сделала шаг влево. Карниз под ногами наклонялся вниз. Она вцепилась еще крепче, пальцы побелели от напряжения. Она приготовилась отцепить руки, чтобы сделать следующий шаг и уцепиться за следующий край. София выбросила вперед руку, ухватилась левой рукой и сделала быстрый шаг влево. Нога соскользнула, рука, державшаяся за край кровли, стала разжиматься. София вскрикнула и потеряла равновесие.

Она почувствовала, как рука Йенса схватила ее за волосы, его локоть обвился вокруг ее шеи. На мгновение все почернело.

Они упали на пол, оказавшись среди осколков. София лежала сверху на Йенсе и не могла пошевелиться. Он смотрел в одну точку, на лбу у него выступил пот. Потом они глянули друг другу в глаза.

— У тебя получилось, — проговорил Йенс.

Поднявшись, он увлек ее за собой. Они поспешили сквозь чужую квартиру, София держалась на одном адреналине. Они остановились в холле. Йенс сделал ей знак обождать. Набрав номер на своем мобильном, он по-английски сказал, что теперь ему требуется помощь. После краткого разговора он положил трубку и собрался открыть входную дверь, когда выяснилось, что она заперта снаружи на ключ.

— Ищи! — велел он ей.

Они начали искать в холле. София рылась в верхней одежде на вешалке. Йенс осматривал ящики трюмо под большим зеркалом. Он ничего не нашел, она тоже. Он стал искать в шкафу. Она — рыться в ящиках, словно сомневалась в его способностях найти что-либо. София обвела взглядом холл — дверь, косяк, плинтус, счетчик… Открыла дверцу — и там, на крючке, висел одинокий ключ. Она потянулась, схватила его, засунула в замок — раздался щелчок, и дверь открылась.

Они слетели по лестнице на одном дыхании, Йенс придержал тяжелую дверь подъезда. Подбежали к его прокатной машине и кинулись в нее. В ту секунду, когда Йенс выруливал на улицу, из его подъезда выскочил Дмитрий. Йенс всем весом навалился на педаль газа и понесся прочь. Дмитрий и его дружки побежали к своему авто.

София достала телефон и набрала номер:

— Привет… Это я.

— Я слышу.

— Чем ты занят?

Он ответил не сразу — вероятно, удивленный ее прямым вопросом.

— Ничем.

— Мы можем увидеться?

— Когда?

— Прямо сейчас.

И снова — молчание в трубку.

— Неожиданно. Да, конечно — я в ресторане.