— Слушай, что-то я не понял, так был ветер или нет?
— А Трансляция была сегодня или нет?
— Была.
— А для тебя?
— Нет. Но это не одно и то же. Ветер, он всё-таки…
— Повторить спор Математика с Философом, или сам догадаешься?
— Всё равно, это как-то…
— Невозможно. Да, я в курсе. Мама рассказывала. Так же невозможно, как невозможно было для тебя оказаться вне Трансляции всего несколько часов назад.
— Так что же получается, они жили в одном Городе?
— А ты как думаешь?
— По логике, вроде так.
— Ты думаешь, что важно именно это?
— Ладно, Шут с ним. А дальше что было?
— Дальше? Дальше они поцеловались и жили долго и счастливо.
— Да ладно!
— А почему нет? Не веришь, что люди могут быть просто счастливы? Хорошо. Я облегчу тебе муки мыслительного процесса. Они поцеловались и жили счастливо, но недолго.
— Почему?
— Ну ты…
Резко открывшаяся входная дверь оборвала Машу на полуслове. На пороге стояли два офицера с нашивками Службы Контроля на рукавах.
Первый, высокого роста, сделал два шага вперёд и, обращаясь ко мне, протянул пластиковый конверт.
— Приносим извинения за нарушение границ частного покоя. Срочная конфиденциальная доставка.
«Как же! — моментально подумал я. — Вот только доставка чего?» И тут же в продолжение собственных мыслей услышал Машин вопрос:
— Доставка нам или доставка нас?!
— Простите, вы должны ознакомиться с документом.
— А если я не умею или не в состоянии читать?
— Инструкцией предусмотрено прочтение документа вслух.
— А если я ещё и глухая?
— В этом случае комиссия определила бы иной способ доведения информации до вас. — Мне показалось, он пошутил, но, взглянув на его лицо, я понял, что это не так. — Ознакомьтесь с документом.
— Можно даже не открывать. Они не уйдут без нас.
— Откуда ты знаешь?
— Я уже был клиентом этой доставки.
— Дай мне, — Маша вскрыла конверт и прочитала: «Вы приглашаетесь на семинар по проблеме преодоления Казуса. В целях сохранения информации — явка осуществляется немедленно в сопровождении офицеров Службы. Заранее благодарим за помощь».
— Там ещё сноска должна быть…
— «Прочтение данного документа накладывает на вас юридические обязательства по статье 32/3 Общего Свода Правил»… Что это значит?
— Это значит, что они могут делать с нами всё, что захотят, и юридически это будет оправданно, — быстро ответил я, пока один из офицеров открывал рот для ответа.
— Что значит «всё, что захотят»? И что это за статья 32/3?
— Регламент дел государственной важности.
— А если мы просто откажемся?
— Я так и сделал тогда.
— И?…
— Очнулся сразу на «семинаре».
— Но ведь в этом приглашении нет ничего конфиденциального! — В Машином голосе появились звенящие нотки.
— Действительно нет. Это пустышка, повод. Но юридически прикрытый. Так они обеспечивают «правильную» статистику ИП.
— Ты… — она покосилась на пришедших.
— Плевать. Они дуболомы. Если нас цапнули, то теперь уже всё равно, поверь мне, — и добавил более спокойно: — В каждой ситуации есть свои преимущества… У нас есть время? — уточнил я у офицеров.
— Инструкция предусматривает десятиминутную квоту на личные нужды, — совершенно ровным голосом ответил тот, что постарше.
— Вы не возражаете, если мы осуществим своё право на десятиминутную квоту совместно? А то вы перебили нас на самом интересном месте.
— Возражений нет! — В любой другой ситуации это было бы смешно.
— Пойдём, — вставая, я тронул Машу за локоть.
— Куда? — она уже успела впасть в лёгкое оцепенение.
— В ванную. Давай.
Я практически потащил её за собой.
Оказавшись в ванной комнате, я запер дверь. Я знал, что они всё равно будут слышать нас. Деться нам было некуда. Но одно отсутствие этих мерзких рож перед глазами уже облегчало положение.
— Слушай меня, слушай, — быстро заговорил я, взяв Машино лицо в ладони. — Семинара никакого нет. Тебя посадят в бокс. Одну. С этого момента мы подопытные. Не знаю, что им на этот раз нужно. Возможно, это как-то связано с Трансляцией. Не сопротивляйся. Чем меньше сопротивление — тем быстрее они теряют интерес. Я найду тебя. Обязательно найду тебя после того, как всё закончится. — Собственные слова показались мне малоубедительными. — Обещаю, слышишь?! Я обещаю! Где бы мы ни оказались — я приду к тебе.
Что-то в её лице поразило меня до самого сердца. Я видел, точнее, чувствовал, как что-то расслабилось у неё внутри. Спазм, превращающий живую плоть в стальную проволоку, отпустил. Лицо стало бледным, без кровинки, но оно светилось. Светилось спокойствием.
— Ты — Принцесса, — прошептал я, целуя её в щеки и глаза. — Ты единственная настоящая Принцесса. Я, дурак, недостоин тебя, но ты простишь мне это потом, правда? Скажи, что простишь.
— Да.
Её голос был настолько тих, что, казалось, звучал с другого края галактики, но в нём было всё. И печаль, и радость, и власть, и преклонение. Она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была Принцессой. Я ещё раз поцеловал
